Читаем без скачивания Клятва рода - Степан Мазур

Вот уже и дед пошел «давить бока», как он сказал, а Скорпиону все не хотелось пропускать такой ночи, сел на будку Шарика, прижался спиной к дому и долго глядел в небо.

Посторонний шорох послышался со стороны, кто-то в темноте дернул калитку. Скорпион сполз с будки, весь превратился в слух. Двое бесшумно, как им казалось, крались вдоль забора. В тишине даже различил их слова:

— Я, когда за молоком приходил, сразу подметил. Целых два куста во дворе растет. Здоровенные, почти деревья! — послышался первый голос.

— А собака? А если кто услышит? — тут же спросил второй.

— Ту собаку вся деревня знает, не было еще ленивее пса. Дед спит на веранде, но он почти глухой, пушкой не разбудишь. А бабка в доме, там почти не слышно. Это всей деревне известно.

Скорпион с усмешкой представил физиономии двух малолетних любителей конопли. Действительно, дед оставил в огороде расти два конопляных дерева, но не из каких-то преступных побуждений, а так, для красоты. Все-таки, когда куст вырастает в дерево, оно действительно красиво. Просто не дают вырасти хихикающие подлецы.

Пришла мысль пойти сломать руку или ногу, но Скорпион схватил ее за хвост и выбросил. Слишком часто приходится что-то ломать, кого-то бить. Хватит, пора взрослеть. Решил подождать. Подвинув Шарика, залез в будку, в темноте снял с собаки ошейник. Вторжение на частную собственность.

Двое безбашенных храбрецов на цыпочках пробирались вдоль крыльца, один кинул в зев будки кусок колбасы, Шарик сразу же потянулся за лакомством, но Скорпион щелкнул по носу — с чужих рук брать нельзя. Собака тяжко вздохнула, но не ослушалась.

Двое зашелестели возле деревца, Скорпион лихорадочно соображал, как поступить, в голову приходило три мысли: боевая с переломами, психическая с устрашением вроде привидения и третья — воззвать к доблести Шарика. Драться не хотелось, простыни не было, так что решил использовать третий план. Подтолкнув ленивого пса к выходу, со всего маху шлепнул потомка волка по заду, Шарик, не чувствуя никакого подвоха, во все спринтерские возможности рванул прочь с будки, во всю мощь легких посылая далеко впереди себя волны лая.

Скорпион до конца своих дней будет помнить момент, когда на его глазах был побит рекорд скорости беглецов и мировой рекорд по бегу с препятствиями. Двое, перепрыгнув забор одним махом, помчались по полям, как самые настоящие гончие, высоко задирая ноги, преодолевая грядки, рассадники, компостные кучи.

Совсем не важно, что Шарик побежал совершенно в другую сторону.

Скорпион, предчувствуя, что скоро всполошится половина деревни, быстро подбежал к форточке, подтянулся, и пока все выскакивали на крыльцо, успел пробраться в комнату, где его ждала застеленная кровать.

Сон был таким же крепким, как и в предыдущую ночь.

Еще долго деревня будет вспоминать случай, когда в одну из обычных ночей пес Шарик вдруг стал первоклассной сторожевой собакой.

Наше время.

Эстония.

Частная больница закрытого типа.

Подземный этаж.

Лилит приподняла голову сына, прижимая к груди. Она без усилий взяла его на руки, вытаскивая из черного пакета. Но почти тут же пришлось положить Сергея обратно на выдвигашку — за спиной стало ощутимо постороннее присутствие.

Здоровяк, второй помощник эмиссара, сменил человеческую форму на звериную почти мгновенно. Волкодлак с трехвековым стажем существования на земле бросился к добыче. Пара прыжков, последний полет в воздухе…

Сильные руки схватили за шерсть на боку, отклоняя от траектории, да вдобавок вырывая целые клоки кожи с мясом.

— На мать с ребенком нападаешь? Как не стыдно, чудовище? — обронил растрепанный блондин в чистой зеленоватой одежде врача. В руках остались клочья. Сема брезгливо отшвырнул их в сторону и встал лицом к оборотню, прикрывая спиной Лилит.

Волкодлак оскалил клыки, почти моментально заращивая раны. Его более всего поразило, что от нового гостя не исходило никаких запахов. Совсем. Словно кто-то аккуратно обернул их в плотную сферу.

Только поэтому человеку удалось подобраться так неожиданно и близко. Но секунда растерянности прошла. И оборотень вновь…

— Да подожди ты, торопыга, — осек Сема. — Я человек. Ты тоже наполовину человек. И в прошлый раз я едва смог до тебя добежать. Неужели в этот раз ты будешь пользоваться новым бонусом? Что, кулаками пересчитать мне все ребра сил не хватит? — Сема кивнул в сторону Лилит. — Мамке не до нас, с детяткой возится. Пускай идет потихонечку, а мы с тобой решим нашу дилемму. Ведь выйти из морга на своих двоих может только живой. Не так ли, мохнатый? Кто из нас живей?

Миг — и в углу помещения вместо здорового волка с красными глазами появился крупного телосложения мужик босиком и в серых трениках. Шерсти поубавилось, и теперь Сему могли впечатлить широкие плечи и литая грудь, словно прикрытая роговой броней демонов или тремя слоями рыцарских лат. Сказать, что мужик с осиной талией был силен, значит, ничего не сказать. Он был воплощением физического совершенства…

Но Сема после лечения в безымянной больнице потерял чувство реальности. Перед ним стоял просто враг, а за плечами был просто брат. С матерью. Неизвестно, какие силы обрела первая созданная женщина за тысячелетия существования и приобрела ли вообще, но по слезам на щеках можно было с уверенностью сказать, что ей не до драки с вшивой собакой.

— Уходите, Лилит. Спасите брата. Мне еще пса усыплять. Я позже догоню.

Лилит вновь подняла сына на руки и уверенной походкой зашагала к выходу. Громила бросился наперерез.

Сема даже на сверхскорости, с горящим телом и расширенным потоком восприятия реальности не ожидал от себя такой прыти. Одно дело — драться, отключая сознание и доверяясь бессознательному бойцу внутри, и совсем другое — видеть каждый кусочек мира с нескольких ракурсов, просчитывать каждое движение оппонента, видеть его следующие движения за мгновение до настоящего.

Это новую форму боя он принял так же легко и неосознанно, как ребенок совершает первый вдох после рождения. Знание было приятным. Вдобавок Меченый одним касанием не только раздул в теле едва тлеющую жизнь, но и подбросил в костер новых дров — ступеней. С семнадцатой по двадцать первую взлетел без труда — это ступень возможностей брата. Но, то ли с умыслом, то ли без, брат Скорпиона пробросил Сему еще на две вперед, оставив на двадцать третьей. После «внешности человеческой» пришли «управление материальным телом» и «постижение дара души человеческой».