Читаем без скачивания Жертва ангела - Нана Рай

Земной ангел убил человека… Он был простым путником, попросившимся переночевать… Ангел стал дьяволом… Она сожгла его… Госпожа Эвелин сошла с ума… Он напал на нее… Она защищалась… Ее чуть не убили… К ней подослали убийцу…

Это слышалось повсюду. Но самое главное – семена сомнений прочно засели в душах людей. Я словно вернулась в далекие времена, когда мы с сестрами только ступили на Феникс. Когда я посмотрела в глаза людей и увидела недоверие и страх.

Я попросила Анит потуже затянуть корсет, несмотря на ее протесты, что рана еще слишком свежа. Мне хотелось болью вытеснить мысли о слухах. И у меня почти получилось.

– Госпожа, вы все слишком близко принимаете к сердцу, – прошептала Анит, поправляя на мне темно-бордовое платье с белыми кружевами, украшающими манжеты рукавов и вырез на груди. Волосы она оставила распущенными, и они крупными локонами достигали талии. – Слухи всегда существовали, вскоре все уляжется, вот увидите!

– Анит, ты слишком добра, – улыбка застыла на губах, отказываясь повиноваться, – и очень похожа на мою сестру Анну.

– Ох, госпожа, вы мне льстите.

– А когда-то сравнение с земным ангелом считалось оскорблением, – я утруждено покачала головой. Анит посмотрела на меня, но промолчала. Да я и не ожидала ничего от девушки, знавшей о далеком прошлом лишь из книжек.

– Хотела бы я увидеть вашу сестру, – снова благоговейный шепот.

– Увидишь. Вскоре все четыре ангела соберутся вместе.

– Неужели? – глаза Анит засияли, как две звезды. – Но почему?

Я надела темный плащ и накинула на голову капюшон, который полностью скрывал лицо.

– Ничто не вечно, Анит, – ответила я и, оставив служанку в недоумении, спустилась вниз на улицу.

Я часто отправлялась гулять по городу одна, без сопровождения стражи. Это позволяло мне собственными глазами увидеть, как живут люди, узнать, чем они «дышат». Но сегодня я шла в Красный дворец. У меня было две причины. Первая и осознанная – узнать, как обстоят дела в Амеке. А вторая – постыдная для меня – надежда увидеть Итана. Посмотреть в его глаза и понять, что он думает насчет произошедшего.

Я вышла на главную улицу, осторожно проталкиваясь сквозь толпу и ощущая суматоху дня. Мимо разъезжали телеги, женщины сновали с корзинками по лавкам, мужчины с важным видом рассматривали новейшие изобретения в магазинах. Юноши смущенно переглядывались с девушками. Я знала, всему придет конец, если капюшон слетит с меня. Все замрут в восхищении или же отвращении. Но я не хотела проверять, не хотела вмешиваться в их жизнь, однако видимо Истина опять распорядилась по-другому.

Около лавки с фруктами я заметила маленькую девочку с черными кудряшками. В ее глазах читался голод, а взгляд был направлен на яблоко. Она медленно и осторожно приближалась к нему, и неосознанно рука потянулась за ним. Лавочник, мужчина в грубой рубашке, увидел это и взревел.

– А ну вон, рвань паршивая! – он резко толкнул девочку, и она, потеряв равновесие, упала прямо на меня. Мы свалились на землю, и только чудом капюшон остался на месте. На улице воцарилась тишина, и все уставились на нас.

– Воры! Меня пытались обокрасть! – продавец яростно тыкал пальцем в нашу сторону, и вокруг тут же собралась толпа.

Я поднялась и помогла встать девочке. Потом отряхнула с нее пыль и незаметно вложила в ее ладошку золотую монету. Все это время она неотрывно смотрела на мое лицо, потеряв дар речи. Затем я выпрямилась и наконец ответила на крики мужчины. Я знала таких людей. Они боялись только одного – власти.

– Она хотела купить яблоко, – негромко сказала я, но меня все услышали и замолчали. Быть может, это еще один дар земного ангела – к нам прислушивались.

Продавец хрипло засмеялся:

– У нее нет денег.

Я незаметно толкнула малышку, и та неуверенно показала золотую монету. Мужчина стушевался, но тут же пришел в себя и завопил:

– Мое яблоко стоит дороже! Она воровка!

Это взбесило меня. Он отказывался признать собственную ошибку и извиниться. Именно из-за таких, как он, Феникс страдал. Ведь ему легче обвинить маленькую голодную девочку в том, что она хочет есть, чем осознать свою неправоту. Слово щедрость для него пустой звук.

– Я не продам ей яблоко. Я уважаемый человек и не общаюсь с ворами.

– Она не воровка, а маленькая девочка, – возразила я. Толпа продолжала с интересом слушать, однако продавец перешел к действиям.

– Я понял. Она твоя дочь, которую ты заставляешь воровать. А теперь пытаешься выкрутиться, – он кивнул головой сыновьям, которые все время слонялись возле лавки, и они, нахмурившись, подошли ко мне. – Покажите ее безобразное лживое лицо. Пускай Истина увидит облик настоящего преступника, который прикрывается детьми.

Меня схватили за руки и потянули капюшон с головы. Время словно замедлилось, я поняла, что мне не скрыться и гордо вздернула подбородок. Капюшон упал, и по толпе прокатился восхищенный гул. Продавец побледнел и вместе с сыновьями упал лицом вниз передо мной.

– Простите меня грешного, госпожа Эвелин. Если бы я с самого начала знал кто вы, я бы не допустил такого поведения!

Все замерли в ожидании моих слов, и напряжение протянулось вдоль позвоночника. Я с грустью смотрела на продавца, на малышку, и мне казалось, что тысяча лет прошла даром. Человеческую природу не исправить, в каких бы условиях они не жили. Я взяла с прилавка два яблока и отдала их малышке, а затем громко произнесла:

– Из-за жадности ты потерял вдвойне. В следующий раз постарайся быть щедрее, – я накинула капюшон и пошла прочь.

Толпа расступалась передо мной, но через некоторое время я остановилась и оглянулась в сторону девочки. Малышка смотрела то на яблоки, то на золотую монету и в конце – концов положила деньги на прилавок. Затем осторожно оглядываясь и прижимая яблоки к себе, убежала, а я со спокойной совестью продолжила путь. Хоть кого-то я научила, и возможно будущее не так страшно. Остаток пути я прошла без приключений, жизнь вновь вошла в колею, и почти все забыли о том, что случилось.

Спустя время передо мной предстал Красный дворец, и я вошла внутрь. Мои шаги гулко разносились по залу, служанка подбежала и забрала плащ, а я поднялась наверх, где располагалась комната совещаний. Там уже собрались все советники, перед которыми стояли определенные задачи. Кто-то отвечал за медицину, кто-то за торговлю, за образование, отношения между странами. Не хватало только Айдена.

– Госпожа Эвелин, – они встали и поприветствовали меня.

Не дожидаясь правителя, мы приступили к делам и, даже после его прихода, не отвлекались. Закончив со всеми вопросами, советники ушли, и мы остались с Айденом наедине. Он вальяжно развалился в кресле и с язвительной улыбкой посмотрел на меня.

– Как ваша рана?

– Спасибо за заботу, все хорошо, – я старалась ответить спокойно, чтобы не вызвать очередную ссору, но это как всегда не помогло.

– Говорят, к вам подослали убийцу? Это правда или же ваши святые слова, что вы никого не убивали – ложь? – он встал и подошел ко мне, его рука скользнула на мою талию и притянула к нему.

– Он хотел меня убить! Отпусти, – я пыталась вырваться, но Айден был сильным мужчиной. Его лицо приблизилось к моему, но я с отвращением отвернулась.

– Что с тобой стало, Айден? – глухой шепот сорвался с моих губ.

– Ты знаешь, – в его глазах вновь промелькнул прежний Айден, но только на секунду, – ты – проклятье, которое преследует меня всю жизнь, – его дыхание коснулось моей шеи. Я вновь попыталась вырваться, но руки, как плети, скрутили меня.

– Айден!

Он молчал, а потом внезапно прошептал:

– Ты убийца, – и оттолкнул меня. Его лицо скривилось, он отшатнулся. – Ты убила меня!

Айден вылетел из комнаты, и я осталась одна, опустошенная и уставшая. Я опустилась на кресло и подперла подбородок рукой, глядя на камин.

– Какие отношения связывают вас с моим отцом?

Я вздрогнула и посмотрела на Итана, стоявшего в дверях. Сердце гулко забилось, мне захотелось прижаться к нему и почувствовать, что я хоть кому-то нужна. Я прокляла себя за такие мысли.

– Ненависть, – просто ответила я.

– Мне, кажется, нет. Он никогда не любил мать, теперь я понимаю почему.

– Вы ничего не понимаете.

– Разве? – он подошел и опустился в соседнее кресло. – Вы тоже любите его? – в его глазах читался вопрос, который жаждал ответа.

В боку неприятно заболело, и я уже пожалела, что затянула корсет. Боль усиливалась, в глазах потемнело.

– Нет. Я никогда не любила вашего отца. А даже, если бы и любила, не в моих правилах связывать свою жизнь с человеком, – я положила руку на бок.

– Вы никогда не любили? – синие глаза сияли, или мне просто так казалось в отблеске камина.

– Нет…, – боль затмила сознание, и я застонала.

– Вам плохо? – Итан тревожно вскочил, но я оттолкнула его руку и поднялась сама. Однако от боли, я почти ничего не видела и пошатнулась.