Читаем без скачивания Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945 - Вальтер Неринг

Дополняет это мнение замечание генерал-майора Эриха Петтера в его работе «Противотанковая оборона в мировой войне 1914–1918 годов»: «Вражеские танки проделали всю работу против нас; причем не только в моральном плане, но также и в военном…»

Несмотря на почти невыносимое давление со стороны противника, фронт на этом направлении удерживался величайшим напряжением последних сил, давая возможность осуществлять медленное отступление вплоть до дня подписания перемирия 11 ноября 1918 года. Маршалу Фошу так и не удалось совершить решающий прорыв германского фронта, чтобы во всей красе продемонстрировать маневренную войну, окружить германские армии, разбить их наголову и достичь убедительной победы на поле боя.

Порой задают вопрос о причинах этого столь же негативного и для союзников утверждения. Существует только одно-единственное объяснение этого: силы противника также были предельно истощены. То, что они еще продолжали наступать, было обусловлено одним только фактором — военной и моральной поддержкой численно намного превосходящих танковых частей и сильной военной авиации, пока они еще были в состоянии подавлять или уничтожать германские силы. Если с германской стороны еще могли вести огонь пулеметы или артиллерийские батареи, то наступление неприятеля большей частью останавливалось почти сразу же после его начала.

Ситуация выглядела следующим образом: бои при участии танков проходили в тесном взаимодействии с их пехотой, которая помогала боевым машинам в ходе атаки, но при этом темп атаки был весьма медленным в случае интенсивного встречного огня, поскольку определялся темпом продвижения пехоты. Оборонявшиеся германские войска при этом располагали временем, чтобы в глубине поля боя подготовить противотанковые средства и остановить наступавших или, по крайней мере, еще более замедлить их продвижение. Это стало причиной того, что те или иные вклинения сил неприятеля не привели к решающему прорыву фронта.

Но если же танки в ходе боя оказывались одни, без сопровождения пехоты, в глубине немецкой обороны, они часто становились жертвой обороняющихся, поскольку им теперь предстояло участие в ближнем бою без пехотной поддержки.

Танки тактически могли взламывать оборону неприятеля, но не были способны ни удержать захваченное пространство, ни успешно действовать автономно в глубине обороны неприятеля. Они не имели возможности для оперативных действий. У них не было бронированной и моторизованной поддержки и дополнительных родов войск старого типа: пехоты и артиллерии. Достойно удивления, но, оглядываясь назад, мы не можем найти в прошлом ни одного призыва к подобной поддержке. Попытки кавалерийского сопровождения танков потерпели неудачу еще при Камбре в 1917 году и Виллер-Бретонне в 1918 году, поскольку тактическая и оперативная мобильность кавалерии во времена современных средств ведения войны уже с 1914 года продемонстрировала свою иллюзорность. Можно было бы разместить пехоту прямо на танковой броне, поскольку более ранние модели танков были для этого достаточно велики, чтобы транспортировать ее на себе. Но в описываемое время подобные умозрительные перспективы реализации подобных проектов отсутствовали начисто.

Возможно также предположить, что Фош довольствуется своими прежними, а именно медленными и схематическими, но тем не менее действенными методами наступления, чтобы продвигаться вперед надежнее и не подвергать свои войска риску ответного удара, коль скоро германские возможности обороны до последних дней оценивались союзниками довольно высоко, хотя, скорее всего, и переоценивались.

Планы Антанты в отношении танков на 1919 год

Переоценку противником германской способности к сопротивлению подтверждают также планы окончания войны еще в текущем году посредством нанесения еще более масштабного танкового удара. Согласно предложению проницательного британского полковника Фуллера, начальника штаба танкового корпуса, тысячи танков должны были на широком фронте взломать германские оборонительные позиции и продвинуться вперед примерно на 100 километров в оперативную глубину оборонительного фронта противника, вплоть до расположения его крупных штабов, сосредоточения артиллерии, фронтовых аэродромов и оперативных резервов его сухопутных сил, с тем чтобы методично, шаг за шагом, парализовать всю зону германского сопротивления и сделать войска противника небоеспособными.

Если британцы к лету и осени 1918 года располагали примерно 2000 танков, а французы имели их в количестве примерно 4000 единиц, то Верховное командование Антанты стремилось довести это количество в 1919 году до более чем 8000 боевых машин для проведения решающего танкового сражения, при этом планировалось иметь 10 000 вездеходных транспортов для перебросок личного состава и снабжения.

Согласно сообщению Шеппарда, Черчилль в качестве министра вооружений в сентябре 1918 года требовал от премьер-министра Ллойд Джорджа формирования танковых корпусов численностью более 100 000 человек, «поскольку танки являются решающим фактором в войне… и предоставляют тактический перевес, без которого лучшие оперативные планы ничего не стоят».

Примерно в то же время (2 октября 1918 года) уполномоченный германского Верховного командования направил главам парламентских фракций германского рейхстага докладную записку, в которой разъяснял, что ожидать победоносного завершения войны более не представляется возможным. В ней буквально говорилось:

«1. Танки. Противник применяет их в неожиданно крупных количествах… Мы не в состоянии противопоставить действиям противника примерно такое же число боевых машин. Производить соответствующее число танков наша и без того чрезвычайно перенапряженная промышленность просто не в состоянии, иначе ей пришлось бы остановить производство многих других не менее необходимых вещей.

2. Возмещение потерь личного состава…» («потери, которые несут сухопутные войска, просто не могут быть возмещены призывом»).

Глава 2. Танк германской армии с 1916 по 1918 год

Оценка боевого применения танков с германской точки зрения

Мнение генерала от инфантерии Германа фон Куля

Что же предприняло германское Верховное командование после появления на полях сражений у вражеской стороны танков?

По этому поводу высказался генерал от инфантерии Герман фон Куль, который после 1918 года был экспертом следственной комиссии рейхстага по вопросам танков и противотанковой обороны, в своей работе «Мировая война 1914–1918 годов». Точка зрения Германа фон Куля состояла в том, что германское Верховное командование «не оценило своевременно и в полной мере значение нового средства ведения войны… Появление танков в подобной роли (под Камбре) было значительным событием в ходе войны… Мы были более не в состоянии наверстать преимущество противника в этом отношении… Трудоемкие усилия промышленности вследствие значительной перегруженности ее программой перевооружения (запущенной с осени 1916 года Гинденбургом) остались тщетными. Танки не были включены в масштабную программу перевооружения… Отсутствовали необходимые производственные площади, квалифицированная рабочая сила и необходимое сырье… Со стороны промышленности имелись заверения, что производство танков можно было организовать, если бы был своевременно дан соответствующий заказ и было бы четко поставлено задание… В конце концов все вопросы по сути нового средства ведения войны были возложены на командующего полевыми транспортными средствами… Лишь в начале 1918 года были изготовлены первые прототипы танков… К лету было принято решение начать массовое производство новых легких танков в количестве 800 экземпляров… Вплоть до конца войны к рассмотрению этого вопроса более не возвращались… Вне всякого сомнения, мы значительно отстали от противника в этой области…»

Недооценка танка и его возможностей

Весьма трудно понять, почему танк в качестве нового средства ведения войны был в столь значительной степени недооценен. Если мы начнем искать важные причины для такого отношения, то для нас станет лишь слабым утешением тот факт, что танк в момент своего появления был в такой же степени недооценен и даже отвергался и державами Антанты.

«Новое оружие после своего появления тут же обзавелось многочисленными противниками», — сообщает Шепард после кровопролитного сражения во Фландрии осенью 1917 года[11]; но успех при Камбре, достигнутый 20 ноября того же года под личным командованием генерал-майора Хью Эллиса, знаменовал собой поворот в отношении к Королевскому танковому корпусу и тем самым открыл путь к окончательной победе союзников…»