Читаем без скачивания СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны - Анатолий Терещенко

Эхо Гражданской войны

Как бы ни называли революцию 1917 года, как бы ее ни кляли сегодняшние перевертыши и историки-фальсификаторы, идеологи буржуазии, революция оставила заметный след на историческом горизонте планеты. Она не пошла по лекалам Запада, а по существу выразила давнишнюю мечту рабочего класса и трудового крестьянства России избавиться от самодержавия и установить власть трудящихся в форме Республики Советов.

Этот год останется в истории как год не мнимого переворота, о чем талдычат доморощенные оппортунисты нынешней России, а настоящей Революции, которая «потрясла мир», заставив капиталистов, а по-современному – олигархов, глубоко задуматься, как этот взбунтовавший народ усмирить.

Не смогли одолеть Республику Советов, трудовой люд которой почувствовал свежий ветер перемен, ни личное участие Антанты в боевых действиях, ни кайзеровская Германия, ни бандитизм в годы Гражданской войны, ни жернова сталинских репрессий, ни полчища немецко-фашистских захватчиков и всякого рода их сателлитов и прихвостней в период Великой Отечественной войны.

Именно революция дала возможность появиться в 1922 году Великой державе под названием Советский Союз с гордой для каждого гражданина аббревиатурой – СССР!

И только недалекость и предательство вождей последнего десятилетия ХХ века в совокупности с массированным использованием Западом идеологического напалма «холодной войны» раскромсало сверхдержаву на кровоточащие куски.

В Беловежской пуще трое амбициозных деятелей – Ельцин, Кравчук и Шушкевич – в борьбе против неудачника в политике Горбачева решили совершить особо опасное государственное преступление – нарушить существующую Конституцию СССР. А потом вопреки ее положениям и мартовскому референдуму 1991 года о сохранении страны выйти из Союза и создать самостоятельные независимые государства, объединенные в неблагозвучную аббревиатуру – СНГ.

Политиканы нарушили международную договоренность о незыблемости послевоенных границ. Они не задумывались о тяжелейших последствиях, которые до сих пор терзают бывших граждан единой страны. Для горе-политиков нужна была власть, и только власть. Кстати, это их действо было на руку всем врагам Страны Советов, в том числе России и Украины. Веник сверхдержавы трудно, а я бы сказал, невозможно было сломать, а вот по прутику ее стали ломать свои политиканы под аплодисменты Запада. Югославия ломалась по такому же плану Запада. Цепная реакция ельцинской суверенизации чуть было не прокатилась по России – вовремя ее остановили. Надолго ли?

Но вернемся к 1917 году.

Считается, что одними из первых, кто начал искажать смысл Октябрьской революции, были украинские буржуазные националисты. Этим активно занимались председатель Центральной рады М. Грушевский, один из лидеров Директории В. Винниченко и такие деятели Центральной рады, Гетманата и Директории, как Д. Дорошенко, В. Липинский, И. Мазепа, Е. Мартос, П. Христюк и другие.

Так, основатель и один из летописцев буржуазно-националистической историографии М. Грушевский в своей «Иллюстрированной истории Украины с дополнением Нового периода Истории Украины за годы от 1914 до 1919» рассматривал свержение Временного правительства Петрограда как действо «локального характера». В ответ на Красный Октябрь Центральная рада провозгласила образование Украинской Народной республики. Но в своем исследовании он и словом не обмолвился о том, что на Втором Всероссийском съезде Советов каждый пятый делегат являлся представителем украинского народа.

Он же назвал Первый Всеукраинский съезд Советов (декабрь 1917 г.) фальшивым, а части Красной армии, освободившие Харьков, а потом и Киев, «большевистскими бандами». Но именно этот Съезд, выражая волю трудящихся масс, провозгласил себя высшим органом власти на Украине и избрал рабоче-крестьянское правительство. Кроме того, Грушевский был основателем шовинистической теории «исключительности украинского народа», его «выделения» от других, даже славянских народов. Он утверждал, что эксплуататорами коренного народа на Украине являются иностранцы, чужеземцы – русские, евреи, поляки.

Не случайно великий украинский гуманист И. Франко еще в ноябре 1915 года выступил против того, чтобы «на разных языках толочь и перемалывать фальшивые исторические конструкции профессора М. Грушевского, слабость и непрочность которых уже теперь чувствует каждый историк».

Резко отзывался о местных псевдопатриотах украинский революционер-демократ П. Грабовский, называя несусветицей то их утверждение, что Украина была якобы единым, неделимым телом с точки зрения национальных интересов.

Центральная рада, не давшая народу ни мира, ни земли, ни свободы, вместе с Временным правительством выступала за продолжение войны «до победного конца». Кроме того, руководителей Центральной рады подогревали в этом вопросе и обещания Антанты. В частности, руководители Англии и Франции намекали, что за участие в войне против Германии и Австро-Венгрии широкую экономическую помощь киевские вожди получат «для организации и возрождения Украины». Не правда ли, как все это похоже на наши сегодняшние дни!

В Украине в то смутное время разрастались монархические организации, опиравшиеся на десятки тысяч офицеров бывшей имперской армии. Они поддерживали контакты с командованием Добровольческой армии Алексеева и Деникина, накапливали оружие, создавали боевые организации. Цель у них была одна – с выводом немецких войск свергнуть гетмана и вернуть Украину в лоно «самостийной державы».

Летом 1917 года около 300 тысяч украинских солдат царской армии под воздействием националистической пропаганды приняли присягу на верность правительству – Центральной раде. Во главе генерального секретариата по военным делам страны стала «личность» с авантюристскими замашками, Симон Петлюра, сугубо гражданский человек, совершенно не разбирающийся в военных делах. Но когда в январе 1918 года против политики Центральной рады выступили пролетарии Киева, Петлюра дал команду подавить восстание «арсенальцев». Однако многие солдаты «всеукраинских формирований, навоевавшись с германцем», объявили нейтралитет, не пожелав проливать братскую кровь – стрелять в рабочих, а потом и вообще бросили службу и подались кто к своим семьям в города и села, а кто перешел на сторону большевиков. Осталось в осадке петлюровского воинства всего тысяч двадцать. Это были в основном сечевые стрельцы из галичан, воевавшие еще в Первую мировую войну на стороне австро-венгерских войск, так называемые «вольные казаки», бывшие военнопленные и другой петлюровский сброд.

В свою очередь, в декабре 1917 года в Харькове формируется полк Червонного казачества – первое рабоче-крестьянское вооруженное формирование. В январе 1918 года полк Червонного казачества под командованием В. Примакова вместе с другими отрядами: петроградскими красногвардейцами, Первым Московским революционным отрядом, отрядом моряков Черноморского флота, Первым Минским революционным отрядом, красногвардейцами Донбасса, латышскими стрелками общей численностью 6500 человек перешли в наступление.

Всеми боевыми операциями в должности главнокомандующего войсками Украинской республики руководил Юрий Коцюбинский. Примаков осуществлял в основном руководство Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией.

26 января 1918 года красные добровольческие отряды овладели Киевом. За несколько дней до разгрома войск Центральной рады сечевые стрельцы под командованием Е. Коновальца и гайдамаки С. Петлюры устроили настоящую бойню против киевского пролетариата, поднявшего восстание. Более 1500 человек было повешено, расстреляно и заколото штыками.

Об этом факте не желают вспоминать нынешние историки «незалежной» Украины. Они упрекают в жестокости красные войска, разгромившие передовой отряд Центральной рады под Крутами. Но давайте обратимся к исповеди такого адепта украинского национализма, как Д. Дорошенко.

В статье «Памяти тех, что полегли под Крутами», опубликованной в 1918 году в газете «Украинское слово», он пишет:

«Случилось это 17 января 1918 года по старому стилю (28 января по н. с. – Авт.)…

Когда враг стоял уже под Бахмачем, некого было послать для обороны этого стратегического пункта, т. е. настоящего «ключа к Киеву». Те «миллионы штыков», на которые еще летом думала опереться Центральная рада, давно развеялись, как дым. Стояли, правда, в Киеве полки, носившие гетманские имена: был полк Хмельницкого, полк Сагайдачного, полк Дорошенко, был даже полк Михаила Грушевского.

Но они, сбитые с толку и деморализованные, провозгласили «нейтралитет». В Киеве было много «сознательной» интеллигенции, но жертвовать своими головами она не умела или не хотела: только десятки со всего количества приняли участие в борьбе на киевских улицах. Но была молодежь…