Читаем без скачивания Надежды и радости - Элисса Дин

– А о чем он говорил?

– Если я не ошибаюсь, он проповедовал священную войну.

– Священную войну? Против кого?

– Конечно, против иностранцев. В первую очередь против исповедующих христианскую религию. Это относится, дорогая моя мисс Шеффилд, и к нам обоим. Откровенно говоря, если бы рядом не было вас, то я непременно разогнал бы эту толпу. Но во всяком случае, наше появление помешало крикуну.

– Разве все индийцы думают так, как он?

– Нет, не все. Пока еще не все. Я сомневаюсь, что сейчас возможны организованные выступления против Британского правительства. Хотя отдельные попытки отнюдь не исключены. В стране довольно серьезное недовольство английскими властями. Особенно среди сипаев[1].

– Сипаев? Кто они такие?

– Индийцы, находящиеся на английской военной службе. Но стимула к объединению всех недовольных для совместной борьбы пока нет.

Некоторое время Роксана сидела, глубоко задумавшись.

– Мой отец никогда ничего об этом не писал в своих письмах, – сказала она наконец. – Я знаю только, что он очень любит своих солдат, а они – его.

В голосе Роксаны явственно прозвучала горечь. К счастью, капитан этого не заметил.

– А кто ваш отец?

– Полковник Максвелл Шеффилд. Он сейчас живет в Дели.

– В Дели? – переспросил Гаррисон с нескрываемой неприязнью и насмешкой.

Взяв вожжи в правую руку, он снял с головы пробковый шлем и положил рядом с собой на сиденье.

Невольно Роксана почувствовала, что хочет защитить человека, который был ее отцом. Не важно, что она его очень плохо знала.

Роксана глубоко вздохнула и с яростью напустилась на капитана, позволившего себе выразить какое-то неудовольствие при упоминании имени ее родителя:

– Итак, насколько я понимаю, вы считаете себя куда лучшим знатоком этой страны, чем мой отец? Вот интересно! Впрочем, как я могла подумать, что капитан, прослуживший в Индии целых пять лет, знает страну хуже, нежели его старшие по чину офицеры, прожившие здесь вдвое дольше!

– Этот сарказм ни к чему, мисс Шеффилд, – совершенно спокойно заметил Гаррисон. – Просто вы многого не понимаете.

Но сдержать Роксану было уже невозможно.

– А что здесь, собственно, понимать, капитан Гаррисон? – ледяным тоном провозгласила она. – Разве за пять лет службы в Индии вы не стали глубоко презирать эту страну?

К ее удивлению, Гаррисон расхохотался. Согнувшись от смеха и упершись локтями в колени, он с трудом удерживал в руках вожжи. При этом Гаррисон задел лежавший рядом шлем, и он скатился на пол.

– Презирать Индию? С чего вы это взяли? Да нисколько!

Озадаченная его ответом, Роксана пожала плечами и уставилась своими зелеными глазами на дорогу. Сильный порыв ветра снова чуть не сдул с головы шляпку, заставив Роксану обеими руками удерживать ее. При этом шелковые ленты обвили запястья.

Прижавшись к борту коляски, Роксана тем не менее продолжала следить за капитаном, пытаясь все-таки определить для себя, с кем имеет дело. Но тут неожиданно заметила, что повозка с вещами, вначале ехавшая значительно медленнее их коляски, куда-то исчезла. Хотя, по всем расчетам, они уже давно должны были бы ее догнать. Тщетно Роксана вертела головой и меняла позы, чтобы лучше видеть. Повозки и след простыл!

– Капитан Гаррисон, – не выдержав, почти крикнула она. – Сию же минуту скажите, куда вы меня везете? Где повозка с моими вещами? У меня впечатление, что мы давно оставили ее где-то далеко позади!

– Так оно, наверное, и есть, – очень добродушно ответил ей капитан.

Этот тон привел Роксану в такую ярость, что она стала задыхаться. Капитан посмотрел на нее с откровенной иронией:

– Знаете ли, моя дорогая, если вы подозреваете, что я намерен вас похитить, то мне придется тут же выкинуть вас из коляски. Я не прощаю оскорблений и терпеть не могу ехидных дамочек. С ними всегда бывает слишком много возни и неприятностей!

На лице Роксаны появилось такое выражение, ошарашенное от ужаса и негодования, что капитан Гаррисон просто-таки взорвался безудержным хохотом.

– Ох, мисс Шеффилд! – вопил он, не в силах остановиться. – У вас, оказывается, просто актерский талант! Неужели вы и впрямь могли подумать, что я способен на подобное преступление?! Впрочем, мы ведь не знакомы! Разве не так? А Индия для молодой романтичной особы представляется экзотической страной, способной вызвать самый невероятный полет фантазии! Знаете, вам было бы неплохо записаться в библиотеку для женщин с выдачей книг на дом. Здесь такая есть.

– А что, если я так и сделаю? – серьезно посмотрела на него Роксана. – Не вижу в этом ничего предосудительного. Полагаю, что там я смогу получать не только книги, специально предназначенные для девушек и молодых женщин, но и по любому интересующему меня вопросу.

Актерский талант? – думала Роксана, внимательно рассматривая капитана. Романтичная? Никто и никогда не давал ей подобных характеристик. И как можно делать столь радикальные и необоснованные выводы о почти незнакомом человеке?

Роксана снова нахмурилась и уже с явным раздражением проговорила:

– Вы собираетесь отвечать на мой вопрос?

– Какой?

– Куда мы едем?

Колльер вздохнул и ладонью смахнул с густых ресниц слезинки, вызванные смехом.

– Хорошо, если вам так не терпится знать. Я велел вознице отвезти ваши вещи к Стентонам, а вас решил покатать немного по городу. Вы ведь никогда не были в Калькутте. Разве это не интересно? А кроме того, мне вдруг захотелось провести некоторое время в вашем обществе и кое-что показать. Или я не прав?

Роксана, которая уже хотела было сказать Гаррисону несколько резких слов, невольно откинулась на спинку сиденья и воззрилась на капитана с удивлением. Пальцы стали машинально перебирать ленточки шляпки, а на щеках стыдливо загорелись два небольших пятнышка румянца. Губы сразу почему-то высохли, а язык, казалось, отказался повиноваться.

– Боже мой! – чуть слышно прошептала Роксана.

– Извините меня, мисс Шеффилд!

– Ничего... Все в порядке... Господи, как ужасно я, наверное, выгляжу!

Роксана вытащила из сумочки платок и принялась усердно вытирать лицо, покрывшееся дорожной пылью.

– Ничего ужасного, – поспешил успокоить ее Гаррисон. – Очень даже очаровательное личико.

Румянец на щеках Роксаны разгорелся еще ярче.

– Воображаю, какое дикое впечатление я произведу на Стентонов!

– Уверен, что ничего подобного не произойдет.

– Как вы можете расписываться за других? О Боже, какой же грубой я с вами была!

– Вовсе нет. Даже наоборот: вы доставили мне большое удовольствие.

– Грубостью?

– Она меня забавляла.