Читаем без скачивания Город чужих желаний - Владимир Фильчаков

Гоша расплатился.

- Номера семнадцать и восемнадцать, третий этаж, - почти прошептала дежурная.- Ключи у портье.

Поднимаясь по лестнице, Гоша с тоской подумал, что эта дура дежурная вообразила Бог знает что, и еще, чего доброго, припрется к нему в номер за продолжением. Они разбудили портье, помятую всклокоченную женщину, которая спала сидя за столом, получили ключи и пошли по коридору, устланному мягкой дорожкой. Гоша открыл дверь семнадцатого номера, вошел, осмотрел. В номере были деревянная кровать, телевизор на тумбочке, два стула и кресло. На окне висели тяжелые портьеры, Гоша пошевелил их, проверяя, не спрятался ли кто за ними. В небольшом коридорчике стоял покосившийся шкаф и была дверь в ванную, Гоша вошел в ванную, включил свет, осмотрел.

- Располагайся, - сказал он.

Потом достал из кармана браунинг, проверил патроны. Обойма была полна. Он протянул браунинг Арине.

- Возьми.

- Зачем? - испуганно прошептала Арина.

- Бери. Пригодится. Умеешь обращаться?

Арина покачала головой. Гоша показал, как снять пистолет с предохранителя, как стрелять. Арина с опаской взяла оружие.

- Я не смогу выстрелить.

- Стрелять не надо. Только припугни.

- Кого?

Гоша пожал плечами.

- Мало ли что может случиться. Ладно, я пошел. Если что, стучи в стену. Дверь запри.

Он открыл свой номер, оказавшийся зеркальным отражением первого, запер дверь, зашел в ванную, умылся, хмуро посмотрел на себя в зеркало, поморщился, потом вдруг подмигнул отражению и засмеялся. Вышел в комнату, хотел было раздеться, но передумал, снял только туфли и упал на кровать. Нащупал на тумбочке пульт управления телевизором, включил, закрыл глаза. Телевизор зашумел, Гоша уменьшил громкость. Рукоплескания. Нескончаемые рукоплескания. Он открыл глаза. Показывали восторженных людей, с остервенением бьющих в ладоши. Театр? Хлопают стоя, на лицах счастье. Камера сдвигается. На сцене - длинный стол, покрытый красным сукном, за столом стоят люди, тоже хлопают. Молотов, Хрущев... Камера сдвигается влево. Там трибуна, а за ней - Сталин. Улыбается, лицо у него доброе. Отрывок из хроники? Странно, изображение цветное. Фильм какой-то? Сталин поднимает руку и аплодисменты разом стихают, слышится шум - люди садятся. Сталин продолжает говорить. Он говорит что-то об успехах, о достижениях советского народа, о временных трудностях, о врагах, об империализме, говорит долго и нудно. Нет, это не отрывок из хроники и не фильм, это трансляция. Гоше вдруг стало жутко и он быстро переключил канал. Тоже аплодисменты. Это дворец съездов, Гоша узнал. Лица более современные и менее восторженные, но аплодисменты - бурные и продолжительные. На трибуне - Брежнев. Покачивает рукой. Слышатся крики: "Слава! Слава! Слава!" Гоша опять переключил канал. Андропов. И снова аплодисменты и овации. На следующем канале будет Черненко, - подумал Гоша и не угадал. На следующем канале показывали порнографический фильм. Гоша вспомнил полемику в прессе - что считать эротикой, а что - порнографией и засмеялся. Здесь была самая черная порнография, сомневаться не приходилось,. Стало противно и Гоша переключился. "Лебединое озеро". Чудесный балет, волшебная музыка, но "Лебединое озеро" всегда показывали когда умирал кто-то из советской верхушки, и Гоше не захотелось его смотреть и он выключил телевизор. Надо поспать.

Он уснул и во сне пошел по какому-то бесконечному коридору, и слышал голос, скучно читающий что-то:

- Комплекс неполноценности. Робость. Стесненность в общении. Скованность. Отсутствие решительности, склонность к колебаниям в самых незначительных вопросах. Сомнения.

Голос знакомый, очень знакомый, Гоша силился вспомнить, где и когда он слышал этот голос, и не мог. А коридор неожиданно кончился, и в стене оказалась тяжелая дверь, Гоша с трудом открыл ее и отпустил. Дверь захлопнулась со страшным грохотом и Гоша проснулся, сел. За стеной бубнил мужской голос. Это же у Арины! Гоша впрыгнул в туфли и выскочил в коридор.

Дверь номера Арины была распахнута и в коридор падала полоса света. Мужской голос произнес:

- Одевайтесь. Живо!

Гоша подкрался к двери, осторожно заглянул. В коридорчике спиной к нему стоял рослый омоновец в камуфляжной форме, в бронежилете и черной шерстяной маске. Второй точно такой же находился в комнате. В опущенной руке первого был тяжелый пистолет. Гоша подошел, резко выхватил из свисающей руки пистолет, с силой толкнул омоновца, тот налетел на второго.

- Руки! - приказал Гоша, и омоновцы послушно подняли руки, глядя в черное отверстие ствола наведенного на них пистолета. Глаза у них были круглые. - Оружие на пол! Медленно!

Омоновцы медленно разоружились, отстегнули резиновые дубинки, ножи, сложили.

- Ногой толкни ко мне!

Один из омоновцев подтолкнул оружие, Гоша отшвырнул дубинки в коридор, подхватил второй пистолет, засунул за пояс.

- Арина, простыни!

Арина сначала не поняла, потом быстро сорвала простыни с постели, протянула Гоше. Он покачал головой.

- Ему. Ты! Вяжи приятеля! Быстро! За спину вяжи, за спину! Да потуже!

Омоновец подчинился.

- Пошевеливайся! Арина, одевайся!

Арина быстро оделась. Первый омоновец кончил связывать второго и выпрямился.

- На пол! - приказал ему Гоша. - Лицом вниз, руки за спину. Арина, свяжи ему руки.

Арина трясущимися пуками кое как связала второму руки.

- А теперь - встать! - Омоновцы неуклюже поднялись. - Лицом к стене!

Гоша подошел к одному, размахнулся и с силой ударил по затылку рукоятью пистолета. Омоновец рухнул.

- Не надо, - жалобно попросил второй, кося глазами в съехавшей на бок маске.

- Заткнись! - процедил Гоша и оглушил его. Проверил узлы, подтянул, снял с них ремни, взял нож и располосовал у обоих штаны. Вдруг у одного затрещала рация, заговорила что-то неразборчиво. Гоша вытащил рацию из кармана, положил на пол, с силой стукнул ногой. Рация умолкла. Гоша засунул второй пистолет за пояс, выпустил рубашку из брюк, прикрыл. Рубашка под брюками оказалась мятой.

- Зачем ты их... бил? - спросила Арина. Она стояла, прижав ладони к щекам и с ужасом смотрела на Гошу.

- А как иначе? Они через две минуты развязались бы. Идем, быстро!

Он выглянул в коридор, там было пусто. Он взял Арину за руку, повел. Портье за столом не оказалось. Они спустились в вестибюль. Возле двери на диване спал швейцар. Дверь оказалась заперта - металлические плоские ручки схвачены скобой, скоба закрыта висячим замком. Гоша растолкал швейцара.

- Откройте дверь.

- Не положено, - ответил швейцар, протирая глаза.

- Откройте дверь! - Гоша повысил голос, вытащил пистолет. Швейцар скосил глаза, охнул и побежал открывать. Он мучительно долго возился, руки у него тряслись. Наконец он совладал с замком и Гоша и Арина выскочили на улицу. Возле гостиницы стоял желтый "Уазик" с потушенными фарами, водитель спал, положив голову на рулевое колесо.