Читаем без скачивания Новые эльфы - Владимир Мясоедов

Архимаг впал в задумчивость. Обычно душа без тела сознания не сохраняет. Хотя смотря чья: сам архимаг и в таком состоянии был бы не менее опасен, чем при теле. То, что они частично перемешаны, — это понятно. Не зря же говорят про родство душ. Если близкие друг другу умирают одновременно, да еще и подпитываются общей энергией скорбящих, то вполне могут образовать единый объект. Разъединить его нетрудно, если бы не одно «но». Ядро, состоящее из нескольких душ, сохранивших разум, наверняка способно значительно изменить ход процесса. С одной стороны, это плохо — такое образование будет очень сильно сопротивляться, его просто так в тело не заманить. С другой, хорошо — если удастся договориться, вероятность того, что переселенцы умрут, будет сведена к минимуму. Хотя можно ли говорить о смерти? Скорее уж о неоживании, но такого термина ведь нет.

— Так, хорошо! — принял решение понаблюдать за интересным объектом архимаг. — А ну-ка дай мне возможность их услышать!

— Дурак несчастный, хорек косорукий! Да чтоб тебя перекосило, пенек ты недоушибленный!

Мужской голос был сердитым. Келеэль задумался. Слушать излияния жаждущей мести души удовольствия ему не доставляло. Но, по крайней мере, сразу видно характер покойного. Не плачет, не зовет богов, не кается в грехах. Ругань — не самый худший вариант времяпрепровождения в случае внезапной смерти. Во всяком случае сам архимаг, если бы его все же сподобились убить без возможности воскрешения, еще не так бы выражался. Поизобретательней.

— Сергей, успокойся, и хватит ругаться, мне щекотно! Не прекратишь — уйду к Миху! Михаэль, примешь?

На этот раз подавшая голос душа принадлежала женщине. Имя погибшего типично эльфийское, а что до его коллег… ну… разнообразные воительницы всегда пользовались уважением у эльфов. Причем умение фехтовать, стрелять и колдовать частенько было им совсем не обязательно. Судя по тому, что эльф машинально начал оправдываться, девушка при жизни отличалась завидной внешностью. Но кто этот Мих?

— О чем речь! Вот только Лика меня потом прибьет и даже не посмотрит, что я уже мертвый.

— Милая, ну скажи, чем я могу щекотать? У нас же теперь нет тел. Михаэль, ну хоть ты ей подтверди, если она тебя считает таким авторитетом!

«Нетипичное сокращение, — подумал Келеэль, — с другой стороны, не будешь же каждый раз выговаривать полное имя, иногда на это просто нет времени».

— Цыц, вы оба! Я и так из последних сил нас держу, чтобы еще отвлекаться. Вот отлеплюсь от вас и уйду в свободное плавание.

— Ой, напугал, Шура же отлепилась. И Сема тоже, и Лика, и Настя, и Серый и даже этот… новенький… как там его?

— Зиритаэль.

— Точно, он. Кто такое имя придумал? Пока выговоришь — язык узлом завяжется. Вот они, вокруг нас.

— Старейшина наш отличился, кто ж еще? А ты не заметила, что тут-то они тут, но уже давно молчат?

— Да? — перепугался женский голос. — Ребята, не молчите, скажите что-нибудь. Ну ребя-а-ата-а!

— Ты зачем это ляпнул, шаман недоделанный? Вот видишь, что ты натворил? Викаэль, не плачь. Вика, ну пожалуйста. Вика, тушь размажется!

— Где? У меня же нет ни туши, ни помады, ни лица-а-а…

«Кажется, косметику и в том мире женщины любят больше жизни, — сделал вывод архимаг, — а я так надеялся, что где-то есть места, где женщины не знают этой мании превращать свое лицо в доску для рисования. Но эльф-шаман? Большая редкость. Но теперь ясно, как он сохранил свое сознание и поддерживал его еще в нескольких душах. Шаманы, они вообще всегда одной ногой вне тела, им не привыкать к его отсутствию».

— Вика, не плачь: ну сама посуди, что с нами может случиться? Самое страшное уже произошло. Всё. Финита. Правда, загробный мир я себе представлял немного не так.

— А как?

— Не знаю, но иначе. Здесь же ничего, кроме душ, нет. Вообще ничего! Хотя, сдается мне, мы просто еще не доехали до пункта назначения.

— Откуда ты знаешь? Может, так и надо.

— Нет, вряд ли. Что-то маловато тут народу… гм… слоняется. Вы же их тоже чувствуете?

— Ну, чувствуется что-то… неопределенное. Пустовато тут.

— Вот-вот. Спрашивается, где все?

— Кто?

— Да те, кто умер раньше нас. Пространство, в котором мы перемещаемся, если меня не обманывают мои ощущения, ограничено. Но здесь довольно-таки свободно. И что-то я сомневаюсь, что так мало народу умерло на планете. Скорее всего, то место, где мы с вами сейчас, является промежуточной остановкой…

— Не надо об остановках… — вновь напомнил о себе женский голос.

— Хорошо.

— Никаких «хорошо»! Не надо мне больше никаких остановок и вообще ничего не надо!

— Да ладно, ладно, не надо так не надо, — попытался успокоить ее шаман, — я теперь тоже остановки всю жизнь… в кошмарах видеть буду.

— Это если мы еще когда-нибудь будем спать, — Сергей был исполнен пессимистичных настроений, — но того гада надо бы все же прибить. Мих, ты точно до него ничем не дотянешься?

— Да я и не сумею. Чем мне дотягиваться?

— Ну да, ленишься просто, так и скажи.

— Да не нудакай мне тут! Сказал, не умею, значит, не умею. Дедушка меня ничему почти и не учил. И вообще нас всех вместе собрать у меня как-то случайно получилось.

— Точно-точно ничего ему отсюда сделать не сможешь?

— Точно.

— Жаль. Этот водила перекалечил треть всех эльфов нашего города. Нас вот вообще по асфальту размазал. Шумахер, блин, на самосвале «Формулы-1»!

— Угу. Зато мы узнали две важные вещи. Первая — бетонные плиты умеют летать. Вторая — когда на тебя такая падает, то боль почувствовать не успеваешь. Как там сейчас ребята, наверно, убиваются… Интересно, что говорят? Какие мы были хорошие и как рано ушли или какие мы были гады, что позволили себя расплющить вместе со всей своей экипировкой?

— Зная наших олухов, можно догадаться, что и печалятся, и ругают одновременно. А вот родителей действительно жаль.

— Это точно. Ты им отсюда не можешь передать, что все в порядке?

— Ну, снова здорово. Во-первых, как? Вот скажи мне, как?! А во-вторых, еще слишком мало времени прошло, чтобы можно было сказать что-то определенное. Да и потом, остальные-то молчат и на вопросы не откликаются. Но им хуже не стало, я чувствую!

— Да, я тоже. А как думаешь, сколько времени уже прошло?

— Не знаю, часов ведь нет, но, если судить по тому, сколько мы болтаем, думаю, уже около трех часов. Хотя еще большой вопрос, с какой скоростью мы теперь общаемся по земным меркам.

Услышав достаточно, архимаг решил начать переговоры. А подробности смерти этих эльфов он выяснит позже. Время действительно дорого, слуги богов, которые приходят за душами верующих, могут в любой момент вытянуть эту прелюбопытнейшую компанию, и тогда они будут потеряны для него.