Читаем без скачивания Поцелуй - Эд Макбейн

— Иногда я смешиваю его, а иногда пью неразбавленным.

— Когда вы смешиваете его, мистер Ангер, то с чем вы смешиваете?

— Обычно добавляю немного воды.

— Именно это вы называете коктейлем, хмм? Бурбон и немного воды.

— Да, это и есть смешанный напиток. Если вы смешаете бурбон с небольшим количеством воды, то это и будет смешанный напиток, верно?

— Но вечером семнадцатого июля, когда вы вернулись домой, после того как увидели этого мужчину, выбегающего из винного магазина, вы не смешивали бурбон с небольшим количеством воды, а выпили его неразбавленным, верно?

— Да.

— Мистер Ангер, сколько порций выпивки вы себе сделали, когда вернулись домой?

— Когда я смотрю новости в десять часов вечера, то обычно выпиваю один маленький стаканчик.

— Да, сколько порций?

— Одну или две.

— Так сколько?

— Две.

— Сколько унций[23] в стаканчике?

— Просто маленький стаканчик.

— Хорошо, что он собой представляет? Стаканчик емкостью в один джиггер?[24] В два джиггера? Бокал для воды…

— Нет, нет, явно не бокал для воды.

— Тогда что? Бокал для сока?

— Больше похоже на бокал для сока.

— Итак, после того, как вы видели этого мужчину на улице, и до того, как легли спать, вы выпили два полных бокала для сока, наполненных бурбоном.

— Да. Похоже что так.

— Сколько вы выпили до того, как увидели на улице этого мужчину?

— Я не помню.

— Но вы выпили до этого что-нибудь, верно?

— Да, я обычно после полудня немного выпиваю.

— А по утрам тоже немного выпиваете?

— Иногда я выпиваю по утрам, чтобы легче открыть глаза.

— В какое время после полудня вы немного выпили семнадцатого июля прошлого года?

— Я не помню.

— Это была одна порция выпивки? Или это были две порции?

— Возможно, я выпил две порции.

— Бурбона?

— Да. Я обычно пью бурбон.

— Два бокала для сока, наполненные бурбоном?

— Разбавленным небольшим количеством воды.

— Понятно. С небольшим количеством воды. Смешанный напиток, как вы говорите.

— Да.

— Вы выпили бурбон перед обедом? Во время обеда? Может быть, после обеда?

— Ну…

— Или скажите мне вот что, мистер Ангер, обедали ли вы вообще в тот вечер?

— Я не помню.

— Хорошо, вы иногда обходитесь без обеда?

— Иногда.

— Понятно. Мистер Ангер… перед тем, как вы увидели этого человека или мужчин, выходящих…

— Возражение, Ваша Честь! Свидетель утверждал, что он видел только одного…

— Отклонено.

— Мистер Ангер, можете ли вы сказать, сколько порций выпивки вы приняли утром, после полудня, вечером и ночью семнадцатого июля прошлого года до того, как вы увидели человека, выбегающего из булочной?

— Нет, я не сумею вам точно ответить.

— Можете ли вы оценить, сколько раз вы выпили в этот день?

— Нет, я не сумею это сделать.

— Значит, вы пили весь день, мистер Ангер?

Ангер ничего не ответил.

— Вы находитесь под присягой, мистер Ангер. Вы пили в течение всего дня?

— Да.

— И в таком состоянии вы видели этого мужчину, выходившего из булочной. После того, как вы пили в течение всего дня.

— Да.

— Мистер Ангер, когда детективы Уэйд и Бент первый раз вас опрашивали… вы помните, как они говорили с вами, верно?

— Да, помню.

— Вы говорили им, что видели двух мужчин, выходивших из булочной?

— Я не помню, что я им говорил.

— Хорошо, позвольте мне освежить вашу память. Не могли бы вы взглянуть вот на это? — сказал он и вручил ему пачку бумаг.

Ангер стал молча читать. Когда он оторвался от бумаг, Лоуэлл спросил:

— Не могли бы вы сказать, что вы только что читали?

— Это протокол беседы, которую я вел с детективами.

— На этом протоколе стоит дата?

— Да.

— Какая дата проставлена на этом протоколе?

— Восемнадцатое июля прошлого года.

— Теперь вы вспомнили свое заявление о том, что в девять тридцать или около этого вы видели двух черных мужчин, выбежавших вам навстречу из булочной «Эй энд Эль Бейкери». Тогда вы утверждали это, мистер Ангер?

— Думаю, что да.

— А далее вы утверждали, что один из этих мужчин держал в руке пистолет?

— Думаю, что да.

— Да или нет, мистер Ангер? Вы делали эти заявления?

— Да.

— Но теперь вы говорите, что был только один мужчина?

— Да. Между прочим, позднее я говорил им…

— Что вы им позднее говорили?

— Что я не мог вспомнить. Когда они показывали мне все эти фотографии и фотороботы, я им говорил, что я не помню.

— Да, вы говорили. Но сейчас вдруг вы вспомнили. Ваша Честь, у меня нет больше вопросов.

— Мистер Эддисон.

— Да, Ваша Честь, если вы мне позволите. — Эддисон подошел к свидетельскому стенду. — Мистер Ангер, — сказал он, — у меня всего два небольших вопроса. Вы были пьяны, когда увидели мужчину, выходящего из булочной?

— Я не был пьян.

— Спасибо. И второй вопрос. Можете ли вы объяснить мне, почему вы сейчас так убеждены, что вы видели только одного мужчину, а не двух?

— Потому что я много думал о событиях того вечера. И меня все время волновала проблема, не ошибся ли я… и не получится ли так, что может пострадать невинный за то, что сделал другой человек.

— Благодарю вас, мистер Ангер.

Лоуэлл снова подошел к свидетелю.

На сей раз обошлось без преамбулы и политеса.

Прямо тигр, выскочивший из клетки.

— Вы были когда-нибудь пьяны?

— Да.

— Сколько вам надо порций выпивки, чтобы вы были пьяны?

— Это зависит от многих факторов. Опьянение зависит от веса тела, а я весил…

— Пять? Шесть? Восемь? Двенадцать? Бутылку? Кварту? Половину галлона? Сколько надо вам выпить, чтобы вы были пьяны?

— Я бы сказал… я действительно не могу ответить на этот вопрос.

— Сколько порций выпивки у вас было в тот день?

— Я не помню.

— Тогда как же вы можете говорить, что не были пьяны?

— У меня большая выдержка по отношению к спиртным напиткам.

— Я уверен, — промолвил Лоуэлл сквозь зубы.

— Ваша Честь…

— Перестаньте.

— Кто тот невинный человек, к которому вы ощущаете такую жалость? — спросил Лоуэлл.

— Я не понимаю вопроса.

— Вы сказали, что может пострадать невинный человек за то, что сделал кто-то другой…

— О, я имел в виду обвиняемого…

— Самсона Коула? Человека, которого здесь обвиняют в убийстве Антонио Кареллы?

— Да.

— Вы боитесь, что он может пострадать за то, что сделал его партнер?

— Возра…

— Вы понимаете, что если оба человека были в этой булочной, то не имеет значения, кто нажал на спусковой крючок, они оба будут…

— Ваша Честь, я возражаю!

— Я проинструктирую присяжных относительно содержания законов, мистер Лоуэлл, когда придет время выносить решение.

— Приношу извинения, Ваша Честь. И у меня нет больше вопросов. Но перед тем как мистер Эддисон вызовет своего следующего свидетеля и пока мистер Ангер все еще находится в зале суда, могу я попросить снова вызвать Доминика Ассанти?

— Для какой цели? — спросил Ди Паско.

— Исключительно для опознания, Ваша Честь.

— Позовите Доминика Ассанти, — попросил Ди Паско.

Карелла наблюдал, как Ассанти был приведен к присяге. Он размышлял над тем, сделал ли Лоуэлл свою позицию о ненадежности Ангера как свидетеля ясной всем присяжным. Он также размышлял над тем, почему Лоуэлл не поймал Ангера на том, что тот снова изменил свою точку зрения на то, кого же он точно видел в тот вечер. Эддисон попытался показать, что свидетель сделал это из чисто альтруистических соображений. Но могла быть вероятность, что он опознал мертвого человека, и тогда живой уходит от наказания, а мертвый не может ничего опровергнуть? Должен ли был Лоуэлл хотя бы упомянуть об опасности наказания за такую игру?

— …Прошу вас теперь посмотреть на мистера Ангера и сказать мне, является ли он человеком, которого вы видели выходящим из «Эмпайр Уайнс энд Спиритсе» вечером семнадцатого июля прошлого года?

— Это он, — заявил Ассанти.

— И тот ли это человек, которого почти сбили с ног двое мужчин, выбежавших из булочной?

— Это он, — подтвердил Ассанти.

— Как близко они от него были?

— Два фута? Фут? Они почти сбили его с ног.

— Где это произошло?

— На тротуаре.

— Где именно на тротуаре?

— Под уличным светильником.

— Под светильником была достаточная освещенность?

— Было очень светло.

— Вы могли четко видеть всех троих с того места, где вы стояли?

— Четко, как днем.

— И конечно, они могли видеть друг друга.