Читаем без скачивания Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора - Игорь Алимов

— Сотник Ма! — склонил голову Лю Кан. Ван, стоявший позади него, согнулся и вовсе в подобострастном поклоне.

— Десятник Лю… — протянул, внимательно оглядывая двор, сотник. — Что тут у тебя?

— Докладываю: клад книг и книгочей! — не поднимая головы, отчеканил Лю.

Прибывшие с сотником воины — еще один десяток — быстро рассредоточились по двору.

— И где?.. — сверкнув отделанным бронзовыми пластинами панцирем, кряжистый сотник легко спрыгнул с коня, игнорируя одного из ратников, рухнувшего у стремени на четвереньки. — Приехали, господин советник.

Высокое лицо спешилось не так ловко, как Ма, и не погнушалось ступить на солдатскую спину.

Советник выглядел гордо и внушительно и роста оказался подобающего. Средних лет, в тяжелом шелковом халате, с волосами, шпильками собранными на затылке. Лицо узкое и бледное — трудное лицо, смягчаемое лишь аккуратной бородкой. Глаза проницательные и смотрят с недобрым прищуром. Лю едва глянул и тут же опустил взор: показалось, что советник заметил его интерес. Нехорошо.

— Где тут книгочей этот? Показывай! — скомандовал сотник Ма.

— Сюда! — указал путь десятник и первым пошел к флигелю. — Книгочей Фэй Лун здесь и собрание книг его тоже!

— Ты сказал — Фэй Лун? — подал голос советник. И голос тот был низкий, властный. — Книгочея точно зовут Фэй Лун?

— Точно так, господин, — почтительно отвечал Лю Хан.

— Вам он знаком, господин советник? — уважительно спросил сотник Ма, останавливаясь. — Быть может, встречались?

— Быть может… — задумчиво огладил бородку советник. — Пошли же.

Во флигеле все было по-прежнему: книги в коробах и разбросанные по полу, связанный Фэй, догорающий факел на стене, забытый впопыхах.

— Большая библиотека… — задумчиво пробормотал сотник Ма, когда сопровождающие осветили помещение. — Как поступим, господин советник? Прикажете развести костер пожарче?

— Погодите, Ма! — жестом руки остановил его советник и пошел вперед, внимательно оглядывая картину разорения. — Хочу сначала осмотреться.

Откинув крышку с ближайшего короба, советник стал перебирать книги — некоторые вынимал, разворачивал, бегло проглядывал начало и небрежно ронял наземь. Пришла очередь второго короба, третьего…

Сотник Ма, десятник Лю и трое солдат сопровождения в полном молчании ожидали решения высокого лица. Связанный книжник Фэй Лун безразлично лежал на земле в неудобной позе и смотрел куда-то в потолок. Тишина прерывалась лишь шуршанием шелковых одежд советника, перестуком бамбуковых дщиц в книжных свитках, да треском огня.

— Нет, нет, нет! — вдруг крикнул советник, в раздражении отталкивая от себя последний короб, откуда с глухим стуком посыпались книги. — Не то! Все не то!

— Господин советник, — дал о себе знать сотник Ма, — вы хотите сказать, что в этих книгах нет крамолы? Мы напрасно сюда ехали, господин?

— В этих?! — советник подхватил с пола ближайшую книгу, распустил завязку свитка и тот послушно открылся на всю длину. — Здесь самая что ни на есть крамола! Вот — «Книга песен»,[2] а вот, — он ткнул пальцем с длинным ногтем куда-то в темный угол, — «Книга истории»,[3] обе донельзя лживые и крамольные! Здесь все, все нужно сжечь! Велите вашим людям выносить короба к костру.

Ма тотчас же махнул рукой, и двое солдат, укрепив факелы в стенах, взялись за ручки ближайшего короба. Подняли, потащили к выходу… Десятник Лю хотел было присоединиться к ним, но вспомнил о тяжелом свертке, что до сих пор удерживал под мышкой.

— Сотник Ма…

Тот недовольно обернулся:

— Чего тебе?

— Осмелюсь доложить! — Лю почтительно, двумя руками подал сверток начальству. — Это было обнаружено нами в стене…

— В какой стене?! — советник в мгновение ока (а по виду и не скажешь, что он такой прыткий!) оказался рядом и прежде, чем Ма успел коснуться искрящейся ткани, выхватил сверток из рук десятника. — Какая стена? Говори!

Сердце Лю замерло — столь страшен был голос советника! В горле внезапно пересохло и все существо десятника заледенело в предчувствии неминуемой, неотвратимой беды…

Всех его сил хватило лишь на то, чтобы указать рукою вглубь помещения, туда, где они со свояком обнаружили потайную нишу.

Шорох шелка, и советник (вот только что был здесь, а уже гляди-ка где, глаз за ним не поспевает!) стоит у развороченного тайника. Поднес факел вплотную к стене, обшарил, едва не обнюхал нишу.

— Это лежало здесь? — указав на сверток, спросил он уже спокойнее.

— Точно так, господин!

— Вы не разворачивали? Нет?!

— Мы… не осмелились, господин! — Лю, сдерживая предательскую дрожь, изо всех сил старался, чтобы голос звучал твердо. Кажется, ему это удалось. Или же советник был недостаточно внимателен? Вот сотник Ма, напротив, глядит на своего подчиненного с удивлением и явно хочет что-то спросить…

— Огня сюда! — внезапно проревел советник.

Десятник от греха подальше стрелой выскочил на улицу, крикнул Вана и велел нести больше факелов.

— Что случилось, старший брат? — шепотом спросил подбежавший свояк, но Лю только отмахнулся: не до тебя! Потом! После!

— Книги — в костер!

Коробов было много. Сотник Ма, раздраженно вышагивая по двору, то и дело порыкивал на и без того поспешавших солдат: быстрее, быстрее! Советник же, отослав всех прочь, тщательно обыскивал потайную нишу, не гнушаясь запачкать широкие рукава роскошного халата.

Едва зал вконец опустел, советник подошел к Фэй Луну, присел с ним рядом и показал пленнику таинственный сверток.

— Ты думал, я не найду? — спросил он насмешливо. — Ты всерьез рассчитывал, что, скрывшись от мира и замуровав книгу в стене, сумеешь мне помешать?

Советник стал осторожно разворачивать ткань.

— Я думал, ты хоть что-то понял. Вот что я думал… — ответил Фэй Лун.

— Конечно, — улыбнулся советник, и улыбка эта раскроила его бледное длинное лицо, точно черная расселина. — Я многое понял. В том числе и то, чего никогда не мог, а теперь уже и никогда не сможешь понять ты, поскольку будешь в числе прочих особо ретивых распространителей крамолы приговорен к казни во славу нашего владыки-императора, да живет он многие лета… Тебе интересно, как и когда? Я скажу: ровно через десять дней тебя и еще четыре с лишним сотни грамотеев закопают па рассвете в землю. Живьем, что особенно радует.

— Не смерти я боюсь. Ты же знаешь, — в свою очередь улыбнулся Фэй Лун, но его улыбка вышла открытой и светлой. — Неужели ты думаешь, что сможешь утаить это, — пленник кивнул на сверкающий сверток, — от ока императора?