Читаем без скачивания Зловещая тайна Вестерфилда - Энн Грэнджер

Новый укол еще больней пронзил сердце Мередит.

— Пожалуй.

— Он был таким практичным, он так был мне нужен, — вздохнула Ева. — Если б мы не расстались, когда Саре было восемь, если бы он был рядом, все было бы иначе. Знаешь, мы хотели снова сойтись, когда этот проклятый ребенок…

Мередит схватила кузину за руку.

— Хватит, Ева. Все в прошлом, все кончено. — Слова глухо прозвучали в собственных ушах. Разумеется, не в прошлом и не кончено. Вслух она проговорила: — Ты сделала для Сары все возможное.

— Нет, не сделала! Я ее погубила. Понимаешь, у меня никогда не было времени. Второй брак с Хьюго… не хочу вспоминать. Прискорбные подробности тебе известны. Из-за этого я уделяла бедняжечке Саре еще меньше внимания. Потом она вдруг из маленькой девочки стала подростком, завертелась на самых что ни на есть непотребных тусовках. — Ева сделала паузу, оттолкнула поднос с чашками. — Кому нужен чай? Пять часов уже минуло. Может, выпьем чего-то покрепче?

— Спасибо, я лучше попозже.

— Ничего, если я хлебну джина?

— Разумеется. Ты у себя дома.

— Нынче как бы устаревший напиток, — заметила Ева, вернувшись через пару минут с порцией джина с тоником. — Теперь пьют какую-то дикую мешанину под экзотическими названиями. Я отстала от моды, Мерри. В сорок четыре года все труднее мириться с тем, что говорит и делает моя дочь.

— По-моему, почти все родители говорят то же самое. Возраст тут ни при чем. Таковы вообще отношения матери с дочерью.

— Саре через месяц стукнет двадцать. — Видно, Ева не слышала вставленного замечания. — Милый бедный Роберт указывал на ее безобразное поведение. Я, конечно, сначала не могла поверить. Мы тогда жили в Лондоне. У меня все складывалось необычайно удачно, просто не хотелось видеть ничего дурного. Однажды Сара пришла с вечеринки часа в три-четыре утра, подняла шум, я толком не проснулась и подумала, как любой нормальный человек: провалился бы этот ребенок ко всем чертям! И не встала. Хорошая мать встала бы. Я всегда была плохой матерью, поэтому просто сунула голову под подушку и постаралась снова заснуть. Она еще какое-то время чем-то гремела, что-то роняла, потом притихла. Тут даже до меня дошло — что-то не так. Я поднялась, пошла к ней. Она была в доску пьяная, ее жутко тошнило. Мало кто видел нечто подобное. Приползла к себе в комнату, свалилась в кресло в выходном наряде, не выключив свет. Кругом блевотина. Я стояла, смотрела на нее и думала: боже милостивый, ведь ей всего семнадцать. Ради всего святого, как я это допустила?

— Слушай, Ева, — твердо сказала Мередит, — не вини себя. Через такое многие дети проходят.

— Это еще не самое худшее! — с жаром ответила Ева, крепко стиснув стакан с джином. — Она не заснула спьяну, не отключилась, сидела, что-то про себя бормотала. Я пыталась привести ее в чувство, отправить в постель, встряхнула за плечи, прикрикнула. Она вроде сообразила, что я стою перед ней. Начала что-то рассказывать, а я так разозлилась и так растерялась, не зная, что делать, что практически не обратила внимания. Помню, сказала: «Завтра расскажешь», — хотелось только ее уложить, понимаешь? Пока помогала раздеться, она все твердила одно. В конце концов я разобрала. Она повторяла: «Мы ее так и не разбудили…» — Ева умолкла. — Я испугалась, но не стала расспрашивать. Потом все-таки спросила, о ком идет речь. Она назвала какое-то неизвестное имя.

Ева снова замолчала. Мередит ждала продолжения.

— На следующий день явилась полиция. — Голос стал едва слышным. — Одна бедная девочка смешала спиртное с каким-то наркотиком и умерла. О том мне и талдычила Сара. Они ее не смогли добудиться, а сами слишком перепугались, чересчур напились, чтобы вызвать врача, позвонить чьим-то родителям. Если бы позвонили, может быть, девочку спасли бы. Но запаниковали. Глупые дети — в конце концов, еще дети, — думали, если ее оставить в покое, со временем она очнется без всяких последствий, кроме головной боли. Она не очнулась. Ужас. Мы были на следствии. Родители умершей девочки… никогда не забуду лицо ее матери…

— Сара не виновата, — заявила Мередит.

— Нет. Только кто-то же виноват, правда? — Фиалковые глаза, обрамленные накрашенными ресницами, воинственно сверкнули.

— Толкач наркотиков.

— Легко сказать.

— Тоже правда. Знаешь, они липнут к юнцам вроде Сары и прочих, у кого есть деньги.

— А родители слишком заняты и ничего не видят…

— Прискорбный случай. Только ни ты, ни Сара в этом не виноваты. — Бедную Еву до сих пор терзает чувство вины. Мередит все об этом известно. От имени младенца ты твердо обещаешь отказаться от диавола и всех его дел, гарантируешь, что дитя будет выращено достойно, соблюдать Божьи заповеди… Она подарила младенцу серебряные ложки и сочла дело конченым. — А другие крестные? — спросила Мередит по внезапному побуждению. — Ведь была еще пара. Они тоже приедут?

— Нет, — ответила Ева, уставившись с отсутствующим видом в опустевший стакан. — Ты имеешь в виду Рекса и Лидию? Они развелись. Лидия вышла замуж за старого шейха. Рекс поселился во Флориде, стал менеджером спортивных звезд. Нынче там зарабатываются большие деньги. Молодежь в кинозвезды уже не стремится. Хочет в теннис играть. — Она запрокинула голову, перевела на Мередит загнанный взгляд фиалковых глаз. — Страшно сказать, но смерть той самой девочки спасла Сару. Так напугала, что она, наконец, согласилась прислушаться к нашим словам. Хоть все равно нам с Робертом долго пришлось наставлять ее на путь истинный. Роберт не дожил до полного исправления — посреди того кошмара у него случился последний инфаркт. Жуткое было время, не дай бог вновь пережить подобное! Сара дико боялась, хотела порвать с прежним образом жизни, но в то же время хранила друзьям верность. Не желала ни о ком плохо думать. Мы так и не узнали, кто принес на ту самую вечеринку наркотики, а детишки сомкнули ряды. Никто ничего не знает. Так или иначе, лондонский дом мы продали, перебрались сюда. Сара сначала брыкалась, скучала по так называемым друзьям-приятелям. При каждой возможности удирала в Лондон и со временем их увидела в истинном свете. Роберт был прав, утверждая, что издали она будет смотреть на все по-другому. В конце концов девочка образумилась. Это произошло после внезапной кончины Роберта. Сара страшно переживала. Уважала его, была с ним гораздо откровеннее, чем со мной. Я боялась, что снова пойдет вразнос, да, к счастью, она познакомилась с Джонатаном Лейзенби, как ни странно, на похоронах Роберта. — Ева сделала паузу. — Он финансовый консультант… — Видно, подметив неодобрительное выражение на лице своей кузины, она горячо добавила: — Ничего общего с Хьюго.

— Надеюсь. Иначе лучше бы ей сбежать с молодым безработным актером, который подрабатывает барменом от нечего делать. Что значит «финансовый консультант»? Это может быть кто угодно, от бухгалтера до управляющего Английском банком…

— Ну, занимается инвестициями, пенсионной страховкой, всякое такое… не знаю! Работает в Сити, и очень успешно. Для Сары он пуп земли, и, слава богу, Джонатан ничуть не похож на ее прежних друзей. — Ева воинственно допила джин с тоником.

— Ясно. Как насчет свадебного подарка?

— Ох, где-то по рукам ходит список. Дарители что-то вычеркивают, не знаю, что осталось. Спросишь сегодня Сару. Надеюсь, она была на примерке… — озабоченно добавила Ева.

«Эта свадьба, — почему-то вдруг подумала Мередит, — не даст нам ни минуты покоя».

Позже, распаковав чемодан, она выбралась за ворота, пошла прогуляться. Повариха Лючия, вернувшаяся от дантиста, хлопотала на кухне, Ева отдыхала. Проходя мимо канавы, Мередит тревожно оглянулась, однако не проверила, там ли остался выброшенный пакет. Ева права. Мы стараемся закрывать глаза на неприятные вещи. Хорошо о них знаем, но предпочитаем отворачиваться. В любом случае Эллиот обещал позаботиться. Возможно, уже позаботился. Видимо, тихий деятельный мистер Эллиот не слишком щепетилен. Его нигде видно не было. То ли работал у себя в комнате, то ли хоронил вещественное доказательство. Может быть, похоронил, пока они с Евой чаевничали и беседовали? Момент был вполне подходящий. Мередит решительно повернула назад, подобрала палку, пошевелила крапиву, увидела в траве сломанные стебли и темное пятно. Больше ничего. Мистер Эллиот выполнил обещание. Она бросила палку и зашагала дальше.

Вечер приятный, а деревушка нет. Ее никак не назовешь живописной, причем это мнение вовсе не продиктовано ужасающими откровениями, выслушанными недавно от Евы. Не крупный, а расползшийся поселок без четко определенного центра. Границы отмечены длинным одиночным рядом ветхих послевоенных муниципальных домов в городском стиле, неуместно торчащих в открытых полях. Дальше идут вперемежку бунгало с коттеджами. Последнее строение стоит на изгибе дороги, напоминающем хоккейную клюшку. Вокруг изгиба треугольник некошеной сорной травы, усыпанный окурками и конфетными фантиками, на нем ржавый столб автобусной остановки. В самой старой с виду постройке за травяным треугольником располагается ныне пивная под названием «Мышастая корова». Рядом с ней два фермерских коттеджа начала XIX века, мимо которых от треугольника идет дорога к церкви и старому дому приходского священника. Не чувствуется никакого общинного духа, присущего югославским деревням. Людей вообще не видно.