Читаем без скачивания Тайна крови (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Закончив сеанс воспоминаний, я смахнула подступившие к глазам слезы, нащупала в кармане карту и вошла в стеклянный лифт, шлепая босиком. Кабина качнулась, завизжали механизмы, и мы медленно поползли вверх. Точно когда-нибудь это устройство сорвется и расколошматит нас к Егоровой бабушке! Когда стеклянная кабина лениво раскрыла наполовину створки, предлагая протиснуться через них, как уж придется, я стремительно вылетела в прихожую. Точно пора поверить в Бога. Не представляю, как та же фета Шурья к себе на пятый этаж завтра поднимется. Ее филей не в пример моему.

Приложила пластик к панели и тихонько зашла домой. Родной запах защекотал ноздри. У каждого дома есть свой уникальный аромат, которого уже достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Пахло сырой травой и землей — Альби снова что-то выращивала и забыла закрыть двери в огород, Тан мастерил какие-то приборы и не закрыл банку с маслом, с кухни веяло теплым ужином. Дом, милый дом! В холодном многомиллионном мегаполисе из стали, стекла и песка порой чувствуешь себя пылинкой, винтиком в непонятном механизме, пустотой. И только оказавшись дома понимаешь, что внутри кожаного мешка, кроме крови, мяса и костей есть душа…

В комнате Альби шептала музыка. Я заглянула тихонько, но сестра уже спала. Выключила проигрыватель, накрыла ее одеялом. Зашла проверить Тана. Снова пришел за полночь! Грязные ботинки валялись около кровати, плюхнулся спать прямо в одежде, даже не вынул наушники из ушей. С ним особо не церемонилась. Выдернула наушники, стянула грязные носки, дернула джинсы, из заднего кармана которых выпал презерватив.

— Отвали, а! — заплетающимся языком прошепелявил брат.

— Что-о? — склонилась, понюхала. — Отелепатеть! Ты что, пьяный?

— Я пьяный? — брат перевернулся на спину и попытался сесть, но у него не получилось. Он повалился обратно на подушки. — Забодай меня бодан, я правда пьяный.

Низкий рваный смех, словно кашель енота, заставил прийти в себя.

— Тан, ты что творишь? — подняла с ковролина презерватив и помахала перед носом брата. — Как это называется?

— В твоем возрасте и не знать? Стыдно должно быть, Ланни.

— Тан!

— Ой, отвали, мамаша. Мне шестнадцать, имею право иметь женщин! Сказала бы спасибо, что предохраняюсь.

— Отелепатеть. Спасибо, Тан, — заметила язвительно, даже не зная, как реагировать на подобное поведение. Брат и прежде сбегал из дома или приходил поздно, но чтобы пьяным? И чтобы из кармана презервативы сыпались? Это что-то новенькое. — Так, встал!

— Чего?

— Встал, живо! — скомандовала ледяным тоном, а сама вышла из комнаты и отправилась в душевую, как раз напротив его комнаты.

Настроила на панели минимальную температуру, запустила внутреннюю систему циркуляции и за шкирку потащила сонно-пьяного брата прямо в приспущенных джинсах и сползшей с плеча майке. Из соседней комнаты выглянула сонная Альби в длинной розовой ночнушке.

Пихнула брата в кабину и закрыла пластиковые двери. Тан терпеть не может холодную воду, мигом проснулся, завопил и стал колотить в дверцу:

— Выпусти меня! Ландрин, аркха тебе в задницу, выпусти!

— Что ты сказал?

— Сцакха!

— Что-что?

Меня колотило от гнева и обиды. Должно быть, произошло нечто из ряда вон выходящее, если брат ведет себя подобным образом и еще позволяет себе оскорбления в мой адрес. Я никогда не смогу заменить им родителей. Да и родителем быть не умею. Матери не стало семь лет назад, когда мне было уже восемнадцать, Тану только девять, а Альби вообще семь. Отца, чтоб дохлогрызки его останками побрезговали, если умер, мы лишились сразу после рождения Альби — четырнадцать лет назад. Стоит ли говорить, что все нуждались в родительском внимании и заботе, но не получали их? У всех сформировались свои комплексы, свои обиды и каждый справляется с трудностями как может. Я никогда не ставила себя в положение матери, старалась быть другом, но иногда приходится вести себя довольно жестко, если дорогой тебе человек гробит свою жизнь.

Альби положила ладошку на мое плечо и негромко произнесла:

— Оставь его, Ланни.

— Ты знаешь, что случилось? — я увеличила температуру воды и Тан начал успокаиваться. Постоял немного, облокотившись руками о стену, затем провел ладонями по коротким светлым волосам и вытер лицо.

— Я не особо в курсе, но они с Итаном поцапались и…

— И стоило из-за этого напиваться?

— Нет, — Альби махнула головой и посмотрела на брата, который едва сдерживал слезы. Тан чувствительный парень, из-за чего в школе ему приходится нелегко. В мужском обществе это не ценится. — Какая-то девчонка наговорила ему гадостей и сказала, что с ним никто и никогда… не станет… ну…

Сестренка отвела взгляд.

— Понятно. Вот скотина! Иди спать, дорогая.

— Не ругай его, ладно?

— Я же не бессердечная сволочь! Иди.

Альби привстала на цыпочки, поцеловала меня в щеку и, бросив на брата сочувствующий взгляд, ушла спать.

Дождавшись, пока Так относительно успокоится, открыла дверцу душа, выключила воду и протянула ему полотенце.

— Что, Берти все тебе уже растрепала?

— Перестань. Поговори со мной.

— На кой?

Он снял с себя мокрую футболку, выжал и швырнул в корзину для белья, то же проделал с джинсами, остался лишь в мокрых трусах и поднял брови.

— Так и будешь пыриться?

— Перестань. Давай поговорим. Ты не один и можешь мне довериться.

— Поговорим с тобой? Об отношениях? О сексе? — усмехнулся брат, задрав брови.

Действительно, о таком как-то непросто говорить с подростком. Да и опыт мой ограничивается Таххиром с его скудными возюканиями. Преимущественно, пока я еще сплю… Словно прочитав мои мысли, Тан припечатал:

— Ты со своими отношениями сначала разберись, а уже потом с советами лезь, мамаша.

Стиснула зубы, глотая обиду. Разговаривать с ним в таком состоянии — пустая трата сил, заставлять извиниться или осознать собственную неправоту — тоже. Процедила:

— Вытирайся и спать. Поговорим завтра. Если тебе не нужна моя помощь, то хотя бы веди себя достойно. Не я тебя обидела и не на мне следует вымещать свою злобу. Доброй ночи, Танар.

Я подошла, поцеловала брата в мокрую макушку, хоть он и пытался отстраниться и вышла. Да. Вот тебе и денек… Еще повезло, что за таким показательным выступлением брата никто не обратил внимания на мой внешний вид. А выглядела я немногим лучше него.

Переоделась и свалилась в кровать. Думала, что сразу засну, но нет. В голове крутились события сегодняшнего дня: увольнение, измена Таххира, обидные слова Венероликого. Да что б им всем пусто было! А хуже всего, что мне никогда не удастся забыть выражение лица Таххира, когда он забавлялся с той блондинкой! Приспущенные ресницы, дрожащие от наслаждения губы, чувственные пальцы, что страстно стискивают мясистые ягодицы этой дохлогрызки… И близко не похоже на то, что было у нас.

«Спи, Ланни, я быстренько сделаю свое дело и на работу», — говорил он. Так и приучил меня, принимать секс за данность. Таххиру надо, Таххир прыснул в презерватив, скрылся в ванной и ушел на работу. А я просыпалась в пустой постели, в чужой квартире с застывшей душой. А еще съехаться с ним хотели на следующей неделе! Какое счастье, что вещи собирать не начала, иначе я бы ему эти чемоданы в одно место засунула!

Мысли о мести несколько приободрили, хотя подушка к утру все равно была сырой от слез. К утру… Вставала я всегда рано. Сегодня — в полпятого. Нужно успеть привести себя в порядок и к шести утра быть в национальном театре оперы и балета. Наскоро вымыть полы и успеть немного позаниматься, пока никого нет. В восемь утра открываются двери и впускают танцоров, стажеров и преподавателей… К этому времени меня уже быть не должно…

Балет — моя страсть. С самого детства родители оплачивали мне дорогостоящие уроки, я часами могла проводить в зале и даже собиралась поступить в дистриктскую академию театра и танца, но… Отец нас бросил, а у мамы не было денег на оплату обучения. Худо-бедно она смогла наскрести на первый курс исторического факультета, а потом я совмещала учебу и работу. Впрочем, диплом магистра истории помогает мне разве что ввернуть что-нибудь умное при разговоре и только. Пустышек все равно не возьмут на серьезную должность, а на несерьезную я не имею возможности тратить время. Помощник артефактора или библиотекарь в архиве — потолок. Но на деньги, что предлагают за эту работу я не смогу прокормить семью из трех человек, да еще и скопить ребятам на обучение. Потому приходится совмещать множество подработок. Увы, но в итоге не остается времени на личную жизнь. Видимо поэтому Таххир и нашел себе другую. Стоп. Забыть и вычеркнуть из жизни.