Читаем без скачивания ТУОНЕЛЬСКИЙ ЛЕБЕДЬ - Алла Лазарева

– Вот это наденешь, – вытащила Наталья из шкафа совсем новое платье синего цвета, на котором еще болталась этикетка.

В шкафу у Ники было много платьев, которые она ни разу не надевала. Эти платья Нике дарила сама Наталья, потому что Ника не любила наряжаться, она не была увлечена светскими мероприятиями и ходила на них с трудом, можно даже сказать – из-под палки.

– Посмотрим, – ответила Ника скептически, взяв из рук матери платье на вешалке и небрежно кинув его на диван.

– И почему ты еще не в институте? – удивилась Наталья, понимая, что Ника уже опаздывает на лекции.

Ника застыла, пытаясь оценить момент: стоит или не стоит сейчас говорить матери, что ее еще в прошлом семестре отчислили из института за не посещаемость. К слову сказать, учеба на юридическом факультете всегда наводила на Нику тоску, поэтому она даже была рада, что так получилось.

– Уже иду, – быстро ответила Ника, решив, что момент не подходящий, а потом включила фен и направила его на полупустую чашку чая, которая стояла у нее на столе.

– Что ты делаешь?! – воскликнула Наталья.

– Пытаюсь подогреть его, – улыбнулась Ника, – потому что он со вчерашнего дня остыл, – пожала она плечами.

Наталья махнула рукой, понимая, что ее дочь неисправима, и вышла из комнаты. Ника испытала облегчение. Можно было подумать, что Ника решила разогреть чай при помощи фена специально, дыбы сменить тему и избавиться от разговоров об учебе, но Ника так и раньше делала. Чаще всего подобные действия с ее стороны можно было трактовать как вызов, а иногда как крик о помощи. Она сама в этом плохо разбиралась, просто если ей хотелось подогреть феном еду, искупаться голой в бассейне, прийти в кедах и джинсах туда, где все будут в вечерних платьях и смокингах, то она это просто делала. Чаще всего подобные действия со своей стороны Ника объясняла одной только фразой: «мелочь, а приятно», а еще чаще – «почему бы и нет», и чисто внешне ее поступки выглядели гораздо безобиднее, чем они были внутри.

Ника никогда не была близка с матерью, а с отцом тем более. Она видела его так редко, что пообщаться им не удавалась. Чаще всего Ника общалась с прислугой, она с ними шутила и рассказывала им разные истории из своей жизни. Они ее тоже любили, потому что она была простой, а не напыщенной и не высокомерной, как другие члены семьи. Поэтому кухарки и горничные были в курсе того, что Ника уже как несколько месяцев не является студенткой престижного вуза, а ее собственная мать об этом и не догадывалась. Юридическое образование Нике было слишком скучно, она не собиралась становиться одной из управляющих в компании отца, ей это было не интересно. Как и почти все девочки, она хотела стать вначале актрисой, потом певицей, а сейчас, почти вплотную подойдя к двадцатидвухлетнему рубежу своей жизни, она застряла на перепутье, не понимая, что ей делать дальше. Скоро ей должно было исполниться двадцать два года. Про себя она решила, что обязательно примет какое-то решение сама, может быть, даже покинет родительский дом, чтобы они не пытались решить ее судьбу на свой лад. Причем главной в решении вопроса ее судьбы считалась мать, потому что отец в ее воспитании участия не принимал, если не считать того, что все покупалось на его деньги. Одно время Ника думала, что переедет к своему парню, который был студентом того же вуза, что и она, и часто бывал в их доме вместе с родителями. Но недавно Ника с Артемом рассталась. Причину их расставания Ника точно называть не могла, но проблема, скорее всего, была в том, что он слишком нравился ее матери, и у Ники от этого появлялось такое гнетущее ее ощущение, что ее участь уже как будто бы была решена. С этим Ника смириться никак не могла. Ведь ее жизнь только началось, а было такое ощущение, что она уже закончилась, если все известно наперед. Тихая гавань в виде замужества ее не очень устраивала. Расстались они с Артемом нормально, и Артем вместе с родителями, с которыми хорошо общалась Наталья, был приглашен на завтрашнее торжество в их дом. Испытывала ли вообще она какие-то чувства к Артему, Ника не знала, но одно она знала наверняка: ее жизнь зависла на перепутье, и жить так, как диктуют родители, она не желает.

Ника спустилась в машине, где ее уже ждал водитель матери. Это был среднего возраста мужчина, очень молчаливый и скромный. Наталья не любила, когда с ней разговаривает прислуга, поэтому взяла на работу именного такого водителя. Он часто возил Нику в институт, а потом приезжал за ней обратно. Ника попросила отвезти ее к институту, чтобы мать ничего не заподозрила, а когда они добрались до места, она отпустила водителя, а потом пошла гулять. Вначале она заглянула в кафе, в котором иногда любила посидеть, и заказала себе черный кофе и маленькое шоколадное пирожное. Она любила место возле окна, и в этот раз это место оказалось незанятым, потому что подавляющие большинство людей имели свои дела в это время суток, занимались работой или учебой, а Ника их не имела. В этот час в кафе было очень немноголюдно. У окна она любила смотреть на прохожих. Наблюдала за ними она и в этот раз, понимая, что жизнь каким-то удивительным образом проходит мимо, как и эти прохожие. И она ничего не сможет с этим сделать. Ее жизнь ощущалось ею слишком пустой, даже пустынной, настолько, что даже хотелось плакать. И Ника непременно бы сделала это, если бы еще в детстве не отучила себя от слез, так как толку в них никакого. Вместо этого Ника быстро вытащила из куртки пачку сигарет и закурила. Ника выглядела очень незатейливо: потертые джинсы, серая футболка с орнаментом, черная короткая куртка. В ней вряд ли было можно узнать девушку из очень обеспеченной семьи, но это ее скорее радовало, чем огорчало.

Конец ознакомительного фрагмента.