Читаем без скачивания Дитя Ее Высочества (СИ) - Катерина Снежинская

Вниманием не обошли и расцарапанную щеку молодого супруга. Но внятного объяснения этому таинственному факту найдено не было. Потому что юная жена появилась перед придворными как ни в чем не бывало. Она была прекрасна, свежа и абсолютно счастлива. В конце концов, сплетники сошлись во мнении, что любовь порой принимает самые причудливые формы.

Глава 2

О неожиданностях, недоразумениях и женском коварстве

«Какая забавная у вас штучка!» — воскликнула юная принцесса, когда гвардеец снял штаны.

Позволь, дружок, ненадолго отойти в сторону от нашего повествования и объяснить тебе некоторые нравы и обычаи, царившие в те романтические времена при королевских дворах. А то, боюсь, ты не сможешь оценить шутку, которую сыграла озорная принцесса со своими будущими фрейлинами. А случай сей был презабавный, поверь мне.

Дело в том, что каждой венценосной особе полагалось иметь при себе личных фрейлин и дам. Сия свита обязана была служить, развлекать и всячески опекать свою госпожу. И занять место приближенной считалось невероятно почетным. Девушка, ставшая фрейлиной, могла считать, что уже стоит у алтаря, давая супружеские клятвы самому завидному жениху двора. А с поста придворной дамы было особенно удобно продвигать карьеру супруга. Вот только претенденток на такие лакомые места были сотни, а мест-то всего двенадцать — шесть фрейлин и шесть дам.

Стоит ли нам удивляться тому, что знатнейшие рода прикладывали невероятные, а порой и превосходящие человеческие возможности, усилия, дабы только юная дева оказалась той самой счастливицей? Но зато что за розарий окружал принцесс и королев! Ах, эти невинные создания с розовыми щечками и шустрыми глазками, способными воспламенить сердце самого благонравного из святых! А эти достойные дамы, ревностно преследующие интересы супруга даже и в чужих, порой нескромных, объятиях…

Впрочем, прости старика, мой юный друг. Я, кажется, слишком увлекся в своих мечтаниях. Поспешим же в покои принцессы, чтобы присутствовать на ее завтраке. А, заодно, и посмотрим сквозь щелочку, что же задумала эта шалунья.

— Все так, как мы и ожидали!

Нежная Арна, брезгливо — двумя пальчиками — держащая бумагу, уронила ее перед принцессой на стол. Лора, даже не взглянув на список, вопросительно приподняла брови, изящно прихлебывая чай.

— Церемониймейстер передал мне перечень леди, которых он рекомендует на места твоих фрейлин и придворных дам. Сплошь зануды, стервы и уродины из старых анкалских родов.

— То есть, подразумевается, что сама я выбрать не смогу? — спокойно поинтересовалась принцесса, промокая уголком салфетки самый краешек губ.

— Ну почему же? Сможешь, — усмехнулась герцогиня, — если они от этих должностей самостоятельно откажутся. Только с чего бы им отказываться? За эти места драка была еще тогда, когда только переговоры о твоем замужестве начинались.

— Ну, это ты предоставь мне, — тонко улыбнулась Лора, скромно опуская глаза. — Что у нас там сначала? Фрейлины? Ах, милые и невинные создания, прибывшие во дворец в надежде составить блестящую партию… Ну, что ж. Надо же ознакомить девушек с прелестями будущего супружества, как считаешь? А, заодно, и с их будущими обязанностями.

— Ты что задумала?

Глаза Арны блеснули в предвкушении предстоящего развлечения. Что-что, а фантазией Утренняя Звезда Таранса обладала изрядной. И исключительно зловредной.

— Узнаешь. Давай прямо сейчас и начнем. Так, иди-ка ты, дорогая подруга, вон на тот диванчик и порыдай над своим унижением. Да побольше налегай на то, что ты не в силах этого вынести, поняла?

— Нет, — честно ответила герцогиня, послушно отправляясь на указанную кушетку. — Так?

Красавица откинулась на спинку диванчика, прижав левую руку к сердцу, а правую картинно положив на лоб.

— Нет, не столь драматично, — критически осмотрела мизансцену принцесса. — Побольше личного унижения и страданий.

Герцогиня сжалась в комочек, изящно подвернув под себя ногу. Ладони она положила на подлокотник, уронив на них голову.

— Вот, теперь самое то, — одобрила Лора. — И еще один штришок.

Принцесса накинула на обнаженные плечи подруги черную кружевную шаль и слегка растрепала ее прическу.

— Луковые капли при тебе?

— Они всегда при мне, — обиделась Арна.

— Ну, вот и отлично. Тогда — страдай.

Ее Высочество глянула на себя в оконное стекло, поправила и без того безупречную прическу и до крови прокусила острыми зубками губу. Слегка поморщилась от боли, мизинчиком осторожно размазав выступившую красную капельку в уголке рта. И еще раз критически оценила собственное отражение.

Практически бессонная ночь оставила свои предательские следы, которые она с утра тщательно скрыла. Но сейчас Лора салфеткой стерла пудру, чтобы темные круги оттенили слегка запавшие глаза. Губы без помады, с запекшейся в уголке кровью, казались бледными. Светлое платье, которое она посчитала неудачным и не сменила только потому, что разыгравшийся аппетит оказался сильнее эстетических чувств, теперь весьма успешно подчеркивал изможденный облик.

— То, что надо, — кивнула она удовлетворенно и велела разыскать своего личного секретаря, приказав немедленно предъявить Ее Высочеству кандидаток на роль фрейлин.

Долго ждать дамам не пришлось. Казалось, что претендентки стояли прямо за дверью столовой. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было.

Девушки, все, как одна, наряженные в белые платья, что должно было символизировать их душевную и телесную чистоту, гуськом вошли в комнату, на миг замирая на пороге, и приветствуя принцессу реверансом. И отходили к стене, испуганно косясь на горько рыдающую герцогиню. Когда все тридцать одобренных кандидаток вошли, Лорелла повернулась лицом к девушкам и медленно оглядела их, чуть хмуря брови.

— Несчастные малютки… — прошептала она срывающимся голосом, но так, чтобы расслышали все. — Бедные невинные овечки…

— Ваше Высочество? — прервав затянувшуюся паузу, робко спросила видимо самая решительная из овечьего стада.

Принцесса, глянув на нее из-под ресниц, оценила яркие рыжие волосы, задорно вздернутый носик и зеленоватые глаза смелой кандидатки. Увиденное ей понравилось.

— Я не должна вам этого говорить, — словно собравшись с силами, выговорила Ее Высочества, гордо и решительно вскидывая подбородок и смаргивая с ресниц невольно набежавшие слезы. — Вы все столь невинны и юны… Но я не могу отправлять на заклание ваши юные души. Я понимаю, что место фрейлины для каждой из вас является пределом мечтаний. И ваша прямая обязанность перед семьей состоит в том, чтобы оправдать оказанную честь. Но иногда реальность слишком страшна. И даже долг дочери славного рода перед ней меркнет.

Она замолчала, с трудом сглатывая подступивший к горлу ком. В абсолютной тишине приглушенные рыдания герцогини звучали особенно трагично. Претендентки, несмотря на выучку, не могли сдержать эмоций. Они совершенно недопустимым для леди образом переминались с ноги на ногу, испуганно оглядываясь на убитую горем Арну. Кое-кто из девиц даже губы нервно облизывал, что считалось вульгарным и неподобающим.

— Вы даже ещё не знаете — как положено невинным девам, естественно — в чем состоит главный супружеский долг, — собравшись с силами, продолжила Лора. — И, конечно, мы не будем затрагивать столь деликатную тему подробно. Но дело в том, что мой супруг имеет несколько… специфические потребности. Которые, я, как принцесса, удовлетворить не смогла.

Герцогиня совершенно неизящно, видимо от удивления, икнула. Но опомнившись, поддала рыданий. Будущие фрейлины таращились на Ее Высочество с ужасом. Видимо, несмотря на свою невинность, о супружеском долге женщины, они были осведомлены хотя бы теоретически. И прозрачные намеки юной жены прекрасно поняли.

— И боюсь, моим фрейлинам придется проходить через это испытание, потому что наиглавнейшая обязанность венценосной четы состоит в том, чтобы зачать наследников. А мой достойный муж не может выполнить свои обязанности без некой… подготовки. Я не говорю о телесных страданиях. Что значит боль перед долгом? Все мы готовы с радостью принести себя в жертву…

Принцесса набожно сложила руки и замолчала, склонив голову, словно произнося краткую молитву.

— О-о-о, это было ужасно!.. Он был таким огромным! — несколько гнусавым от рыданий голосом протрубила герцогиня.

Лора вздрогнула. Точнее, ее тонкие плечики передернуло, словно девушку внезапно пробрал озноб. Она бросила на подругу взгляд, полный сострадания, сочувствия и жгучего бессилия.

— Нет, не о страданиях тела я говорю, а о страдании души. Физические муки ничто по сравнению с потерей самоуважения, растоптанной пороком гордостью и чистотой…