Читаем без скачивания Розовое облако - Жорж Санд

Ей хотелось попробовать взобраться подальше на ледяную гору. Рене показала ей, до которых пор можно дойти, не подвергая себя опасности попасть в трещину, и научила ее ходить так, чтобы ноги не скользили. К концу дня Катерина уже чувствовала себя как дома и даже знала несколько слов на смешанном горном наречии.

Так как все предметы были для нее новы, то они очень занимали ее, и она почувствовала такую дружбу к горам, что была очень огорчена, когда на следующий день Сильвена объявила ей, что пора уже ехать домой! Тетушка Колетта была такая ласковая, такая снисходительная! Катерина полюбила ее даже больше, чем горы.

— Есть только одно средство помочь твоему горю, Катерина, — сказала Сильвена, — если хочешь, то оставайся здесь. Тетушка желает, чтобы ты осталась у нее, она обещала мне выучить тебя прясть так же, как она, но для этого нужно время и, главное, терпение, а так как я знаю, что ты не очень терпелива и, кроме того, непостоянна, то я не согласилась тебя оставить. Но ты выучилась уже прясть не хуже меня, и если ты думаешь, что можешь выучиться прясть так же, как тетушка, то я не стану мешать тебе сделаться богатой и счастливой, как она. Ты сама должна решить это.

Первою мыслью Катерины было броситься на шею к матери и уверить ее, что она ни за что с ней не расстанется, но когда на другой день Сильвена сказала ей, что не следует упускать такого отличного случая научиться чему-нибудь, то она начала колебаться. Еще через день Сильвена сказала ей:

— Мы небогаты. У твоей старшей сестры уже трое детей, а у старшего брата пятеро, я уже немолода и могу умереть не сегодня-завтра. Если ты сделаешься богатой, то можешь быть опорой для всего семейства. Останься здесь, тетушка Колетта полюбила тебя, твои недостатки не раздражают ее, и я уверена, что она будет даже баловать тебя. Через три месяца я приеду за тобой, и если ты пожелаешь, то увезу тебя домой. Если же тебе понравится здесь, то ты останешься опять и, кто знает, может быть тетушка оставит тебе все, что у нее есть?

Катерина заплакала при мысли о разлуке с матерью.

— Останься со мной, — сказала она ей, — уверяю тебя, что я очень скоро выучусь отлично прясть.

Но Сильвена страдала уже тоской по родине.

— Если я останусь здесь, — сказала она, — то умру или с ума сойду от тоски, а ты, наверное, не желаешь этого. С другой стороны, как упустить такой отличный случай составить себе состояние.

Катерина, рыдая, легла спать, но в то же время обещала матери поступить так, как она ей посоветует.

На другой день Рене не разбудила ее, и она проспала до девяти часов утра. Проснувшись, она увидела возле себя тетушку Колетту, которая обняла ее и сказала:

— Моя маленькая Катерина, ты должна собрать все свое мужество и рассудительность, твоя мать уехала сегодня рано утром, она горячо поцеловала тебя в то время, как ты спала, и поручила мне сказать тебе, что она приедет через три месяца. Она не хотела тебя будить, потому что отъезд ее, наверное, очень огорчил бы тебя.

Катерина горько заплакала и просила тетушку не сердиться на нее за это.

— Я не вижу ничего дурного в том, что ты плачешь о своей матери, — сказала тетушка Колетта, — это так и должно быть, и если бы ее отъезд не огорчил тебя, то ты была бы дурной девочкой. Но для твоей же пользы я прошу тебя, дитя мое, успокойся немного, я обещаю тебе сделать все, что от меня зависит, для того, чтобы ты была со мной счастлива. Подумай о том, что твоей матери нелегко было расстаться с тобой, и ты очень утешишь ее, если охотно выполнишь ее желание.

Катерина подавила свои слезы, поцеловала тетушку и обещала ей, что будет прилежно работать.

— Сегодня тебе нужно развлечься и погулять, а с завтрашнего дня мы примемся за дело.

X

На следующий день Катерине дан был первый урок, но это было совсем не то, чего она ожидала. Ей не было открыто никакого секрета, тетушка дала ей прялку со льном и сказала:

— Постарайся прясть как можно тоньше.

На первый раз этого было совершенно достаточно, потому что в той стране, где жила Катерина, женщины пряли только из пеньки и из пряжи ткали довольно толстое полотно. Она выполнила свою задачу довольно удачно, но все-таки работа ее была еще очень далека от того, как ей хотелось бы сделать, что она боялась даже показать ее. Она думала, что ее будут бранить, но тетушка напротив похвалила ее и сказала, что для первого дня это очень хорошо и что завтра, наверное, выйдет еще лучше. Катерина попросила, чтоб ей позволили остаться дома, ей хотелось увидеть, как работает тетушка.

— Нет, — сказала та, — я не могу работать, когда на меня смотрят, к тому же я всегда работаю у себя, а тебе не следует целый день сидеть в запертой комнате. Ты будешь работать на дворе, где ты можешь также гулять и присматривать за моими коровами, если тебе это вздумается. Я не хочу принуждать тебя, потому что я вижу, что ты неленива и наверное будешь стараться работать.

Катерина не была ленивой, но была нетерпелива, и это ученье в одиночестве совсем не нравилось ей, а главное, в этом не было ничего похожего на тот великий секрет, узнать который, по ее мнению, было так же легко, как проглотить чашку вкусного молока. Правда и то, что она каждый день делала небольшие успехи, и с каждым днем пряжа на ее веретене становилась все тоньше, но она сама не замечала большой разницы, и к концу недели она уже соскучилась, и одобрительные слова тетушки только раздражали ее. Рене, несмотря на всю свою доброту и услужливость, тоже сердила ее своим спокойствием; обязанность Рене состояла в том, чтобы смотреть за скотом и за молочной, и ничто другое не интересовало ее. Бенуа никогда не было дома, он почти жил в лесу, и когда бывал свободен, то тотчас же уходил на охоту и не любил никакого общества, кроме общества своей собаки. Катерина часто оставалась совершенно одна, она видела тетушку только за столом, вечером. Колетта рано уходила к себе работать. Рене, добравшись до подушки, уже храпела, Катерина бродила из стороны в сторону, погруженная в свои мечты, и по временам плакала. Она повторяла про себя, что, если тетушка будет продолжать учить ее так, как теперь, то она доживет до седых волос и все-таки не выучится прясть так хорошо, как она; при этом ей приходило в голову, как будет смеяться над нею мать, когда через три месяца увидит, что дела ее нисколько не подвинулись вперед.

Однажды Катерина ушла из дома очень рано. Она дала себе слово, что на этот раз будет работать так хорошо, что тетушка принуждена будет открыть ей свой секрет. Она нарочно села между утесами, для того чтобы не видеть, что делается вокруг, и ничем не развлекаться. Но можно ли не смотреть ни на что? Она невольно взглянула наверх и увидела над собой ледяную гору и даже самую вершину горы. До сих пор она ни разу еще не видала ее, потому что над ней постоянно стоял скрывавший ее густой туман. Небо было совершенно ясно, и она начала любоваться на белые снежные зубцы, выделявшиеся в голубом воздухе; вдруг ей захотелось отправиться туда, но она знала, что это очень опасно. Рене не раз говорила ей это, тетушка Колетта также запретила ей взбираться высоко на гору и сказала, что это делают только мальчики.

Катерина вздохнула и продолжала смотреть на прекрасные снежные зубцы, до которых ей хотелось дотронуться и которые, казалось, были так близко, хотя на самом деле они были очень далеко. В эту минуту она увидала в небе волокна маленьких золотистых облаков, собиравшихся к самому верхнему зубцу горы и обвивших его точно ожерелье из огромных жемчужин. “Как это красиво, — подумала Катерина, — и как бы мне хотелось уметь прясть так тонко, чтоб можно было нанизать на нитку эти воздушные жемчужины.”

Продолжая смотреть наверх, она увидела на зубце горы что-то маленькое, блестящее, похожее на розовую точку, которая была освещена солнечными лучами и которая двигалась под самым ожерельем маленьких облаков. Что бы это было? Цветок, птица или звезда?

XI

“Если бы на мне были тетушкины серебряные очки, — думала Катерина, — то я, наверное, рассмотрела бы, что это такое, потому что тетушка говорила, что в этих очках она видит то, чего никто не видит”.

Однако же ей пришлось удовлетвориться только своими глазами, и, продолжая смотреть на красную точку, она увидела, что притянула к себе все маленькие золотистые облака, которыми ее так заволокло, что ничего, уже не стало видно. Из маленьких облаков, собравшихся вместе, образовалось одно огромное облако, которое сияло и оборачивалось, как золотой шар над самой вершиной горы.

Через минуту шар начал подниматься еще выше и в то же время стал уменьшаться, наконец, он сделался совершенно розовым, и Катерина услышала, — что он запел таким чистым и приятным голосом, которого она никогда еще не слыхала: “Здравствуй, Катерина, узнаешь ли ты меня?”

— Да, да, — вскричала Катерина — я несла тебя в фартуке! Ты мой старый маленький друг, мое розовое облачко, вот теперь ты говоришь со мной, и я понимаю каждое твое слово. Но какое ты жестокое, мое хорошенькое облачко, ты сломало мою большую цветущую яблоню. Впрочем, я прощаю тебе это, ты такое розовенькое, и я так люблю тебя!