Читаем без скачивания Адмиралы Арктики - Александр Плетнёв

Несколько дней назад или на сто лет вперёд

Рисовал каприз руки —«Люди или призраки?»

Научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов», которое практически было закреплено таскать грузы на архипелаг Франца-Иосифа для военных, по явно какой-то великой надобности, а может, и просто с бодуна кинули в рейс раньше мая, когда в Ледовитом океане ещё лежат тяжёлые льды.

Дизель-электроход «Сомов» был всего лишь судном ледового класса, ему для этого дела требовался поводырь – полноценный ледокол[9]. Вот и припахали «Ямал».

А поскольку аренда «Сомова» в сутки – три миллиона рубликов, а у полновесного атомного ледокола и того больше, вояки решили суда порожняком не гонять и настояли на основательной загрузке и атомохода.

На тот момент никаких заказов (даже туристических) для «Ямала» не было, и Росатомфлот особо не артачился, отклонив уж совсем крупногабариты… и то на усмотрение капитана судна. Хотя погрузка, конечно, затянулась.

На борт приняли бочки с ГСМ, строительные наименования, контейнеры с военной маркировкой (тут ведали только вояки и суперкарго), два вездехода «Макар», взвод личного состава морпехов под командованием старшего лейтенанта. От военного ведомства была ещё пара в гражданском, которые носились с тремя среднего габарита ящиками, требуя аккуратности при кантовании и размещении на борту. Командир морпехов предупредил старпома о наличии некоторого вооружения в одном из контейнеров – решили не привлекать к этому особого внимания, заставив нужный контейнер другими с невозможностью быстрого доступа.

Пока загрузились и буксиры стали править отход ледокола от причала, «Сомов» уже сутки как был в море. Правда, дальше широты́ северной оконечности Новой Земли, где лёд толщиной до метра, дизель-электрохода уже не прошёл бы.

А «Ямал» нагонял упущенное время, давя 19,5 узла.

Где-то между 73-й и 74-й параллелями (согласно автоматическому мониторингу) всё и случилось….

«И вот же чертовщина какая, мы только на третьи сутки примерно сообразили, после того как облазили Землю Александры и ближайшие острова – куда, а верней “в когда” нас занесло!» – Капитан ледокола «Ямал» Черто́в Андрей Анатольевич, покряхтывая, массировал всё ещё колющий болью локоть, снова вспоминая, как всё было с того момента, как экипаж вернулся к дееспособности.

Сам он очнулся у себя в каюте на полу, непрезентабельно распластавшись плашмя. По этому «плашмя» и получал от пола серией неравномерных вибраций, пинков и ударов.

Всё знакомо и почти привычно – ледокол шустро пёр с постоянной скоростью, перемалывая льды.

«Примерно от метра до полутора, – на глазок, но вполне профессионально и однозначно верно оценил Черто́в, – а при особо чувствительном толчке можно смело говорить обо всех двух с половиной – торос разрубили. Опыт не пропьёшь! Но что за хрень? Чего это я разлёгся?»

Вот тут, наконец, пришло понимание: «Что-то произошло!» – выплеснув и раскидав адреналин по клеточкам.

Вскочил, даже сразу не ощутив боли в ушибленном локте. Побежал по трапу наверх на мостик, услышав, как за спиной зазвонил внутрисудовой телефон. Однако возвращаться не стал – тут рядом.

Первый, кто ему попался – начальник радиотехнической службы:

– А я к вам, звоним – не отвечаете…

Пока суть да дело – осматривались во всех помещениях, отсеках и каютах, показалось скупое полярное солнце, штурман быстро его поймал своими штурманскими прибамбасами и озадаченно выдал координаты. Вот тогда сразу поверили независимым хронометрам, отсчитывающим не только часы и минуты. И стало понятно – почему вокруг сплошное белое снежное поле с исчезающей за кормой бороздой проломленного льда. Прикинув навскидку – сколько миль отмотали за 16 часов.

Понятно, что поднялись выше к северу, к 78-й параллели, но штурман сразу отметил кое-какие нестыковки со средней скоростью и расчётом времени между точками координат от места до места.

– И температура, несмотря на то что мы находимся ближе к полюсу, всё равно не соответствует карте погоды – ниже на 9–12 градусов.

– Потом покумекаем, – отмахнулся Черто́в, бросив вдовесок раздражённый взгляд на начальника радиотехнической службы, который снова порывался доложить о том, что не успел по пути на мостик. – Да погоди ты со своей связью!

От само́й мысли, что судно столько времени шло неуправляемым, без контроля со стороны экипажа, у капитана волосы вставали дыбом.

Беглый взгляд на приборы, дублирующие устройства управления, индикаторы винтов и энергетической установки, шкалы радиационной безопасности… на вахтенных, которые уже считали показания и не выказывали каких-либо тревог, немного успокоил.

Но всё равно, представлял, что могло произойти с судном за время полного отсутствия контроля, и становилось не по себе.

«Чёрт! А могли ведь запросто влететь в айсберг, в другой корабль, на рифы. Потерять лопасти, в конце концов…»

Не удовлетворившись видом с рубки, Черто́в накинул чего потеплей, поднялся на открытую площадку надстройки, огляделся вокруг по горизонту – почти белая равнина, с редкими шагреневыми торосами. Ещё реже вмёрзшие возвышающиеся айсберги. На востоке тусклое, унылое рассветное солнце в стылой дымке – первые утренние потуги пробиться и заискрить на кристалликах замёрзшей воды.

– Эк морозцем резануло, – выдохнул па́ром, – ничего – привычны.

Быстро протрусил к правому крылу, облокотившись на леера, глянул вниз.

Ледокол мощно из-под штевня от борта проминал, выдавливал крупные колотые куски, лопающиеся с каким-то жутковатым харкающим звуком, встающие на ребро, краем уходя в воду.

В месте излома (в разрезе) льдины практически однородно зеленовато-изумрудного цвета с верхней снежной шапкой.

«Остаточный однолетний[10], – резюмировал со знанием опытного полярника, – холодно-то чего так, не пойму?»

И поспешил вниз.

– Судя по тому, как навалено и разбросано всё то, что не было закреплено, в лёд мы вошли на полном ходу. Об этом говорит и просмотр записей с видеокамер системы физической защиты, – старпом уже принял большинство докладов от руководителей служб судна о состоянии на борту, – система предупреждения столкновения стояла…

В общем, только на «предупреждении».

Предположу, что по краю ледяного поля был окрепший нилас[11]. Да и по кромке – однолетний лёд. Так что удар был, но небольшой. Ничего серьёзного с мест не сорвало. Сдвинуло один контейнер с креплений на палубе, но они там плотно… сильно не разогнался.

– А люди?

– А все уже лежали! Более того, кто был на полу – даже меньше пострадал, чем те, кто в койках. Сыпануло что-то малость со столов, да незакреплённое с полок…

На удивление обошлось без фатальных травм – ушибы, синяки. Дохтур выборочно провёл диагностику, взял анализы у потерпевших и не очень – говорит, что никаких необычностей и отклонений.

– Потерпевших?

– Самое авральное случилось на камбузе – маленький пожар. Но автоматика вырубила предохранители электроплит. Автоматика же потушила и возникший пожар. Сейчас там разгребают бардак, да поварята немного траванулись дымом. Военные пассажиры – там тоже почти в норме. Их старлей говорит – он сам и сержант шлёпнуться всё же умудрились. А рядовые как раз «жим лёжа» выполняли. Так бравой шеренгой и «прикорнули» в коридоре на третьем ярусе.

– Ну, надо же!.. – Сразу подумав: «Пассажиры – это всегда проблемы. Эти хоть военные – без лишних вопросов и паники».

– Так вот, – продолжил помощник, – а потом повезло – торосистость мелкая, редкая, вгрызались в лёд считай что постепенно. Ход плавно ушёл к минусам. Так и гребли, ломая, раскалывая поле. Пневмообмыв на автоматике стоял – пошёл отлив от борто́в. Да чего там… мы «пак»[12] в штатном порядке и до трех метров сломим, а тут, судя по толщине – ещё молодой, однолетний. Уже погоняли в разных режимах – вибрации на винтах нету, значит, лопастей не потеряли…

– Н-да-а, при таком дифференте…[13] – скорей задумчиво, чем удивлённо констатировал капитан. – Теперь по связи?..

– НАВТЕКС[14], ГЛОНАСС – полный ноль! – Наконец начсвязи получил возможность отчитаться. – Пропала связь со штабом Росатомфлота и с военными. Не отзывался «Сомов», который и на радарах не обнаружен. Молчит радиомаяк «Нагурский». Сервер вообще ни одного спутника не обрабатывает, так что и GPS отсутствует. Аппаратура протестирована – исправна. Из предпринятых мер – пока только подача аварийного сигнала на внутренних частотах. Не принимаем сигнала береговых телецентров.

Последнее было сказано скорей уж так – от набитой привычки к бытовому комфорту и для полноты картины. И дополнил:

– Я сначала думал, что пожгло у нас приёмо-передатчики…