Читаем без скачивания Паприка (Papurika) - Ясутака Цуцуи

– Это и есть та самая «горгона»?

– Всё-то вы знаете! Но теперь у нее кабели не торчат как попало, остался один. А вскоре отпадет необходимость и в шлеме.

– А это сенсоры?

– Представьте себе, что это интерфейс высокочувствительного сенсора излучаемых мозгом волн, который соединен с основным аппаратом. Если раньше для изучения волн коры головного мозга череп пронизывали электродами, теперь достаточно надеть «горгону».

– И как, уже запустили в производство?

– Что вы! Все это еще в процессе разработки. Видите, какой кавардак?

Кто же все это разрабатывает? Если не она сама, кто-то еще приходит в эту комнату, собирает и настраивает эти приборы. Раз установка пока не готова, выходит, ученые – те самые, из Института клинической психиатрии, кандидаты на Нобелевскую премию. Эти люди заявляются в частное жилье и собирают приборы. Пытаясь совладать с нахлынувшим страхом, Носэ съязвил:

– Вот как, передовая технология?

– Да,- убежденно ответила Паприка.

От такой твердости Носэ немного успокоился и откинулся головой на подушку:

– Ну, раз «горгона» – такая надежная штука, как-нибудь усну.

– Постарайтесь. Вы сегодня выпили, хорошо бы заснуть без гипноза и снотворного.- Паприка присела на стул рядом с Носэ и спросила: – Часто видите сны?

– Вижу много, но все какие-то странные.

– Полезно часто видеть сны. От них голова работает лучше. Интересные люди видят много интересных снов, а вот у никудышных людей сны тоже сплошь ни к черту. Интересно будет посмотреть, какие сны у вас…

– Еще я слышал – ты проникаешь в чужие сны?

– У нас первый сеанс, поэтому не сегодня. Мне нужно привыкнуть к вашим снам, а то появлюсь я – новый персонаж, и вам станет неуютно.

– Кажется, меня ждет приятное лечение.

– Вы так говорите, потому что у вас болезнь не запущенная. Некоторые просто ненавидят сыщика снов. Ну что ж… похоже, мне лучше выйти. Иначе не заснете.

– Пожалуй, но я поболтал бы еще.

Паприка годилась Носэ в дочери, но не ей, а ему в тот миг требовалась ласка. Девушка улыбнулась и встала:

– Нельзя. Нужно заснуть. К тому же я хочу есть. Схожу пока на кухню.

"И впрямь хороший врач",- подумал Носэ. От одного разговора с ней ему стало спокойно на душе. Казалось, что Паприка ему, чужому человеку, какая-то родная – так она держится, такое у нее лицо. Она поднимает настроение, с ней можно говорить о чем угодно. И манера держаться у нее – не то что у нынешних женщин. Не скажет ничего неприятного, молода и красива, а сила в ней при этом чувствуется прямо материнская. Мужчина склоняется перед ней, но очень безмятежно. Довольный Носэ глубоко вздохнул. Приступ здесь не начнется. Вряд ли.

Бывало, несколько раз в месяц он возвращался домой под утро, часа в четыре-пять. Жену это не задевало – она с головой ушла в воспитание сына. Носэ знал: вернись он хоть в семь утра, жена беспокоиться не станет. К тому же кому, как не ей, знать, что он ей не изменяет.

"Потому что болезнь не запущенная",- вспомнил Носэ слова Паприки. Возможно, для психотерапевта и не запущенная. Но для Носэ – важнее некуда: он не мог успокоиться лишь потому, что болезнь не мешает его жизни в обществе. Самое главное – вернуться в строй до того, как о заболевании прознают враги.

В прежние времена раздумья обо всех этих врагах – среди своих или чужих – не давали ему покоя. Но теперь, поднаторев в такой борьбе, он с радостью вырабатывал стратегии. Без нагрузки на мозг Носэ, наоборот, хотелось спать. Сознание трещало по швам, и из всех его щелей лезло бессознательное.

5

Тацуо Носэ сам открыл глаза. Или только подумал, что сам, а на самом деле его разбудила Паприка. Она сидела рядом, нажимая на кнопки пульта, и стоило Носэ повернуть голову вправо, они оказались лицом к лицу. На голове у нее тоже было нечто вроде шлема – этот прибор, похоже, именовали коллектором. На лице девушки играли блики от мониторов.

– Который час?

Паприка сняла коллектор и улыбнулась:

– Еще нет двух. У вас завершилась первая фаза быстрого сна. Вы всегда просыпаетесь в это время?

– Нет, мне показалось – ты разбудила. Импульсом.

– Я ничего не делала. Хорошо, раз уж вы проснулись… Надеюсь, помните, о чем был сон.

– Ну…- Носэ приподнялся на кровати и спросил: – Откуда ты знаешь, что помню?

– Почти все, кто просыпается между фазами быстрого сна, его помнят. Ладно, сегодня проанализируем только этот.- Паприка достала из гардероба одежду и положила на край кровати.- Хотя предутренние сны зачастую интересней.

– Он был очень короткий. Неужели в нем можно хоть что-то разобрать? – спросил Носэ, неторопливо одеваясь.

– Конечно. Сны в такое время хоть и короткие, но очень насыщенные. По формату их можно сравнить с художественными короткометражными фильмами. А под утро снятся тоже художественные, но только уже развлекательные полнометражные, и длятся они примерно по часу.

– Вот как? Занимательная выходит арифметика.

– Присядьте сюда. Давайте посмотрим вашу короткометражку вместе,- предложила Паприка. На экране монитора застыл бесформенный серый узор на фоне черных бликов.

– А что, сны в цвете сделать слабо? При современных-то технологиях!

– А разве надо их раскрашивать? – Паприка нажала кнопку, и картинка зашевелилась.

Возник учебный класс. Во сне Носэ смотрит на худощавого мужчину лет шестидесяти, который говорит с кафедры. Голос неразборчив, о чем говорит – непонятно.

– Что это за класс?

– Средняя школа.- Пересматривать увиденный только что сон оказалось занятно. Только при Паприке это было как-то стыдно. Словно постороннему на глаза попались улики его рукоблудия.- Но там, во сне, казалось, будто я на работе.

– Интересно, почему? Кто тот человек за кафедрой? – Паприка остановила изображение.

– Из-за этого типа я и решил, что оказался в офисе. Это Скэнобу, один из директоров нашей компании.

– Похоже, вы не ладите?

– Скажем так, мы – враги. Этот тип опасается, что повысят меня, а не его,- ну и завидует успеху нашего детища: на пару с одной шишкой из министерства ставит палки в колеса. Утверждает, что появление новой машины неоправданно.

– Зачем он это делает?

– Метит в кресло генерального. Но ему до этого еще далеко, вот он и пасует перед молодостью. Я-то на десять лет младше.

– Чего ему опасаться?

– Боится, что умрет раньше… или его отправят на пенсию…

Возобновили просмотр. Продолжая что-то говорить, Скэнобу выводил на доске иероглифы. Слышались слова «Басе», «По тропинкам Севера», на доске появилась крупная надпись «Путники вечности»*.

* Мацуо Басе (Мунэфуса, 1644-1694) – японский поэт, сыгравший большую роль в становлении поэтического жанра хайкай. «По тропинкам Севера» («Окунохосомити») – лучший дневник Басё. В нем описывается самое продолжительное путешествие Басё вместе с его учеником по имени Сора, начавшееся в марте 1689 г. и продолжавшееся 160 дней. Первая строфа дневника начинается фразой «Путники вечности».

– Похоже на урок родного языка.

– Древняя литература. Не мой предмет. Учителя все время надо мной измывались.

– Что общего у того учителя с этим Скэнобу? – Запись опять остановилась.

– Ничего. Учителя родного языка часто менялись. Преподавали то мужчина, то женщина, один пожилой, другая молодая, и между ними не было ничего общего. Кроме одного – все они надо мной издевались.

Отжали кнопку паузы. Скэнобу с кафедры что-то спросил у Носэ, тот поднялся и отвечает. Стоп-кадр.

– На самом деле в жизни такого не было, но иероглифы, которые необходимо произносить как «долгие лета», я прочел «долгие годы». Интересно, почему? Незадолго до того я же читал этот дневник и должен был знать.

На экране Скэнобу ругал Носэ.

– Хотя… проблема в следующей сцене.

– Угу…- Носэ уже знал, что будет дальше.

В следующей сцене отчитывают Носэ, а одноклассники над ним потешаются. Их смех глухой зыбью катится по классу. Оглянувшись, Носэ замечает, что у его одноклассников звериные морды, они скалятся. Медведь, тигр, кабан, волк, гиена. Стоп-кадр.

– Почему все они – звери?

– Не знаю.

– Знакомые среди них есть?

– Среди зверей у меня нет знакомых. Разве только медведь чем-то похож на одного директора фирмы-конкурента.

– Как его зовут? – Паприка записывала все, что говорил Носэ.

– Сэгава. Но с ним у меня никогда не было проблем.

– Обычно перед пробуждением появляются те, кто проблем не вызывает. Представляете, если там объявится по-настоящему проблемный человек? Мигом проснетесь, не так ли?

– Вот как? Выходит, Скэнобу здесь особо ни при чем. Не сочтите за самоуверенность.

– Вы действительно уверены в себе, к тому же вы шишка.

– Что, шишки тоже страдают от невроза?

– Этого я не знаю.- Паприка нажала на кнопку. Новая сцена.

Похороны. Фотография мужчины средних лет, вся в цветах. Женщина в траурной одежде повернулась к Носэ и на что-то жалуется. Она молодая и красивая, чем-то напоминает Паприку.