Читаем без скачивания Пасынок судьбы - Сергей Кусков

— У тебя сейчас что, химия?

— Да.

— Через десять минут подходи в мой кабинет.

Ну, Шимановский, отступать некуда.

— Дон Алехандро, мое предложение покажется вам слегка… Незаконным. Но все же дайте возможность изложить его до конца, и только потом пинайте.

— Ну, говори, что там удумал! — усмехнулся куратор в своей артистичной манере. Я его заинтересовал, а это главное.

Я вновь сидел перед ним в его кабинете, как и в прошлый раз. Но теперь у меня была иная задача, и от того, расположу ли к себе старика, зависит многое.

— Мне нужна схема расположения камер системы внутреннего наблюдения.

Пауза.

— А пароль к базе данных учебной части тебе не надо? Или «клъютч от квартьйиры, гдье дьенги льежят»? — добавил на ломаном русском.

— Ключ не надо… — я отрицательно покачал головой, намекая на серьезность восприятия этого предложения. Он вновь усмехнулся, на сей раз от моей наглости. — А схему камер можно.

Куратор встал и прошелся по кабинету. Я не торопил. Он должен понять, что это серьезно. Раз я спрашиваю ТАКОЕ, то готов идти до конца.

Он, по большому счету, не сильно рискует. Я не собираюсь светить схему, показывать кому бы то ни было, да и взять ее можно много где. Но факт есть факт: в том, что я затеваю, он окажется сообщником.

— Продолжай, — махнул он, дозрев, и уставился в альпийское окно релаксационной программы.

— Два месяца назад ее величество назначила на пост главы департамента образования нового человека, я вчера этим вопросом интересовался. Одну тетку из Корпуса, которую все заочно боятся…

— Эта тетка четырех генералов повесила! — гневно перебил куратор.

Оно и к лучшему.

— Ее программой был лозунг наведения порядка в сфере школьного образования. Я понимаю, воз и ныне там, но пока министр — человек новый, это можно использовать в своих целях, дон Алехандро.

— И как же, мой юный друг, ты собираешься это использовать? — усмехнулся он. — И с чего ты взял, что воз и ныне там?

— Вижу. Ничего за это время не изменилось. И вряд ли изменится. Где она — и где мы! — я показал ладонью уровень пола и уровень куда достану.

Дон Алехандро скептически хмыкнул. Кое в чем он был со мной не согласен. Но общий настрой разделял.

— Продолжай.

— Я хочу сделать так, чтобы Кампоса и его дружков исключили. Для этого спровоцирую его под камерами, устрою знатный дебош…

— И ничего этим не добьешься. Скорее исключат тебя.

— Я подам жалобу во все возможные инстанции. Если понадобится — выйду на министра.

— Да кто тебе даст, выйти на министра!

— Министр сама выйдет на меня.

Дон Алехандро присел напротив, внимательно слушая.

— Я сделаю дебош таковым, что не отреагировать власти не смогут. Не знаю, что это будет, но не рядовое избиение. Возможно, я буду не один, нас будет несколько, но пока это под вопросом. В любом случае, замолчать это им будет не под силу. Не в этот раз.

— Ты не знаешь возможностей хозяев этой школы. Они смогут всё! Например, разрушить ваши будущие карьеры, чтобы вас не приняли ни в одно стоящее место.

— Может быть. Но лицензии им не видать.

Куратор встал и нервно прошелся по кабинету. Я его озадачил. Но он не видел в этой затее того, что видел я — успеха.

— Ты так говоришь, будто у тебя есть знакомые во всех сферах деятельности, которые отмажут от чего угодно.

У меня есть знакомые. В той или иной степени. И это не Бэль, которую тоже можно попросить, скажем, выйти на опытных журналистов, которые помогут в раскрутке сюжета о школе имени генерала Хуареса, одной из лучших, но в которой царят тюремные порядки.

— Кое кто имеется… — я коварно усмехнулся.

— Может быть, может быть! — подозрительно быстро согласился дон Алехандро. — Продолжай.

— Я собираюсь спровоцировать Толстого на массовый беспредел и опубликовать данные об этом в сетях. Но для этого нужно, чтобы все было заснято на камеры системы безопасности. Затем будет комиссия департамента образования — они не могут пропустить мимо такое в момент, когда глава ДО говорит на всех углах о наведении порядка в частных школах и защите обладателей грантов.

— Ты точно уверен, что сможешь обставить дело так, чтобы они клюнули? — глаза дона Алехандро сверкнули.

— Уверен! — Я почувствовал, что в животе что-то съежилось. Я не был уверен настолько, насколько декларировал, но драться за это буду, не щадя себя. Если понадобится — продам душу дьяволу. Куратор прочел это в моих глазах и удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Продолжай.

— А затем мне понадобитесь вы.

— Я???

Он даже закашлялся от удивления.

— Вы. Когда комиссия прибудет, вы сделаете все, чтобы вывести администрацию на чистую воду за прошедшие случаи. Я имею в виду тех титуляров, которых отчислили за последний год. И тех, кто бил их, но которых не отчислили.

Куратор натужно рассмеялся.

— Малыш, а зачем это мне надо, выводить администрацию на чистую воду? Я пожилой человек, у меня есть все, что нужно: прекрасная работа, стабильная зарплата, уверенное будущее. Зачем мне подставляться и рисковать неизвестно ради чего?

— Чтобы стать директором школы, конечно же!

Молчание. Лишь изумленный взгляд карих глаз.

— Когда прибудет комиссия, вы валите Витковского. Все огрехи, все стрелки — всё, что находите, переводите на него. НО!!!

Я сделал паузу.

— Но на него одного. Дескать, это из-за дона Витковского в школе творится беспредел.

Естественно, его место останется вакантным. Акционеры люди практичные, а еще злопамятные, волчий билет директору обеспечен. И тут вы отчитаетесь перед ними, что, дескать, если бы не вы, не ваши показания, то тень легла бы на всю школу, а не на продажного директора. Вы — спаситель школы, и готовы и далее защищать ее, уже в другом статусе.

Я замолчал. Дон Алехандро задумчиво сопел, потирая подбородок, смотря в одну точку где-то за моей спиной. Наконец, усмехнулся.

— Долго думал?

— Нет. Главное не придумать, главное решиться.

— А мести Кампосов не боишься?

Я отрицательно покачал головой.

— Или я, или Толстый. Третьего не дано.

— Зря, — усмехнулся он. — Виктор Кампос — слишком опасный человек, чтобы упускать его из вида.

— Я сделаю все так, что дело примет официальный оборот. Там он будет бессилен.

— Как бы тебе самому не заплакать от официального оборота!

— Значит, поплачу.

Дон Алехандро вновь осмотрел меня удивленным взглядом. Да что он во мне такого нашел?

— А директор-то тебе что сделал? Его-то ты за что?

— За компанию. Кем-то же придется жертвовать! Да и сам он виноват во всем.

Куратор вновь задумался.

— Да, сам виноват. Приходится жертвовать… А если все же не достучишься? До министерства? И самого отчислят, и ребят подставишь, которые за тобой пойдут?

— Ребята — это край. Для начала попробую своими силами. — Я вздохнул. — А не достучусь — есть еще СМИ. Пока еще есть.

— Чтобы привлечь внимание СМИ, надо устроить в этих стенах нечто поистине глобальное. Революцию, маленькую войну! На меньшее крысы пера не размениваются! Осилишь?

— Осилю.

Он побарабанил пальцами по столу, наконец изрек:

— Вот и замечательно. А пока марш на занятие! Я подумаю.

Парень ушел минут десять назад, а старый куратор все сидел и смотрел то на дверь, то на открытую голограмму планшетки, на которой ничего не было написано, и думал. Наконец, процитировал:

«Кем-то придется жертвовать!»

— Мальчик, кто из тебя вырастет? Кто вылупится? Ты уже способен жертвовать, хотя даже не догадываешься, что это такое. Вот только сейчас пожертвуешь плохими, теми, кто виновен, виноват в собственной трусости, но кто будет следующим? Кем пожертвуешь через год? Через пять лет? Десять? И какова будет Великая Цель, ради которой будет совершаться это?

Наверное, они все же правы, раз пасут тебя столько лет…

Пальцы его притронулись к вихревому полю клавиатуры, на планшетке проявились первые буквы.

Главе департамента безопасности…

— Изоляция. Полная изоляция на все время эксперимента. Никаких контактов с внешним миром, никаких посылок, передач, связей с близкими. Это большие деньги, но согласитесь, за просто так их не платят.

— Я не… — У Войцеха пересохло в горле. — А как же?…

— Никак. — Сеньора решительно покачала головой. — Исследовательская группа будет размещена в специальном охраняемом бункере, местоположение которого засекречено, непосредственно рядом с лабораториями. Еда, предметы быта, простейшие детали комфорта — все будет своевременно доставляться. Допускается изучение новостей, выход в информационные сети, но все в одностороннем режиме: никаких писем, почты, форумов и прочего.