Читаем без скачивания Клеопатра - Карин Эссекс

Авлет строгим и серьезным голосом объяснял малышке, что она должна знать о своей семье все. Дочь царя обязана помнить, кто она такая и откуда произошел их род, чтобы никто не посмел сомневаться в их праве повелевать этими землями.

— Отцом Птолемея Первого был Лаг, поэтому именно Лаг считается родоначальником нашей семьи, — объяснял он. — Если тебе скажут, что ты из Дома Лагидов, не нужно возражать, что ты — из Дома Птолемеев.

Царь внимательно посмотрел на девочку сверху вниз.

— Я знаю, как ты любишь спорить, поэтому и предупреждаю. Спорь, но не выставляй себя невеждой.

Лаг, по словам Авлета, прослышал, что его жена, по слухам, сошлась со своим двоюродным братом Филиппом, царем Македонии. Решив, что Птолемей на самом деле сын Филиппа, Лаг приказал отнести ребенка на вершину горы в Македонии и бросить там. Но огромный орел спас мальчика и вернул в объятия матери.

— Мы стали правителями этой страны благодаря орлу, — заключил царь, после чего спросил у девочки, может ли она объяснить почему.

— Конечно, папа, — с готовностью откликнулась Клеопатра, которая обожала радовать отца своими познаниями. — Филипп Македонский был отцом Александра Великого. Птолемей стал другом Александра, его советником и полководцем. Может, они и вправду были сводными братьями и знали об этом!

Девочка обожала секреты и тайны.

— Александр покорил Египет и стал первым фараоном-эллином. Народ его любил, потому что он освободил страну от персов, которые плохо обращались с египтянами. А когда верховный жрец оракула Сивы напророчил, что Александр — сын самого Ра, народ провозгласил его фараоном и богом.

— И Александр правил Египтом до самой старости, вырастил много детей и умер во сне, в возрасте восьмидесяти лет, — закончил Авлет, поддразнивая дочку.

— Вовсе нет, ты меня хочешь запутать! Будто я маленькая и ничего не знаю. Александр отправился завоевывать весь мир и оставил Птолемея править Египтом. Но великий царь умер в Вавилоне от лихорадки, когда ему исполнилось тридцать три года. Поэтому Птолемей поехал в Мемфис и стал фараоном, ведь Египет не мог остаться без фараона.

— Прекрасно, малышка. Хотя я — царь и один из самых умных людей на свете, но провести тебя мне не удалось.

— И когда Птолемей понял, что египтяне хотят, чтобы мы следовали их традициям, он поженил сына и дочь. И после его смерти они стали правителями. Когда они умерли, править стали их собственные сыновья и дочери. И поныне, спустя почти двести пятьдесят лет, сыны и дочери Птолемея восседают на троне Египта! — выпалила Клеопатра на едином дыхании.

Маленькая царевна искренне гордилась своим родом и была готова доказать всем очернителям их неправоту. Она слышала ужасные сплетни, которыми делилась дворцовая прислуга, не подозревая, что ребенок может понимать их язык. Птолемеи, болтали они, на самом деле никакие не греки, а потомки диких краснорожих горцев Македонии. На это отец учил ее отвечать, что македоняне придали греческой изнеженности силу и гибкость.

— Погляди на Александрию — город, который превзошел Афины в развитии науки, искусства и красоты. Его построили не слабые южные греки, а сами македоняне. Наш Мусейон заставил бы покраснеть Платона с его Академией и Аристотеля и его лицеистов. Да, македоняне вдохнули жизнь в греческий мир! Этот мир погубили бы напыщенные сволочи, которые приговорили к смерти Сократа!

Лицо Авлета раскраснелось, он был уверен в правоте своих горячих слов.

— Александр, и никто другой, оживил мир греков!

— Я все понимаю, папа, — согласилась Клеопатра.

И призналась, что подслушала еще одну сплетню. Будто Птолемеи неверно истолковали закон фараонов, призывающий именовать супругу «сестрой», и положили начало ужасной традиции сочетать браком брата и сестру.

— Проклятые египтяне забыли собственную историю, — проворчал царь. И пояснил, что великий Птолемей, сам знаменитый историк, никогда бы не допустил подобной ошибки. Судя по всему, Авлета не задели эти сплетни, и Клеопатра впервые задумалась о том, что у ее отца не хватает гордости. Она только начала вчитываться в книги, написанные Птолемеем — ее предком, и была уверена, что они с Александром не стали бы терпеть подобных оскорблений.

Поговаривали, что Птолемеи выдумали всю историю с орлом, дабы связать свой род с Александром Великим, но Клеопатра не верила этому измышлению. Бюсты царя Филиппа и Птолемея I выделялись одинаковой формой носов, именно такие носы были у отца и у нее самой.

Авлету пришлась по душе уверенность, с которой дочь рассказывала легенду про орла. И он захотел, чтобы девочка повторила свой рассказ для гостей. Клеопатра надеялась, что сегодня ее снова попросят продекламировать легенду, поскольку посетитель был римлянином. Как и отцу, девочке нравилось производить впечатление на римлян. Они оказались не такими образованными, как греки, и их легче было поразить. Клеопатру щедро одаривали во время ее блестящих выступлений перед иноземцами. Правда, однажды Береника разыскала девочку после приема и, когда никто не видел, больно вывернула ей руку, обозвав грязной римской шлюхой. Девочка бросила на сестру косой взгляд, пытаясь угадать, в каком она настроении на этот раз.

Беренике недавно исполнилось четырнадцать. Угрюмая царевна сидела рядом с Теа, обливаясь потом под корсетом, который ее заставили надеть. Она мусолила длинный локон, будто маленькая. Правой рукой Береника поглаживала кинжал, который прятала под складками длинного платья. Обычно царевна ходила в коротком свободном хитоне — такой носили греческие подростки. Но Авлет и Теа, узнав о ценности Береники на рынке невест, больше не позволяли ей показываться в неподобающем наряде. По традиции полагалось, чтобы старшая дочь царя выходила замуж за брата, но Птолемей XIII лишь недавно появился на свет и лежал в колыбели. А поскольку нынешней царице шел всего двадцать второй год, неразумно было томить прекрасную Беренику в девичестве.

— Ты должна выглядеть как юная царица, — постоянно повторяла Теа.

— А я и есть царица, — отрезала Береника. — Я Пентесилея, царица амазонок!

Услышав ее слова, Авлет поморщился.

Мелеагр, придворный евнух, царский советник и наставник двух царевен, сидел рядом с Береникой, только на одну ступеньку ниже. Это был высокий гладкокожий мужчина средних лет, его талия уже начала расплываться, как у любого евнуха в его годы. Шептались, что Мелеагр изнурял себя диетами, каждый день занимался в гимнасии и любил устраивать оргии. Клеопатра терпеть не могла этого любезного хитреца, который всегда держался с царственным величием. Она чувствовала, что евнух воспринимал ее отца с покровительственным снисхождением. Мелеагр, который прекрасно знал историю царского рода, не мог простить Авлету, что тот был незаконнорожденным.

Отец сообщил, что сегодняшний проситель, родом из Рима, в молодые годы был одним из полководцев Красса. В настоящее время он — посол. Одновременно этот римлянин возит кое-какие товары из тех стран, куда его посылают.

— Мне сообщили, что он желает, чтобы ему разрешили провозить через египетские воды пряности из южных стран без обычной пошлины, — усмехнулся Авлет. — Возможно, я окажу ему такую услугу, но ему придется потом расплатиться.

Клеопатра знала, что царь часто уступает просителям за некоторую информацию о римских делах. Римляне опустошали соседние государства, наводняли окрестные земли, сажали своих жадных наместников и заставляли выплачивать Риму невероятные налоги. Чтобы не попасться в ту же ловушку, Авлет создал в Римской империи собственную разветвленную сеть доносчиков и шпионов. Он выведывал, что именно хотят получить римляне от богатых земель Египта, и тут же предоставлял это империи, пока Рим не успел выслать армию и захватить желаемое силой.

— Гораздо легче подкупить богача, чем бедняка, — наставлял царь свое семейство. — Богатый человек привык все делать ради денег. Бедняк же никогда не забывает о своей несчастной доле, потому более склонен к предательству. Богачу есть что терять, потому он умеет подавлять недобрые чувства к нанимателю. Богачом легче управлять.

— А что нам могут сделать эти римляне? — презрительно бросила Теа, как человек, твердо уверенный в своем положении.

— Моя милая супруга, неужели ты не видишь, что Рим угрожает нашей власти? Разве Марк Красе не вынес на обсуждение Сената предложение сделать Египет римскими владениями? Разве римляне не стремятся захватить наши запасы зерна, чтобы прокормить свою огромную армию?

Авлет глубоко вздохнул, утомившись объяснять молодой жене политические отношения Рима и Египта.

— Разве римляне не захватили все соседние страны, включая Сирию? И сегодня у нас в гостях — посол. Мне продолжать?

— Но мы же потомки Александра! — вздернула голову Теа, так что Авлет мог видеть, как раздуваются ее ноздри. — У нас довольно золота и серебра, чтобы снарядить армию и сразиться с римлянами. Почему мы должны склоняться перед ними?