Читаем без скачивания Станция Кафе Отправление - Альберт Иванович Калинов

зарезу» опохмелиться. А ещё рассказал, что у Зинки не было детей, но виновна не она, а её Анатоль.

– Точно тебе говорю… – кивал он с лицом эксперта, – Зинкиной вины в том нет. Она рассказала тебе, что он у неё был подводником?

– Нет,– без интереса к теме разговора пожал плечами Саня.

– Раньше она всегда называла его подводником. Он у неё не вернулся с рыбалки, поехал как-то за тайменем и пропал. Лодку нашли, а Анатоля нет. Смекаешь? Подводник… – выдохнул Гриня.

Принцесса

Заказ обещал быть хорошим. Из разговора с владелицей галереи, куда Саня зашёл как бы между прочим, та сделала вывод, что он именно тот, кто ей нужен. Всё дело в том, что он рассказал о себе несколько очень кратких историй и подтвердил свой рассказ фотографиями работ и отзывами благодарных заказчиков, тем самым произвёл на женщину очень достойное впечатление. А на деле эти чудесные работы принадлежали не ему, а Архипу Андреевичу Полежаеву – заслуженному художнику и знаменитому реставратору, у которого Александр Понедельников ходил как-то в учениках. Саня прекрасно знал, что этому старцу и замечательному мастеру уже не было дела до соблюдения кем бы то ни было его авторских прав. Архип Андреевич в свои девяносто два года стал отшельником и принял схиму. Этим обстоятельством пользовались многие его ученики, не выдержал и Саня, соврал почти во всём, но прощал себе и даже каялся, так как враньё было в данном случае ему во спасение.

Деньги – мимо этого болота не пройти, ибо редкий из мира людей может найти в нём брод, вот и Саня как мог сопротивлялся, но всё равно увяз.

Итак, Саня отправился по назначенному адресу, где в одном приличном месте предлагалось сделать панно на стену. Заказчиком работ был средних лет мужчина, относящийся к тому типу реформаторов и подвижников бизнеса, у которых времени меньше, чем у лысого волос на голове. Разговоры про эскизы и всё такое вести не стали, а сразу перешли к делу. Вежливым, спокойным голосом Андрей Иванович (так звали заказчика) объяснил Сане несколько обязательных позиций в их договоре. Все эти позиции не терпели поправок и возражений, и хотя были до невозможности примитивны и имели косвенное отношение к искусству, но были ясны как день.

Первая из них была определена так: «хочу, чтобы было так». И сразу же к ней прилагалась картинка. Следующая не уступала своей определённостью первой: «хочу, чтобы на этом было вот это». В Сашкины руки легла ещё одна картинка.

И, наконец, последняя картинка оказалась в Саниных ладонях рядом с предыдущими двумя.

– Это принцесса Шамирамат, её хочу я видеть в середине.

Саня остолбенел, и было от чего. На малюсенькой картинке Андрея Ивановича была изображена та самая незнакомка в странном наряде, что Саню привела в кафе и, не назвавшись, исчезла без следа.

– А вы знаете эту девушку? – изумился Саня.

– Угу… Из учебников по истории, по-моему, что-то похожее там было.

– Да нет, я встретил её однажды на улице…

Заказчик посмотрел на Александра как доктор на пациента:

– Четыре тысячи лет назад в Ассирии или в шумерских сказках?

На этом Андрей Иванович окончательно потерял интерес к разговору, но не к делу.

Так жизнь Сани, как некий поток, образовавшийся от таяния ледника, пробивая себе новое русло, понеслась к неведомой цели.

Ко всему в это же самое время к нему пришло некое осмысление, что в жизни своей он пока не сделал ничего особенного, за что мог бы биться об заклад, что жил не зря.

Осознание момента дало ему возможность и тот самый шанс, который случается редко. В воображении Александра панно уже приняло осязаемые формы. Никогда прежде он не чувствовал ощущения таинства от предстоящей работы. И первое, что он сделал, – отправился в библиотеку. Да, да, именно в библиотеку. Интернет выдал очень скудные сведения на заданную тему, а ему как искателю и даже исследователю хотелось изучить вопрос более детально.

Вернувшись в съёмную квартиру, Саня знал уже, что та самая принцесса Шамирамат скорее миф, нежели реальный персонаж из древней истории народов Месопотамии. Во всяком случае, на этом настаивали профессора Т.П. Герчук и К.Е. Семиросский, статьи которых Сашке попались на глаза. Напротив же, профессор М.С. Терновой не был столь категоричен и лишь указывал на некую часть вымысла, а в остальном – была принцесса.

Призвав на помощь воображение, Александр Понедельников окунул себя в события давно минувшей эпохи. Он, как реставратор, стал достраивать все выветренные и выеденные временем недостающие фрагменты этой истории, раскрашивая белые пятна на её выцветших холстах, не жалея красок.

Итак, на стыке времён, в эпоху заката шумеров, в правлении третьей династии у царя Урры родилась дочь Шамирамат. Уже совсем скоро стало очевидным, что среди многочисленных детей древнего монарха именно эта девочка была особенной. Её белая, почти прозрачная кожа и светлые, цвета утреннего неба глаза вызывали удивление у тех, кто видел её впервые. «Что за чудо этот ребёнок?»– говорили о ней. И по уму, и по манерам ей не было равных. И уже думал Урра, что в доме его растёт будущая царица, хоть не было прежде в веках такого, чтобы царство было передано в женские руки. И время пришло, выросла дочь. И в эти же дни нагрянула беда. С севера, нарушив границы царства, пришли кочующие племена – грабители, опустошители земель. Племён тех было шесть, и вёл их Суискун, что означало «не знавший жалости». Когда же подошёл грабитель к граду Урры, вдруг остановил своих людей. А сам, взяв нескольких из воинов, отправился к осаждённым.

– У тебя есть то, что нужно мне! – сказал он Урре. – Твои владения уже под нашими ногами. Ты видел, как топчут мои буйволы и кони посевы на твоей земле? Всё скоро закончится для вас. Но не с этим я пришёл к тебе, дразня желание твоё убить меня, здесь же и немедля… Дочь свою мне в жёны ты отдашь! Такая тебе плата, а ей судьба. Твои боги уже не сберегли её, и ты, царь, не сможешь защитить.

– Какую же из дочерей взять в жёны ты желаешь? У меня их четырнадцать от жён, а сколько от наложниц, того не знаю я.

– Ту самую, которую с недавних пор ты, отец, держишь взаперти. Скрывая от глаз чужих свой самый ценный клад. Чьи небесные глаза я видел мельком, когда под видом заезжего торговца бывал на празднике, устроенным тобою