Читаем без скачивания О возвращении забыть - Сергей Коротков

— Слышь, прапорщик?! Ты занимайся своими обязанностями и исполнением поручения генерала! Лады? — прервал на корню его ворчание Топорков, расписываясь в ведомости за очередную огнестрельную побрякушку.

Начоружейки вздохнул, будто прощаясь с собственностью, и, молча кивнув, продолжил выдачу амуниции и оружия.

Топорков привел только троих бойцов: своего первого номера, снайпера Дена по прозвищу Холод; крепыша пулеметчика Балона; здоровяка гранатометчика Орка. Остальные пока еще обедали в столовой и должны были подойти позже, чтоб не создавать толчею. Остальные — это Рогожин со своим стрелком-радистом по прозвищу Пыть-Ях (он и правда был родом с севера) и офицеры ГОНа: военврач Полозков; сапер Будынник; Ковальский и майор химзащиты Семаков. Гражданскому Мешкову оружие не полагалось, но Никита вечером сунул ему ПММ в кобуре с тремя запасными магазинами, чем привел ботаника в помешательство. Добавив пару нужных фраз, Топорков похлопал по плечу ученого и с улыбкой удалился, а последний долго еще стоял истуканом, держа оружие поперек ладоней и боясь шелохнуться.

Оружие и снаряжение получили сноровисто и привычно быстро. Спешно, но четко проверяя боевое оружие, бойцы клацали затворами, рамами и обоймами, пичкали жилеты-разгрузки запасными магазинами, гранатами, ножами, средствами оказания первой помощи (СОПП) и прочими допкомплектами выживания, такими необходимыми в бою.

Каждый профессионально и обдуманно подошел к выбору личного оружия.

Топорков по привычке выбрал специальный автомат "Вал" с оптикой и полторы дюжины обойм под спецпатроны СП-5 и ПАБ. Непочатые пачки с дорогими бронебойными СП-6 в количестве пяти штук сложил в рюкзак десантника (РД). Туда же аккуратно уложил сухпайки на трое суток, флягу с водой, прибор ночного видения (ПНВ), противогаз с маской "Панорама-М" и фильтрами впрок, как подсказал накануне Семаков. Туго уложенная пропитка РЗК с вшитыми в нее смарт-датчиками угодила туда же. Затем батарейки, запасная оптика в футляре, счетчик Гейгера модели "Рад-2У", аптечки с анаболиками и стероидами, спички, четыре гранаты РГО без запалов (отдельно), коробка патронов к пистолету, набор сигнальных ракет, моток веревки на 30 м и проволока, пара носков, трусы х/б, вторая тельняшка (одна на себе), бандана, набор инструментов и… рулон туалетной бумаги. Что-что, а это Никита никогда не забывал! Засранец, ептеть!

"Гюрзу" в нагрудный отсек разгрузки, нож разведчика стреляющий НРС-2 в пазуху рядом, средства первой помощи по наплечным карманам. Обоймы от "вала", спецкраску, гранаты Ф-1 и РГН — все это Никита рассовал по спецжилету цвета хаки. Все мыслимые и тайные карманы и закрома штанов и маскхалата также не остались пустыми. Отдельно планшет офицера и КПК, выданный генералом, который почему-то не показывал ничего. Пока ничего.

В нагрузку боевой снаряги Никита взял пару легких гранатометов РПГ-18 ("муха") и один "Шмель-М". Чечня все-таки! С ее пещерами, склонами и скалами.

Прикинул, что до максимальной нагрузки килограммов десять сможет еще взвалить — ведь нужно тащить еще этот таинственный груз "Z". И прихватил, сунув в полный рюкзак, запасной ствол-глушитель от "вала". Вроде на сутки идем, но интуиция вела четко — бери больше, живи дольше!

На подготовку, отъедание, отсыпание, личные дела (это в зоне-то проведения КТО!) дали двое суток, чем личный состав ГОНа из десяти бойцов и одного штатского и занялся.

Никите не спалось. Он ворочался, думал, думал, гадал. Сопоставлял. На пятый раз включил диктофон и через наушники прослушивал весь позавчерашний диалог.

Многое не срасталось никак. Не клеилось и не понималось. Фигово! Не должно так быть, когда собираешься в горы, в зеленку. Всегда все рейды проходили более-менее успешно, ну хотя бы по сценариям штаба разведки. Согласованным с командующим объединенной группировкой сил по проведению КТО и с региональным оперативным штабом КТО. И конечно, с ГРУ Министерства обороны там, в Первопрестольной.

А здесь? Какой-то олигарх-инвалид, офицер МЧС и подпол Украины в отставке. Точнее, спецслужб Украины. И при чем тут рейд к границе Ингушетии, в Аргунское ущелье? А украинский специалист, ученый из московского НИИ и недоговорки родного генерала?

Писец какой-то!

Никита не курил, но захотелось. Он был почти единственным, кто не курил, в разведке армии. Баловался семечками, барбарисками, но не курил.

Он тихонько прокрался на свежий воздух и до хруста потянулся. Сразу стало полегче от ночной прохлады чернеющих вокруг гор, недалекой гудящей реки и шелеста ночного леса.

Но на душе не ладилось. И в голове. Глаза, привыкнув еще в темной палатке, теперь без труда цепким взором снайпера-разведчика выделяли всю местную топографию и детали мобильного лагеря в/ч N. Посты охраны, палатки там и сям, вагончики, технику, зигзаги линий колючки, отливающей металлическим блеском при свете луны. Снующие по территории лагеря фигуры часовых и сонных бойцов, курящих или выскочивших по нужде.

Неожиданно справа показался силуэт с тлеющим окурком в кулаке. Прямо мимо палатки спецназа. Начальник штаба.

"И чего полковнику не спится? С нами вроде не идет в рейд!" Полосатого в тельнике Топоркова, засунувшего руки в карманы спортивных штанов, начштаба тоже приметил и узнал в темноте.

— Товарищ полковник?! — Никита вытянулся, руки вдоль тела.

— Вольно, майор! — Селезнев, не спеша, чуть вальяжно подошел к Топоркову, пожал ладонь. — Чего тельником сверкаешь? Мишень для чеха?

Оба улыбнулись, но нырнувшая за сгусток облака луна скрыла мимику обоих. Офицеры встали рядом, почти вплотную, наслаждаясь свежестью ночи. От Селезнева пахнуло дымом вперемешку с одеколоном.

— Не спится, Никита Сергеевич? — вдруг как-то не по-военному спросил начштаба. — Завтра в рейд?!

— Так… — Никита спохватился, — в рейд, в горы, туда!

Оба машинально взглянули в сторону черного бесформенного горизонта, на юг.

— И что? Много вопросов, гаданий обуревают твою светлую голову, разведчик?!

— Да уж, товарищ полковник, не мало! Трещит башка прям по швам!

— Да ладно уж, по швам. Ты у нас заговоренный какой-то! Шов, поди, один — от аппендицита? — Селезнев улыбнулся.

— Да есть маленько! Аппендицитов пять имеется! — Никита чуть сморщился от облачка сигаретного дыма, но это была последняя затяжка начштаба. Тот затушил окурок и неуловимым движением распрощался с ним, словно фокусник.

— Много ты там, на КП, майор, наговорил лишнего! Ты ж разведка, сам должен понимать, угадывать, да к тому же еще и офицер! Что за позволения, перебивания и шутки? — Селезнев не корил, не ругал, не третировал, видно было, что так, для проформы, напомнил. — Нельзя так, майор Топорков!

— Есть, товарищ полковник! Только я уже критику от вышестоящего командования два раза получил! Пока что без взысканий!

Тишина. Где-то вспорхнула лесная птица да брякнуло чем-то железным.

— И все равно! — вдруг обратное заговорил начштаба. — Понимаю вас, ребята! Непонятки, вопросы есть, и при этом резонные! С туманом в голове идти в туман зеленки не пристало бойцу российской армии. Понимаю, хоть и не вылажу из штаба, как крыса, ей богу! А за вас, пацанов твоих, за выполнение приказа и задания постоянно переживаю, словно сам ползаю там, рискую и терплю и…

— Товарищ полковник! Ну что вы? Понимаю вас! И, честное слово офицера, никто из моих так не думает и не считает вас ни крысой, ни тряпкой! А как вы бегаете по утрам и полсотни отжиманий на кентусе — так это только в плюс начальнику штаба. Радуемся за вас!

— Да? Ну ладно, ладно, Никита! Хорошо, — полковник аж грудью вырос и приободрился от правдивой похвалы.

Селезнев помолчал, пожевал ус и малость сломался.

— Майор! Задание на самом деле очень и очень непростое! Принести — донести — уйти? Да нет, майор! Не все там так легко и просто, мне кажется… — Селезнев чуть замешкался, но, вздохнув, продолжил: — Не все знаю, не ведаю истинной цели рейда и всех задач операции. Тех, что в конверте Рогожина. Его строго открыть по времени "Ч". Но сдается мне, Никита Сергеевич, что очень тяжко может статься там! Одних офицеров в рейд! Раз. Часто ли вам приходилось таким составом уходить? Нет. Состав группы странный — с майором-химиком, ученым из НИИ да с неизвестной установкой. Типа спутниковое слежение, новая модель. Какие тогда, к черту, химик и гражданские?

Селезнев сплюнул, прислушался. Видно, и его терзали те же мысли, что и Топоркова. И ему не спалось!

— Товарищ полковник! Юрий Владимирович! Так вы, серьезно, тоже не владеете всей инфой?! — Никита нахмурился и попытался разглядеть черты лица собеседника.

— Так! Ладно. Проехали, майор, — полковник вдруг снова стал начштаба. — Я тебя не видел, не говорили, никаких мыслей! Как понял?

— Слушаюсь, товарищ полковник! Мои мысли — только мои скакуны!