Читаем без скачивания Комарра - Буджолд Лоис Макмастер

За время пребывания на Комарре она уже практически созрела, чтобы нарушить обычаи, закон и приказы своего супруга и повелителя и отвести сына к врачу. Знают ли комаррские доктора, что, согласно барраярским законам, фор-леди не является законным опекуном собственного сына? Может, ей лучше сказать, что генетический дефект унаследован от нее, а не от Тьена? Вряд ли. Любой мало-мальски грамотный генетик быстро установит истину.

Немного помолчав, Кэт задумчиво произнесла:

– Мужчина-фор в первую очередь верен своему сюзерену, императору, а фор-леди – своему мужу.

– Исторически и по закону это так. – В голосе Форкосигана прозвучало веселье, когда он повернулся к ней. – И это было фор-леди не всегда во вред. Когда мужа казнили за измену, подразумевалось, что жена лишь следовала его приказам, и потому она оставалась жива и невредима. Вообще-то я всегда подозревал, что за этим кроется более прозаическая вещь. Просто планета с малым количеством населения не могла позволить себе роскошь терять производительниц.

– А вам это не казалось несколько странным и неправильным?

– Но для женщины так гораздо проще. У большинства барраярских женщин бывает в жизни всего один муж, а императоров форам приходилось выбирать слишком часто. И что тогда? Кому бы женщины отдали предпочтение? Скверный выбор мог оказаться смертельно опасным для всей планеты. Впрочем, когда мой дед, генерал Петер, вместе со своей армией покинул безумного императора Ури, для Ури это оказалось смертельным. Но полезно для Барраяра.

Кэт отпила глоток вина. Со своего стула она видела искореженный силуэт Майлза на фоне темнеющего купола.

– Верно. А ваша страсть – политика, не так ли?

– Господи, нет! Я так не считаю!

– История?

– Только в прошлом. – Он поколебался. – Когда-то это была воинская служба.

– Когда-то была?

– Когда-то была, – решительно повторил он.

– А теперь?

На сей раз пришла его очередь промолчать. Он поглядел на свой бокал и покачал его, взболтнув остатки вина на дне.

– В барраярской политической структуре все взаимосвязано. Простолюдины хранят верность своим графам, графы – императору, а император, предположительно, верен империи в целом, империи как… э-э-э… живой плоти. Этот пункт я считаю несколько абстрактным. Как он может отвечать перед всеми, не отвечая перед каждым в отдельности? И таким образом мы возвращаемся к пункту «А». – Форкосиган опустошил бокал. – Так насколько же мы ответственны за других?

Я уже теперь и не знаю…

Повисло молчание. Оба наблюдали за последними исчезающими бликами скрывшегося за холмами отражателя. Бледные отсветы еще несколько минут светились в небе.

– Что ж, кажется, я немного перебрал. – Ей он вовсе не показался пьяным, но лорд Форкосиган, покатав бокал в ладонях, оттолкнулся от перил. – Спокойной ночи, госпожа Форсуассон.

– Спокойной ночи, лорд Форкосиган. Приятных снов.

Прихватив свой бокал, он исчез во тьме.

Глава 2

Майлз выплыл из сна. Ему снились волосы хозяйки дома. Не сказать, что сон был эротическим, но до неловкости чувственным. Распущенные, а не затянутые в скромную прическу, как вчера, темно-каштановые с янтарным отливом волосы струились сквозь его пальцы… Майлз надеялся, что пальцы были именно его, ведь сон-то видел он, а не кто-то другой. Я слишком рано проснулся. Тьфу! Во всяком случае, нынешнее видение не имело ничего общего с его обычными гротескными кошмарами, после которых он просыпался в холодном поту с бешено колотившимся сердцем. А сейчас ему было тепло и уютно лежать на дурацкой гравикойке, которую она зачем-то для него заказала.

Госпожа Форсуассон не виновата, что относится к определенному типу женщин, вызывающему в голове Майлза старые видения. Некоторые мужчины одержимы весьма странными вещами… Сам же он был зациклен, как уже давно выяснил, на высоких хладнокровных брюнетках со спокойными сдержанными лицами и теплым альтом. Вообще-то в мире, где люди меняют лица и тела с той же легкостью, как обновляют гардероб, в ее красоте нет ничего необычного. Пока не вспомнишь, что она не местная, и не сообразишь, что ее кожа цвета слоновой кости не знакома с косметической хирургией… Интересно, определила ли она за его идиотской болтовней на балконе скрытую сексуальную панику? Это странное замечание об обязанностях фор-леди не являлось ли предупреждением, чтобы он не раскатывал губу? Но он ведь, кажется, ничем не проявил своей заинтересованности. Или он настолько прозрачен?

Буквально через пять минут после приезда в этот дом Майлз понял, что ему не следовало позволять гениальному и эксцентричному Фортицу тащить его на планету, но этот человек явно не мог не поделиться тем, что имеет. То, что эта семейная встреча может оказаться далеко не столь радостным событием для постороннего человека, совершенно очевидно не приходило профессору в голову.

Майлз вздохнул от зависти к хозяину дома. Администратор Форсуассон, судя по всему, сумел создать совершенный маленький форский клан. Конечно, ему хватило мозгов начать его создавать лет десять назад. Появление галактических медицинских технологий на Барраяре привело к сокращению численности младенцев-девочек. Самый пик этого кризиса пришелся на поколение Майлза, хотя сейчас, кажется, к родителям начал возвращаться здравый смысл. Однако это не меняло того факта, что все знакомые Майлзу женщины, подходящие ему по возрасту, были уже замужем, и давно. Может, ему придется дожидаться своей невесты еще лет двадцать?

Не бегай за замужними, парень! Ты теперь Имперский Аудитор. Предполагалось, что девять Имперских Аудиторов должны являть собой образец респектабельности и сдержанности. Майлз не мог припомнить ни одной сплетни о скандальных похождениях кого-нибудь из этих высокопоставленных агентов-наблюдателей императора Грегора. Конечно, откуда бы? Остальным Аудиторам по восемьдесят лет, и пятьдесят из них они женаты! Майлз зарычал. К тому же она скорее всего полагает, что он мутант, хотя, к счастью, достаточно хорошо воспитана, чтобы не говорить об этом. Ему в лицо.

Так узнай, нет ли у нее сестры, а?

Откинув боковины гравикойки, он сел и постарался прочистить себе мозги. По самым скромным предположениям, сотни две тысяч слов в новых отчетах об аварии с отражателем и ее последствиях помогут ему справиться с неожиданно возникшей личной проблемой. Майлз решил, что, пожалуй, начнет с холодного душа.

Облачиться в удобный комбинезон сегодня не получится. Выбрав один из трех новых официальных костюмов (разных оттенков серого, серого и серого), Майлз причесал влажные волосы и отправился на кухню госпожи Форсуассон, откуда доносились голоса и аромат свежего кофе. Там он увидел Николаса, жующего хлопья с молоком по-барраярски, полностью одетого администратора Форсуассона, готового, судя по всему, отбыть на службу, и профессора Фортица в пижаме, хмуро перебирающего новые дискеты с данными по аварии. У его локтя стоял нетронутый стакан розового фруктового сока. Глянув на вошедшего, профессор сказал:

– А, Майлз! Доброе утро! Рад, что ты уже встал.

– Доброе утро, лорд Форкосиган, – вежливо приветствовал Форсуассон. – Надеюсь, вы хорошо спали?

– Спасибо, отлично. Что нового, профессор?

– Из местного отделения СБ прибыл твой комм. – Фортиц указал на лежащий возле его тарелки приборчик. – Как я заметил, мне они такого не прислали.

– Ваш отец не так прославился во время захвата Комарры, – скривился Майлз.

– Верно, – согласился Фортиц.

– Старый джентльмен был как раз из того странного поколения, которое оказалось слишком юным во время цетагандийского вторжения и слишком старым во время вторжения на несчастную Комарру. Что постоянно служило для него источником великого огорчения.

Майлз прикрепил комм к левому запястью. Прибор служил компромиссом между ним и отделением Имперской службы безопасности Серифозы, которое отвечало здесь за его здоровье. СБ хотела было окружить его ненавязчивой толпой телохранителей, но Майлз попробовал прибегнуть к своему авторитету Имперского Аудитора. К его великому удовольствию, это сработало. Комм обеспечивал прямую связь с СБ и позволял определить его, Майлза, местонахождение. Майлз постарался подавить чувство, будто он – некое выпущенное на свободу подопытное животное.