Читаем без скачивания Путь волшебника - Джон Адамс

— В чем дело? — снова спросил он. — Развяжи меня, Элис, позволь доказать, что говорю правду. Не бойся.

— Я и не боюсь тебя, — грустно сказала она.

— Вот и хорошо, — нетерпеливо продолжал он. — Развяжи, обернись вместе со мной. Стань большой кошкой сегодня ночью, мы побежим рядом, будем охотиться вместе. Я покажу тебе добычу, о какой ты и не мечтала. Мы разделим ее пополам и съедим. Ты знаешь, каково это — оборачиваться. Ты знаешь правду об этом. Ты обладала силой, и видела горящие глаза зверя, и вдыхала запах свежей крови, и радовалась убийству. Ты познала… свободу… опьянение ею… Ты познала…

— Да, я познала, — согласилась Серая Элис.

— Так освободи же меня! Давай заключим союз! Мы предназначены друг для друга. Будем жить вдвоем, любить, охотиться…

Серая Элис отрицательно покачала головой.

— Не понимаю, — удивился Бойс. Он напрягся, тщась разорвать путы, выругался и снова обмяк. — Я что, в самом деле такой отвратительный? Кажусь тебе уродом?

— Нет.

— Тогда почему? — горько произнес он. — Меня любило много женщин. Богатые, знатные дамы, самые яркие красавицы нашей страны вожделели меня, даже когда узнавали, кто я.

— Но ты никогда не любил их, Бойс.

— Ошибаешься, — возразил он. — Я любил их по-своему. И не предавал их доверие, если ты об этом. Свою добычу я нахожу здесь, в Потерянных землях, а не среди тех, кто был добр ко мне. — Бойс чувствовал тяжелый взгляд Серой Элис и говорил, говорил. — Мог ли я любить их сильнее?! — воскликнул он неистово. — Они знали лишь одну мою половину. Ту, которая жила в городе, обожала вино, песни и надушенные простыни. Вторая часть рыскала здесь, в Потерянных землях, и узнавала такое, чего никогда не постичь несчастным мягкотелым существам. Тем, кто донимал меня расспросами, я не отказывал. Просто объяснял: чтобы быть навеки со мной, необходимо оборачиваться и охотиться рядом. Как сделала ты. Отпусти меня, Серая Элис. Взлети в небеса и посмотри на мой бег. Раздели мою охоту.

— Мне очень жаль, Бойс. — Серая Элис поднялась на ноги и вздохнула. — Я сохранила бы тебе жизнь, если бы могла. Но случится то, что должно случиться. Вчера вечером ты бы умер без всякой пользы. У мертвых нет силы. Ночь и день, свет и тьма. Они слабы. Вся сила берется из прослойки между ними, из сумерек, из теней, из тонкой грани, что отделяет жизнь и смерть. Из серого, Бойс, из серого.

Он неистово бился в своих путах, и рыдал, и сыпал проклятьями, и скрежетал зубами. Серая Элис уединилась в фургоне. Несколько часов просидела она в темноте, слушая крики Бойса — брань и мольбу, угрозы и признания в любви. Когда взошла луна, Серая Элис не спешила покидать убежище. Ей не хотелось видеть, как он оборачивается, видеть его последний раз в человеческом облике.

Наконец крики перешли в завывания — звериные, безумные, наполненные болью. Тогда Серая Элис вернулась. Полная луна разливала по округе бледный нездоровый свет. Крепко привязанный к кольям волк корчился и выл, пытался вырваться и буравил женщину голодными алыми глазами.

Серая Элис спокойно подошла к нему. В руке она сжимала длинный серебряный нож, по лезвию которого змеились изящные рунические заклинания.

Когда он наконец перестал сопротивляться, работа пошла веселее, но тем не менее ночь выдалась долгой и кровавой. Серая Элис убила волка за миг до рассвета, — еще немного, и оборотень снова обрел бы человеческий голос, чтобы кричать от муки. Затем развесила шкуру, достала из фургона заступ и вырыла очень глубокую могилу в слежавшейся холодной земле. Сверху она завалила труп обломками каменной кладки, защитив его от тварей, что блуждали по Потерянным землям, — вурдалаков и стервятников, да и других охотников до мертвечины. На это ушел почти весь день, очень уж твердой была земля, но она упрямо рыла, хоть и догадывалась, что это бесполезная трата времени и сил.

Закончив уже в сумерках, Серая Элис забралась в фургон, достала плащ из серебряных с черной каймой перьев. Обернувшись птицей, она летела и летела упорно и неутомимо, и купалась в дивных огнях, и венчалась с тьмой. Всю ночь она витала под насмешливой полной луной и только перед рассветом закричала. Порыв студеного ветра подхватил этот крик отчаяния и боли и унес прочь, навеки изменив свою песню.

Должно быть, Джерайс побаивался того, что должен был получить, и поэтому пришел к Серой Элис не один. Его сопровождали два рыцаря: великан весь в белом, с ледяным черепом на щите, и воин в темно-красных доспехах; его гербом был горящий человек. Они молча застыли у дверей, не снимая шлемов, а Джерайс опасливо шагнул к Серой Элис.

— Итак?! — властно спросил он.

На ее коленях лежала шкура волка — широкая, белая, как горный снег. Серая Элис встала и перекинула шкуру через протянутую руку Джерайса Синего.

— Объясни пославшей тебя, пусть капнет на шкуру собственной кровью. Сделать это нужно при восходящей луне в полнолуние, и тогда придет волшебный дар. Надев шкуру вместо плаща, государыня Мэланж обернется волком. Днем или ночью, в полнолуние или новолуние — значения не имеет.

Джерайс посмотрел на густой белый мех и растянул губы в высокомерной улыбке.

— Волчья шкура? Признаться, не ожидал. Я думал, это будет снадобье или заклинание.

— Нет, — ответила Серая Элис. — Это шкура оборотня.

— Оборотня? — Рот Джерайса странно скривился, а сапфировые глаза блеснули. — Что ж, Серая Элис, ты исполнила просьбу государыни Мэланж, но подвела меня. Я не стану платить за неудачу. Верни мой камень.

— Нет, Джерайс. Я заработала его.

— Но как же моя просьба?

— Ты получил то, чего хотел, а я обещала именно это. — Ее серые глаза встретились с его глазами без трепета. — Ты полагал, что моя неудача поможет тебе исполнить истинное желание, а мой успех обречет тебя. Но ты ошибся.

— Каково же мое истинное желание? — Джерайс выглядел удивленным.

— Государыня Мэланж, — ответила Серая Элис. — Ты был всего лишь одним любовником из многих. Но жаждал большего. Ты хотел быть единственным. Ты стоял на второй ступеньке в ее душе и знал это. Теперь я все изменила. Возвращайся же к ней и вручи то, о чем она просила.

В тот день, когда Джерайс Синий опустился на колени перед своей возлюбленной и подал ей белоснежную волчью шкуру, в замке на горе раздались горькие рыдания.

Но когда плач смолк и высохли слезы, она взяла широкий белый плащ и, капнув на него кровью, научилась превращаться. Не такого союза желала она — но лучше уж такой, чем никакого.

С тех пор Мэланж каждый день блуждает по зубчатым стенам замка и склону горы, а горожане утверждают, что слышат, как она воет от горя.

А Джерайс Синий, обвенчавшийся с государыней через месяц после возвращения Серой Элис из Потерянных земель, днем сидит около безумной женщины в большом зале замка, а ночью запирает двери, спасаясь от горящих красных очей. Он больше не ездит на охоту, не веселится с друзьями, не ищет любви.

У Серой Элис можно купить все, чего душа желает, но я тебе этого не советую.

Дэвид Барр Кертли

РОДОВОЕ ДРЕВО

Дэвида Барра Кертли можно представить читателю как один из самых новых и необычных голосов научной фантастики. Его работы часто появляются на страницах «Realms of Fantasy», также он отдавал рассказы в журналы «Weird Tales» и «Intergalactic Medicine Show», в аудиожурналы «Escape Pod» и «Pseudopod», в антологии «New Voices in Science Fiction», «The Dragon Done It» и «Fantasy: The Best of the Year». Ранее я включал его труды в свои сборники «Нежить» («The Living Dead») и «Когда мертвые оживут» («The Living Dead 2»), а еще в мой онлайновый журнал фантастики «Lightspeed». Кроме того, Кертли — совладелец (со мной) интернет-ресурса «The Geek’s Guide to the Galaxy».

Дома на деревьях нравятся всем. В таких жили наши далекие предки, и, возможно, в нас говорит голос крови. В Папуа — Новой Гвинее до сих пор существует племя, которое строит хижины на деревьях, прячась от воинственных соседей. В настоящее время эти дома скорее элемент роскоши и эпатажа и уж точно не то, с чем вам предстоит познакомиться в следующем рассказе.

«Как-то раз я навестил свою бабушку, — вспоминает Дэвид Кертли. — Она работала с компьютерной программой „Создатель родового древа“. Я глянул на экран и сразу же увидел идею рассказа — настоящее дерево с кучей родственников, каждая ветвь принадлежит отдельной семье этого клана. (Кстати говоря, интересные фэнтезийные идеи довольно часто возникают именно из литературных метафор.) Я попытался развить эту мысль: а что было бы, если бы после гибели определенной семьи засыхала и отваливалась ветка, на которой та семья жила? Вокруг этой идеи сразу же стали складываться всевозможные конфликты. Трудно выдумать фэнтезийную тему, которая бы до тебя не использовалась миллион раз, но эта была именно такая, о какой я раньше никогда не слыхал. Правда, потом потребовалось много времени, чтобы продумать все мелочи и нарисовать подробную схему».