Читаем без скачивания Мститель Донбасса - Александр Анатольевич Пересвет

Уехали в Россию, на родину матери в Брянск. Отец вписался в какие-то там политические расклады, вошёл в Союз офицеров, выступал за сохранение общей армии СНГ и ещё за что-то. Алексей не вникал. Ему только исполнилось тринадцать лет, он оказался в другой школе, в другом мире, среди новых людей. Только и мир, и люди тут оказались в стадии полураспада. Так что всем было не до политики, не ему одному.

А вот отца именно она и подвела. Союз офицеров был тот, тереховский, прославившийся активным неприятием новой российской власти. Алексей помнил, как папка собрался резко в Москву в конце сентября 1993 года. Поучаствовал в событиях возле Белого дома. Вернулся темнее тучи.

Засветившегося таким образом отца кадровики стали мягко, но упорно «динамить» – чётких отказов не давая, но и ничего реального не предлагая. Из Брянска, где семья Кравченко устроилась в квартире бабушки, в Москву – за очередной неудачей – было не наездиться.

Отец всё больше мрачнел, пару раз напился. А потом как-то резко плюнул на все хлопоты да и подал в отставку.

Прозвучало, правда, как-то в одном из позднейших пересказов, что намекнул ему кто-то сердобольный на такой выход. Пока, дескать, не поздно, подавай рапорт. Не то и нормальная отставка под вопросом окажется.

В общем, махнул отец рукой теперь и на политику – и устроился военруком в школе. Хорошо, что в пятьдесят третьей, а не в той, куда определили Алексея. При отцовой-то требовательности ему пришлось бы особенно кисло…

Впрочем, и с бабушкой, которая преподавала в его тринадцатой, тоже был не сахар. Хоть она и вела уроки в начальных классах, но семейного-то контроля как избежишь…

Так и жили на улице Ново-Советской в городе Брянске, тихо и уже без бурь, политических и житейских.

Мать устроилась на автозавод. Там, однако, дела пошли вскоре весьма худо. Девяностые, что взять… Весь Брянск встал. Включая знаменитый БМЗ. Заводы сдавали помещения под офисы, телепались со спорадическими бизнесами, выполняли разовые заказы.

Зато отцу приходила завидная по брянским меркам военная пенсия, шла зарплата в школе – выживали неплохо. Даже квартирку однокомнатную приобрели – отец каким-то образом провернул. Туда бабушка переехала, сказав, как отрезав: «Я одна, что ли, в трёхкомнатной жить буду. Отдавайте мне эту!» Впрочем, оба дома были недалеко друг от друга, в Бежицах.

Отец в то время как-то воспрял. А через несколько лет признался Алексею: «Знаешь, всё время чувствовал себя как примак приблудный. Неуместно офицеру. А тут вроде своё жильё приобрёл, плечи развернулись».

Вот так, с развёрнутыми плечами, и встретил свою гибель…

Глава 2

Отец давно собирался вывезти бабушку в Брянск. Хотя – что значит «давно»? Поговаривать об этом начал с марта, когда пошли непонятные движения с захватами госадминистраций. Но опасности особой вроде бы не предвиделось: то дела областные, политические – сколько от них расстояния до старушки-пенсионерки в частном секторе Алчевска?

В апреле расстояние вдруг резко сократилось: пятого числа по Луганской области прокатились обыски и задержания активистов Антимайдана. А том числе и в Алчевске. Бабки знают, как правило, всё. И отцу бабушка по телефону рассказывала, что захваты производила киевская «Альфа», что люди в масках ездили по городу и производили аресты.

В том числе повязали лидера местного ополчения. Вроде даже видели люди два автобуса бандеровцев на Парковой, возле Парка Победы. Вооружены до зубов.

Шестого апреля сообщили, что повстанцы захватили здание СБУ в Луганске.

Это ещё не казалось революцией. Более того, было ощущение, что хунта в Киеве шатается, а пророссийские силы на Донбассе близки к победе.

Но вскоре все карты смешало появление в Славянске 12 апреля группы Беглова. И вооружение ею местного населения захваченным у милиции оружием. И тут же – синхронно, словно этого и ждали! – объявление в Киеве о начале военной «антитеррористической операции».

Тогда, конечно, подробностей известно не было. Но Алексея впечатлила озабоченность Ященко, когда тот вызвал его в кабинет и начал спрашивать, ничего ли Кравченко не забыл указать в отчёте о крымской командировке и не имел ли он тогда случайно контактов с неким Миркиным, активистом самообороны, или, возможно, что-то слышал о нём от третьих лиц.

Алексей шефа тогда разочаровал, но позднее поразился провидческим – или аналитическим – способностям отца. Который в телефонном разговоре через пару дней заявил, что отныне на Украине спущен крючок гражданской войны.

Но шла она поначалу вроде бы в пользу повстанцев. Да и далеко были бои от Алчевска. Бабушка, во всяком случае, начисто отвергала все разговоры о вывозе её в Россию, горячо убеждая сына, что у них всё спокойно.

При этом ситуацию дополнительно осложняло то, что мобильный телефон бабушка не признавала. То есть принимала, конечно, как средство связи, но обращаться с ним не умела. Да и не хотела учиться. Трубка у неё вечно лежала разряженной. Покамест кто-то из соседей не придёт и не поставит на зарядку. А когда нужно было, ходила к ним, чтобы попросить дать ей позвонить. Иной раз приносила им свой аппарат, прося подзарядить.

После этого дня три-четыре-пять связь с нею была – «быструю» кнопку с номером сына она нажимать, естественно, научилась. Как и отвечать на звонки. Когда, правда, она их слышала. Потому как телефон сиротливо лежал в зале, а бабушка в это время могла быть где угодно – на огороде, в магазине, у тех же соседей. Да и просто на скамеечке у калитки – для поболтать с другими бабками на вечные бабкины темы.

В общем, телефон в её доме был сиротою. И отец дополнительно нервничал, особенно когда непонятно было, что творится на Украине.

Так – в безуспешных попытках убедить её уехать – прошёл май, затем июнь.

Референдум 11 мая, как и ожидалось, ничего не изменил. Украинские войска тоже, как казалось из сообщений, особых успехов не добились. Но события развивались, и параллельно укреплялась решимость отца вывезти мать в Брянск, невзирая на всё её сопротивление.

Он собрался за бабушкой в начале июля, когда прошли сообщения об оставлении Бегловым Славянска и обстрелах Луганска из артиллерии. Отец позвонил Алексею и вполне уверенно – он ведь был знающим данную конкретную местность офицером – предсказал, что дальше следует ожидать окружения Луганска. Значит, неизбежно навалится украинская армия на Металлист, Александровск и Юбилейное.

Соответственно, Алчевск автоматически попадает в прифронтовую зону. О том, чем это может обернуться для 80-летней старушки, говорить не приходится.

Когда же сначала пришли, а затем подтвердились сообщения, что Беглов оставил Славянск и переместился в Донецк, отец твёрдо