Читаем без скачивания Любимая, прости... - Инга Берристер

Впрочем, подобная реакция на публичное признание Николь Сежурн была для Дженетт абсолютно предсказуемой. Висенте знал ее слишком хорошо и, по правде говоря, когда-то даже гордился тем, что превосходен в том, в чем она так беспомощна. Несмотря на внешнее спокойствие, Дженетт были свойственны импульсивность и неспособность видеть дурные стороны других. Являясь одним из ведущих специалистов в области членистоногих, она была совершенно лишена расчетливости и разумной осторожности, всегда пыталась отыскать хорошее даже в худших представителях рода человеческого.

Однако Висенте вовсе не хотелось быть объектом подобного исследования. У него не было никакого желания встречаться с Дженетт. К тому же появляться здесь сразу же после публикации в газете «сенсационного» признания француженки было с ее стороны крайне неразумно. Есть ли у нее хоть капля здравого смысла? Иногда ему казалось, что нет. Если бы о ее поступке прознала пресса, здесь было бы не протолкнуться от папарацци.

Расправив широкие плечи, обтянутые пиджаком превосходно сшитого серого костюма, Висенте решительно зашагал обратно в зал совещаний…

Не подозревая о том, что за ней наблюдают, Дженетт уселась в кресло; направленные в ее сторону косые взгляды служащих действовали на нервы. Еще дома она попыталась связаться с Висенте. На звонок в его особняке ей ответили, что в данный момент «мистер Перрейра в офисе». А позвонив туда и спросив, можно ли поговорить с ним лично, услышала, что предварительно надо договориться о встрече. Расстроенная неудачей Дженетт дала отбой и решила явиться без предупреждения. И вот теперь, узнав, что Висенте очень занят, она приготовилась к долгому ожиданию, радуясь уже тому, что он не отбыл по делам куда-нибудь за границу…

В пять часов вечера, закончив совещание, Висенте попросил одного из помощников проводить Дженетт в его кабинет.

Прождав почти три часа и уже потеряв всякую надежду, она поначалу испытала огромное облегчение. Однако мысль о встрече с мужем после столь долгой разлуки уже в следующую минуту вызвала слабость в ногах. Что ему сказать? Как навести мост через разделившую их пропасть? Дженетт не имела об этом ни малейшего понятия. Предполагаемая неверность Висенте возвела между ними преграду, казавшуюся непреодолимой, и вдруг эта преграда исчезла.

Теряя последние остатки уверенности в себе, Дженетт шагнула в предупредительную открытую перед ней дверь…

2

Стоящий посреди строгого, обставленного в современном стиле кабинета Висенте сразу обращал на себя внимание. Высокого роста и атлетического телосложения, он выглядел настолько представительно и привлекательно, что у Дженетт невольно перехватило дыхание и пересохло во рту. А стоило ей встретиться с завораживающим взглядом темных глаз, как ускорилось биение пульса и она словно ощутила удар электрического тока.

Столь неподходящая в этот ответственный момент реакция смутила молодую женщину.

– Итак, – вкрадчиво произнес Висенте, прослывший в среде конкурентов по бизнесу человеком проницательным и непредсказуемым, – что привело тебя сюда?

Не ожидавшая услышать таких слов Дженетт невольно воскликнула:

– Ты прекрасно знаешь что!

Черная бровь Висенте недоуменно поднялась в свойственной ему надменной манере.

– Откуда я могу знать?

– Разве не ты послал мне статью? – спросила Дженетт довольно резким тоном, чувствуя, что может оказаться в дурацком положении.

Он небрежно махнул рукой.

– Ах это… Ну и что с того?

Дженетт с трудом проглотила образовавшийся в горле комок.

– Вполне естественно, что мне тут же захотелось увидеться с тобой.

У Висенте вырвался негромкий смешок, от которого, однако, по спине молодой женщины пробежали мурашки.

– Естественно? Может быть, объяснишь мне, каким образом твой неожиданный визит безо всякого приглашения можно назвать естественным?

Опасное направление, которое начинал принимать разговор, напугало Дженетт. Она, по своей натуре слишком открытая и прямодушная, ничего не могла противопоставить Висенте с его гораздо более сложным и деспотичным характером. Однако эта встреча, инициатором которой можно было бы счесть именно его, казалась ей настолько важной, что столь странное начало обескураживало.

– Мне кажется, что ты меня совсем не слушаешь. Не надо, не веди себя так, будто отстраненно наблюдаешь за игрой, в которой участвуют не живые люди, а бездушные манекены.

– Это всего лишь твои предположения, дорогая. Откуда тебе известно, что у меня на душе?

– Я знаю… точно знаю, что ты очень, очень зол на меня.

– Ошибаешься, – возразил Висенте, – Предаваться гневу слишком долго непродуктивно. Рано или поздно в жизни проходит все.

Дженетт почувствовала себя задетой за живое его словами и не смогла сдержаться, выложила все как на духу:

– Разумеется, ты должен ненавидеть меня за все, что я тебе сделала!.. И совершенно справедливо, я это заслужила, – смиренно закончила она.

– Не трать мое время на бесполезные объяснения, – ледяным тоном произнес Висенте.

Страстно желая быть выслушанной, убедить его в своей искренности, Дженетт подняла на мужа умоляющий взгляд изумрудных глаз.

– Я понимаю, принести свои извинения было бы явно недостаточно в данных обстоятельствах. Вполне возможно, что они способны вызвать у тебя лишь раздражение. Однако позволь мне сказать…

– К чему? – Во взгляде горящих огнем темных глаз читалась откровенная насмешка. – Я вовсе не желаю выслушивать ни твои извинения, ни твои объяснения.

– Но ты же послал мне эту газету… – вновь напомнила Дженетт, на этот раз еле слышно.

Висенте с пренебрежительным видом пожал широкими плечами. И наступило напряженное молчание.

Не выдержав, Дженетт набрала полную грудь воздуха и попробовала начать снова:

– Это означает, что ты хотел показать мне, что я в тебе ошиблась. Пожелал представить доказательство своей невиновности.

– А может, мне просто захотелось заставить тебя помучиться угрызениями совести? – вкрадчиво произнес Висенте. – Или я пожелал оставить за собой последнее слово?.. Однако, как бы то ни было, теперь это не имеет ни малейшего значения, – уже другим тоном, холодным и твердым, добавил он.

– Как это не имеет! – воскликнула Дженетт, не в силах сдержать рвущиеся наружу эмоции. – Ведь Николь Сежурн разрушила наш брак!

– Нет, – возразил он со всей решительностью. – Вся заслуга в успехе этого мероприятия принадлежит только тебе. Если бы ты мне поверила, мы до сих пор были бы вместе.

Дженетт отшатнулась, как будто ее ударили. Изложив голые, ничем не прикрытые факты, он нанес удар в самую уязвимую точку.