Читаем без скачивания Трепанация прошлого - Алексей Макеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Геннадий Петрович, где мы могли бы побеседовать, чтобы никому не мешать? — спросил Гуров, отключив телефон.
— В беседке у пруда, — ответил тот.
— Ну а мы с Клавдией Алексеевной в кухне поговорим, — сказал Крячко. — Я думаю, что и ей, и мне так будет привычнее, а потому удобнее.
Гуров и Геннадий вышли в сад.
Полковник со злостью подумал: «Беседка у пруда! Старорежимные замашки у господина Осипова».
На самом же деле этот пруд оказался совсем маленьким и мелким, но очень ухоженным. На поверхности воды покачивались кувшинки и лилии. Беседка, стоявшая рядом с ним, выглядела игрушечной. Все это вместе казалось иллюстрацией к сказке.
— Ирина Дмитриевна здесь читать любит, — пояснил Геннадий, сел в кресло и спокойно поинтересовался: — Так что вы у меня узнать хотите?
Лев Иванович устроился напротив него и в лоб спросил:
— Чего боялся Осипов?
Мужик сделал брови домиком и удивленно посмотрел на него.
— Геннадий, не устраивайте мне здесь театр мимики и жеста! — Гуров поморщился. — Дети с семьями приехали на юбилей отца аж из Америки, а он быстренько не только их самих обратно отправил, но еще и жену уговорил с ними уехать. Это свидетельствует о том, что он чего-то боялся, считал, что они тоже могут попасть под раздачу.
— Если бы я это знал, то ничего плохого с Ильей Павловичем не произошло бы, — веско ответил Геннадий. — Я видел, что он чем-то сильно озабочен, пытался выяснить, что случилось, а он только отмахивался. Когда ему надоели мои расспросы, ответил, что сам во всем разберется. Как я ни допытывался, но старик так больше ничего и не сказал. Ну да ладно. Сами все выясним! — угрожающе заявил он.
— Я вчера сказал вашей матери, а сейчас повторю вам: не устраивайте самосуд! Во-первых, вы можете элементарно ошибиться, и пострадает невиновный человек. Во-вторых, в результате вы сами окажетесь на скамье подсудимых.
— Не пугайте! Пуганый! — заявил Геннадий и криво усмехнулся.
— Сидели? Когда? За что? — спросил сыщик.
— Вам надо, вы и выясняйте.
— Ничего! Откатаем пальчики и все выясним, — многообещающе произнес Гуров.
— Да бога ради! — небрежно ответил мужик. — Что еще?
— Мы знаем, что последнюю неделю Осипов провел дома. Но вы же сами сказали, что он вечно занят делами и дорожит своим временем. Так что же у него за дела? Не могут они быть связаны с нападением?
— Категорически нет. Больше я о делах Ильи Павловича ничего не скажу, — твердо заявил Геннадий.
— Какой смысл скрывать? Я завтра, если не сегодня вечером, получу распечатку звонков со здешнего телефона и все узнаю. Время дорого. При расследовании преступления каждая минута на вес золота. Если бы это дело сразу попало ко мне, то я сейчас и не спрашивал бы вас ни о чем, потому что уже выяснил бы все сам. Но время упущено, нагонять надо.
— Опять повторяю, — решительно сказал Геннадий, — к делам Ильи Павловича это отношения иметь не может! Тут что-то другое, а что именно, мы сами выясним.
— Кто «мы»? — теряя терпение, спросил Лев Иванович.
— Те, кому дорог Илья Павлович, — обтекаемо ответил Геннадий.
— Хорошо. К этому мы еще вернемся. Кем до пенсии работал Осипов?
— Вот на такие вопросы отвечу с дорогой душой. Он давным-давно, сразу после учебы, устроился в институт имени Сербского, где до самой пенсии и проработал. Я его знаю сколько себя помню. Всю жизнь в соседних подъездах. С Пашкой мы в одном классе учились, а Ленка нас на восемь лет старше. Они сначала ее в американский университет учиться отправили, а потом и Пашку. Ирина Дмитриевна тоже врач, невропатолог. Как Илья Павлович тридцать лет стажа заработал, так на пенсию вышел и с женой за город переехал. А потом и мы с мамой к ним перебрались. Она у меня к тому времени тоже уже на пенсии была. Медсестрой в рентгеновском кабинете работала, вот и льгота.
— Геннадий, все это, конечно, очень увлекательно. Но у меня немалый опыт. Я знаю, чем занимаются психиатры. Видимо, работая в Сербского, Осипов вел еще и частную практику. Отсюда и деньги на дом, на обучение детей за границей и все остальное. Выйдя на пенсию, он, скорее всего, продолжил практиковать, что позволяло ему вести безбедный образ жизни. Ведь услуги опытного, знающего психиатра-нарколога стоят очень дорого. Но я не из налоговой инспекции, и меня это не волнует. А вам стоит подумать вот о чем. Если человек платит большие деньги за помощь своим близким на дому, а не отправляет их в клинику, значит, он не хочет огласки. Теперь представьте себе, что этого человека начинают шантажировать тем, что его дочь, предположим, наркоманка или сын — алкоголик. А знает об этом ограниченный круг лиц. Такой человек вполне может заподозрить, что его шантажирует именно тот врач, к которому он обратился. То есть Осипов.
— Нужно быть полным кретином, чтобы подумать такое об Илье Павловиче! — возмутился Геннадий.
— Вы знаете Осипова всю жизнь, поэтому уверены в его порядочности. А что должен думать человек, которому какой-то добрый знакомый дал номер телефона? Он Илью Павловича до этого никогда в глаза не видел, а потом вдруг появляется шантажист. Вы обратили внимание, что именно преступник взял из дома? Носители информации — ноутбук да сотовый — и содержимое сейфа.
— Илья Павлович никогда никакие записи своих бесед с пациентами не вел ни на бумаге, ни на диктофоне! — отрезал мужик.
— Это опять же знаете только вы!
— Неправда! Когда Илья Павлович с пациентом занимается, в соседней комнате всегда есть кто-то из родных. Они могут слушать, о чем идет речь, или даже подсматривать в щелочку.
— Но диктофон-то может быть и в кармане. Для этой цели и сотовый телефон подойдет! — настаивал Гуров. — К Осипову мог прийти человек, который его не знал и мыслил стандартно! А где держать что-то секретное, как не в сейфе?
— В сейфе, кроме денег, лежали только документы на дом, квартиру, машину, дипломы и все прочее.
— Но преступник-то этого не знал! Он потому и пытал Осипова зажженной сигаретой, чтобы тот ему код сейфа сказал. Ну, а ноутбук и сотовый на виду лежали.
— Да в ноутбуке, кроме игр, ничего нет! Илья Павлович на нем только пасьянсы раскладывал да по скайпу с Америкой разговаривал! — резко проговорил Геннадий, но тут же постарался взять себя в руки.
Он закрыл глаза, стал медленно и глубоко дышать, успокоился и сказал:
— Как представлю себе, что Илья Павлович пережил, выть хочется! У него же очень низкий болевой порог. Он от обычного укола может сознание потерять.
— Теперь-то вы понимаете, что адреса и фамилии пациентов Осипова нужны мне вовсе не ради праздного любопытства? — спросил Гуров.
— Понимаю. За идею спасибо, мы ее проработаем. Но называть я никого не буду. Илья Павлович всегда свято соблюдал врачебную тайну. Вот и я лучше помолчу.
— Геннадий, вы не врач и соблюдать ее не обязаны. То, что вы делаете, является, формально говоря, противодействием следствию. Оно наказывается довольно сурово, вплоть до тюремного заключения, — предупредил полковник.
— Не надо меня пугать. Вот поправится Илья Павлович, к нему и обращайтесь. Если он сочтет нужным, то сам все скажет.
— Это был ваш выбор. — Гуров развел руками и поднялся.
— Не позорились бы вы, товарищ полковник, — заявил Геннадий и усмехнулся. — Александр Иванович Кондрашов адвокат опытный и Илье Павловичу очень обязан. Благодаря ему он наконец-то смог бросить курить. Мне его позвать, или миром разойдемся?
— Зовите, — согласился вконец взбешенный Гуров. — А я ему скажу, что вы не хотите, чтобы был найден преступник, напавший на Осипова. Если уж Кондрашов так хорошо относится к Илье Павловичу, то он мигом из защитника превратится в вашего врага. Скромно скажу, что любой серьезный адвокат по уголовным делам обязательно обо мне слышал и знает, что я еще ни разу в своей жизни никого напрасно не задержал.
Геннадий понял, что попал под козырной отбой, призадумался, а потом спросил:
— До утра потерпит? Мне посоветоваться надо. Я вам завтра утром все расскажу, или вы меня задержите.
— Согласен, — сказал Лев Иванович. — Надеюсь, скрываться не собираетесь?
— Еще чего? — возмутился мужик и тоже встал. — Тут дел полно, а я буду где-то отсиживаться!
Они вернулись в дом.
По виду Крячко Гуров понял, что у того ничего нового по делу нет. Тут как раз к сыщикам подошла Смирнова и заявила, что все посмотрела. Кроме ноутбука, сотового и содержимого сейфа, из дома ничего не пропало.
Криминалисты Гурова тоже не порадовали.
— Прости, Лева, — сказал Калинин. — Местные все отработали на совесть. Нам теперь только пальчики по базам пробивать. Сколько это продлится, я тебе сейчас сказать не могу. Их тут чертова прорва.
— Вы еще у Клавдии Алексеевны и Геннадия Петровича пальчики откатайте, чтобы их сразу отсечь и зря не мучиться, — приказал Лев Иванович, преследуя при этом еще и свою цель.