Читаем без скачивания Фрилансер. Повелитель ареала - Сергей Анатольевич Кусков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, ему повезло. Встретил нужных людей. Попал в нужное место, где прошёл нестандартное нетиповое обучение. Согласен, случайность. Месть за девочку, которую вы украли — кстати, только благодаря этому я знаю, на кого ты работаешь, и кто копает под проект. Несколько районов Альфы утоплены в крови, власть молчит — это поддержка сверху. Это шумы, мешающие идентификации способностей. Вот только никогда никто нигде подобную поддержку не оказывал, я учил историю своей страны! А тут — «выстрелило». Затем демонстрации, бои с футбольными фанатами и драки с республиканцами. С эпической битвой возле Золотого дворца и после. Всё медиапространство Венеры обсуждает не скандалы звёзд, не политику на Земле, не законопроекты Сената, не преступления парней в погонах — обычный букет, на который всегда ведётся массовый зритель. Нет, Венера обсуждает паренька, вокалиста никому не известной широко группы, поющей на языке национального меньшинства! Обсуждает тайно — в официальных СМИ табу на упоминание этого имени. И отсюда баталии в чатах, в комментариях и на форумах отдают изюминкой! Запретный плод сладок,Войцех.
Ты скажешь — ему помогали. Ни один юноша в нежном возрасте, без поддержки, не может поставить планету на уши. И я соглашусь. Вот только назови мне юношей, способных на такое, даже если дать им ресурсы и власть и прикрыть «сверху»? И тем более, юношей, которые по твоему мнению СПРАВЯТСЯ?
Молчишь? И правильно делаешь.
А ещё знаешь, мне кажется, что последние события — проект не нашей милой королевы. Я про расстрел террористов и их членов семей у захваченной школы. Все медиа едины — это она отдала приказ, а здесь, на Земле, СМИ добавляют, что за это и покарали её высшие силы в момент брифинга… Вот только почерк не её! И не этой паршивки Морган, чтоб ей долго жилось.
— Он? — Войцех вяло усмехнулся. Профессор заставлял задуматься. Очень крепко задуматься! Перевернув стройную чёткую картину, сложившуюся в его голове до этого момента.
— Я не знаю наверняка, но очень похоже, — покачал дон Мигель головой. — Как раз в духе того, кто лично штурмовал высотку Абанкуэйро, пусть его имя там официально нигде не засветилось.
— Вы тут не скучаете на Земле, профессор, — заметил человек с пистолетом. — Знаете поболее многих, кто сидит на Венере и имеет собственную СБ с многоопытными аналитическими отделами.
— Этот эксперимент — моя жизнь, юноша. — Профессор устало улыбнулся — видимо подумав о том, что оная жизнь продлится недолго. — Я не могу иначе. И девочки помогают… Помогали, — нахмурился он, поглядев на дверь, где остался труп первой из ангелов. — Им разрешили, именно с целью анализа за ходом. Эксперимент только-только подошёл к самому интересному — я не знаю, чем всё закончится. Данных для статистики слишком мало, пусть их скопилось уже на целую папку. Это десять бросков, шумы ещё слишком сильны, но даже сквозь шумы я вижу, что всё не зря, и у нас получилось.
— И поэтому результат исследований должен быть уничтожен. Чтобы невозможно было повторить эксперимент, — сухо констатировал выводимую профессором мысль Войцех.
— Точно!
— И ради этого тридцать девять человек в подземной лаборатории должны были умереть. — В нём снова проснулась здоровая злость, и это отразилось на посуровевшем голосе.
— Нет, я не сказал этого. — Профессор отрицательно покачал головой. — Я был против, и не изменил мнения. И мне жаль, что вышло так, как вышло. Ты можешь убить меня в качестве мести, как косвенного виновного — пойму. Но… Пощади мою семью. Дочь и внуки, они не при чём.
— Это так не работает, профессор, — теперь Войцех покачал головой. — И вы это знаете. Я не всё решаю.
— Но попытаться-то был должен! — поднял он вверх руки в жесте «сдаюсь».
Войцех сидел, силясь понять, как реагировать, какие будут последствия. Он уже понял, что проиграл. И захват дома профессора, такой сладкий, такой желанный, к которому готовились более полугода… Как и захват семьи его дочери, который провели одновременно… Эти захваты ничего не дали. Они не контролируют ситуацию — профессор полностью «рулит» здесь, держа их за яйки, а не наоборот. И ничего ему, действительно, не сделаешь — что в принципе можно сделать человеку, приговорившему самого себя? Однако заказчику, то бишь покровителю, была нужна информация. Но как её добыть Войцех, к сожалению, не понимал.
— Цель проекта — рождение ВЕЗУЧИХ харизматичных лидеров. Вот ради чего умерла Анхелика!.. — потянул он, пытаясь хоть как-то пробить старикана. — Да, сильно, ничего не скажешь — запрограммировать везение.
— Частично — да, юноша, — согласился профессор. — Лидеров. Харизматичных. Но вот насчёт везения — это твои мысли. Я хотел сказать другое.
— Что же? — напрягся Войцех.
— Смотри. Просто смотри. Ты поймёшь, ты должен!
Дедуля снова встал, снова подошёл к терминалу и через меню вызвал следующую картинку.
— А это из выпуска новостей. Нарезка. Совсем недавно. И наши, и венерианские, и имперские — я не поленился сделать солянку-попури.
На картинке был и так знакомый Войцеху кадр. Вид купола с дрона из атмосферы Венеры. Немного подсвеченный в инфракрасном диапазоне, так как в реале небо слишком тёмное для видимого глазу спектра. Фоном этой картинке служил вид шпиля Золотого дворца. Мирная почти пастораль… Вдруг разлетающаяся в стороны вырванными с мясом кусками купольного покрытия, и яркий свет, идущий следом. После чего картинка схлопнулась — волна от ядерного взрыва дошла до камеры.
— Ты знаешь эти кадры. Весь мир позавчера от них был в шоке, — прокомментировал дон Мигель. — Дальше.
А вот наоборот, картинка, где обшивка кусками проваливается внутрь, а крыша купола схлопывается. И ещё одного на фоне этого. В инфракрасном диапазоне видны следы летящих в купола ракет, но к сожалению не сами ракеты. А вот ещё один схлопывающийся купол — другая запись, с другого ракурса. Кажется, пресловутый океанариум. И с десяток воздушных целей в инфракрасном — следы улетающих беспилотных истребителей.
Новая картинка. Снова шпиль Золотого дворца. И трассирующий след в небо от зенитных автоматов. Вьющиеся словно мухи над куполом и вокруг шпиля лёгкие атмосферные беспилотники и тяжёлые монстры конвертопланы. Следы старта ракет из дворцовых шахт. Тоже картинка, распространяемая по Венере, но не в официальных СМИ. Но он видел, скачал.
— Скажи, Войцех, можно ли добиться этого ВЕЗЕНИЕМ? — Глаза профессора смеялись. — Нет? Вот и я так думаю. Я думаю, что в этих пресловутых генах всё же было нечто, что делает людей харизматичными сукиными сынами. Но есть ещё куча факторов, каждый из которых — просто «решка», случайный бросок. И только когда смотришь на это великолепие в полной картине, во всех цветах… Только тогда понимаешь, какого монстра мы создали.
— Двадцатый. Вы знаете, кто двадцатый? Он тоже чего-то достиг? — осенило Красуцкого.
— Да. — Профессор самодовольно кивнул. Ибо собеседник наконец начал раскрывать глаза, раз задаёт правильные вопросы. — Он «подмял» под себя школу в своей провинции. Сдал на грант класса «А», досрочно, поступил в столичный крутой ВУЗ. Где в данный момент также достиг успехов и входит в студенческий совет. Будучи из семьи алкоголиков, которым операцию по получению ребёнка сделали на благотворительные деньги. Член студенческого совета это непростая должность, между прочим, как бы иронично ни казалось нам издалека! Об этом мальчике ты тоже услышишь, но позднее. Просто не каждого берут в разработку Веласкесы, не всем так повезло родиться.
— Вот видите, они не монстры! — перешёл в последнее наступление Красуцкий, ибо понимал, если сейчас не додавит — ничего не выйдет. — Зачем губить величайшее открытие, знание, способное помочь людям! Человечеству!..
— Против него было возбуждено уголовное дело. Обвинение в убийстве, — припечатал дон Мигель. — Обвинения сняты за недоказанностью, но ты сам должен понять, почему.
— Слишком умный, замёл следы?
Пожатие плеч.
— Я не оперативник и не следователь. Я оперирую только статистикой, но она вопиит, что да. Слишком умный и грамотный, а ещё хладнокровный. И прекрасный оратор, ведущий за собой. И переступать через людей — тоже в психотипе лидеров, Красуцкий…
— Но это не значит, что все они вырастут таким монстрами! — Войцех на эмоциях даже подскочил.
— Ты так за себя боишься? — понимающе хмыкнул профессор, оглядев его с ног до головы. — А ты не пробовал подумать о человечестве, а не о себе? — Из старикана
