Читаем без скачивания Раз улика, два улика! - Екатерина Вильмонт

– Мам, а ты не спросила насчет серфинга?

– Спросила, а как же. Портье сказал, что завтра пункт обязательно откроется, а сегодня уже вряд ли.

– Почему?

– Я не очень поняла… кажется, хозяина вызвали зачем-то в полицию. Но это не важно, главное, что завтра твоя мечта исполнится.

Никита бросил на Гошку встревоженный взгляд. Хозяина вызвали в полицию? Вероятно, в связи с ночным происшествием? В ответ Гошка кивнул, мол, я все понял. Хотя, с другой стороны, мало ли зачем его вызвали в полицию?

Но вот подошел поезд, свободных мест было много, они уселись и покатили вдоль набережной. С моря дул ветерок, ласковое осеннее солнце заливало усаженную пальмами набережную, разноязыкий говор создавал ощущение праздника.

– Кстати, вы знаете, то место, где мы живем, называется Кан Пастилья, – сообщила Ольга Александровна, – а то, куда мы едем, Аренал!

– Кан Пастилья! – повторил Гошка, словно пробуя на вкус незнакомое название. – Красиво! Ой, мам, посмотри! – завопил он при виде нескольких прозрачных парусов, прыгающих по волнам.

Мама понимающе улыбнулась.

– Гошенька, потерпи до завтра.

– Мама, я терплю, просто это…

– Да, я понимаю, это восхитительно, и ощущения, наверное, волшебные, вот так нестись по волнам…

– Да, конечно, только если умеешь, – не без яда заметила Ольга Александровна. – Но пока научишься…

– Гошка быстро научится, он вообще спортивный… – вступилась за сына Юлия Александровна.

Через несколько минут они вылезли на набережной Аренала. Здесь все было почти так же, как в Кан Пастилье, только намного новее и шикарнее. И море не такое спокойное.

– Интересно, зачем мы таскаем с собой фотоаппараты? Давайте сниматься! – потребовал Никита.

И они стали сниматься на фоне моря, под пальмами то вместе, то порознь. Потом мамы начали заглядывать во все магазины, и мальчикам скоро стало скучно.

– Мам, а давайте мы вас где-нибудь подождем, – предложил Гошка.

Сестры переглянулись. Желание походить по магазинам на свободе было велико. Но куда же девать мальчиков?

– Хорошо, – решилась Юлия Александровна, – вы идите вперед и займите столик в каком-нибудь уличном кафе, так, чтобы мы вас не проворонили. Закажите себе сок или мороженое, а потом мы придем и будем все вместе пить сангрию!

– Сангрию? Это что такое? – полюбопытствовала Ольга Александровна.

– Увидите! – загадочно улыбнулась Юлия Александровна. – Кстати, мальчики, выбирайте кафе, где рекламируют сангрию. Ну все, пока, встретимся через час!

И мамы устремились в ближайший магазин. Собственно, кроме кафе, пивных и магазинов тут ничего и не было.

– Давай пойдем вдоль моря, на фиг нам эти магазины! – предложил Гошка.

– Давай. Слушай, Гош…

– Я знаю, что ты хочешь сказать… Насчет полиции, да?

– Да.

– Я всю дорогу про это думал… Есть два варианта. Либо портье сказал что-то маме насчет ночного происшествия, но она не захотела нам ничего говорить, либо он тоже ничего не знает, а значит, ничего особенного не произошло.

– Ну и как узнать, с каким вариантом мы имеем дело?

– Думаю, со вторым.

– Почему?

– Я все-таки свою маму знаю. Если бы он ей что-то такое сказал, ну, насчет убийства или еще чего, она бы не была такая веселая и довольная, она бы огорчилась…

– Нет, Гошка, есть еще и третий вариант!

– Какой?

– А такой, что не станет портье рассказывать постояльцам всякие ужасы! Зачем нервировать людей на отдыхе, отпугивать их?

– Да, ты прав… Я об этом не подумал. Но, с другой стороны, если бы что-то случилось, он не стал бы вообще упоминать про полицию. Как говорят, от греха подальше. А раз упомянул, значит, ничего и не случилось. А в полицию могут вызвать из-за чего угодно!

– Ты правда так считаешь?

– Не считал бы, не говорил. Купаться охота! – мечтательно произнес Гошка, глядя на пляж. – Чего тут еще делать? Маманьки в магазинах тусуются, им это в кайф, а нам пропадать?

– Слушай, а что такое сангрия?

– Понятия не имею! Наверное, еда какая-то испанская. Хотя мама сказала, что мы будем пить сангрию. Значит, это напиток. Потерпи, узнаем.

– Гош, а давай все-таки искупаемся, а?

– Да хорошо бы… Плавок, правда, нет…

– Это точно, вот на мне трусы белые…

– И на мне тоже, – засмеялся Гошка. – Значит, отпадает! В таком случае, пошли купим мороженое. Будем есть медленно-медленно, а там уж и маманьки пришлепают… Только пойдем быстренько, чтобы подальше уйти.

– Гошка, гляди! Извозчик!

Мимо них резво бежала красивая вороная лошадь, запряженная в белую пролетку на красных колесах. В пролетке сидели две немолодые дамы, а правил лошадью живописного вида старик.

– Здорово! А как копыта цокают! Вот, наверное, кайф! – проговорил Никита.

– А что особенного, лошадь как лошадь. Я бы лично предпочел «Харли-Дэвидсон».

– Сравнил тоже! В Москве этих мотоциклов до фига и больше, а вот извозчиков… Кстати, представь себе, что по этой набережной гоняли бы твои «Харли-Дэвидсоны». Вот пакостно было бы…

– Это да! – согласился Гошка. – Никит, мне нравится вон то кафе!

Кафе и вправду было симпатичное. Под большими тенистыми деревьями красовались столики, покрытые пестрыми скатерками, соломенные кресла с подушками из той же ткани.

– Давай тут и приземлимся, и маманькам наверняка здесь понравится.

Они уселись в тень за столик, так, чтобы видеть улицу, и Гошка с важным видом сказал подошедшей официантке:

– Плиз, ту айс-крим энд ту кока-кола!

Девушка кивнула и отошла. Через пять минут она поставила перед каждым по вазочке с шариками разного мороженого, украшенного фруктами и бумажными зонтиками. В стаканах с кока-колой торчало по две соломинки.

– Интересно, на фиг тут по две трубочки тычут? – пробуя мороженое, сказал Никита.

– Ага, я тоже заметил вчера, когда сок пил… Не знаю, надо будет у мамы спросить. Вкусно?

– Не то слово! – простонал Никита.

– Слушай, а нам не влетит, что мы такое мороженое взяли? Оно, наверное, дорогое?

– Раньше надо было думать, а теперь что ж… Но нас вроде никто не ограничивал. Думаю, потянут они мороженое… Гош, – перешел на шепот Никита, – посмотри, вон тот мужик так на тебя пялится…

– На меня? Где?

Гошка оглянулся и действительно увидел сидящего за столиком мужчину, который не сводил с него глаз. Что-то смутно знакомое было в его лице. У Гошки упало сердце. Нет, не может быть… В глазах мужчины мелькнуло смятение. И тут же он поднялся и шагнул к их столику.

– Ты… Гоша? – охрипшим голосом спросил он.

– Да… Папа? – вдруг сообразил Гошка.

– Гошка, боже мой!

Мужчина выдернул Гошку из кресла и прижал к себе.

– Гошка, маленький мой! Какими судьбами? Я глазам своим не поверил. С кем ты здесь? А это, конечно же, Никита? Где мама?