Читаем без скачивания Однажды на севере - Филип Пулман

— О, это так? — удивился Ли, наблюдая за шумной толпой на ступеньках и, заметив стюардов в форме, добавил: — Я вижу, что здесь довольно много таможенников. Возможны беспорядки?

— Таможенников?

— Громилы в темно-бордовой униформе.

— О, они не таможенники. Это — охрана из Ларсен Мангэнез.

— Я продолжаю слышать это название... Кто они?

— Очень крупная корпорация горной промышленности. Если Поляков станет мэром, то она будет процветать. Ходят слухи, что компания вступила в противостояние с таможней; это происходит всюду в северных частных компаниях, вторгающихся в общественную сферу. Они называют это безопасностью, на самом же деле то, что они имеют в виду, представляет угрозу для общества. Я услышал, что у них есть серьезное оружие, которое они держат в секрете. Они могут, к примеру, спровоцировать бунт и безбоязненно использовать его... Тот джентльмен зовет вас.

Они были наверху лестницы, подводящей к главным дверям, но не могли продвинуться дальше из-за давки. Ли повернулся, чтобы взглянуть, куда указывает Васильев, и увидел, что поэт Оскар Сигурдссон усиленно машет руками, подзывая его.

Ли помахал в ответ, но Сигурдссон замахал еще более усердно.

— Лучше пойти и посмотреть, что он хочет, — сказал Ли и начал пробиваться через толпу.

Деймон-бабочка Сигурдссона обеспокоенно крутил головой, а поэт сиял от счастья.

— Мистер Скорсби! Как я рад вас видеть! — сказал он. — Мисс Полякова, я могу представить вам мистера Скорсби, знаменитого аэронавта?

— Знаменитого, у моего хвоста, — пробормотала Эстер, но молодая мисс возле Сигурдссона сразу проявила к Ли интерес. Ей было приблизительно восемнадцать лет, и она была полной противоположностью накрахмаленной мисс Ланд: щеки её были розовыми, глаза большими и черными, губы мягкими и красными, а волосы были массой темных завитков. Ее демон был мышью. Ли с нескрываемым удовольствием поцеловал её руку.

— Рад познакомиться, — сказал он, и поклонился настолько, насколько это было возможно в бушующей толпе.

Сигурдссон сказал что-то.

— Прошу прощения, мистер Сигурдссон, — сказал Ли. — Я был неспособен сконцентрироваться на ваших словах из-за глаз мисс Поляковой. Держу пари, что десятки молодых людей со всех концов севера мечтали бы пристально взглянуть в ваши глаза, мисс Полякова.

Она позволила векам упасть на мгновение, как будто в скромности, а затем пристально посмотрела на Ли из-под ресниц. Сигурдссон ущипнул его за руку.

— Мисс Полякова — дочь выдающегося человека, кандидата в мэры, — сказал он.

— О, это правда? Мы сможем послушать его речь сегодня, мисс?

— Да, — сказала она, — я думаю, он подготовил речь.

— Кто его соперники на этих выборах?

— О, я не знаю, — сказала она. — Я думаю двое мужчин, или, возможно, один.

Ли пристально взглянул на неё, пытаясь приглушить Эстер, ворчащую у него под пальто. Была ли эта девушка действительно так глупа, или просто хорошо притворялась? Она улыбнулась снова, как бы дразня его. Хорошо! Если она хотела играть, Ли был в настроении для этого.

Пробка около двери была очищена, и толпа начала продвигаться вверх по лестнице, сопровождаемая сотрудниками службы безопасности Ларсен Мангэнез. Мисс Полякова споткнулась, и Ли подал ей руку, которую она с готовностью приняла. Тем временем Сигурдссон, переместившись на противоположную сторону лестницы, говорил что-то, но Ли не мог разобрать его слов в шуме толпы. Если говорить честно, то он и не слишком прислушивался, потому что, чем ближе он подбирался к мисс Поляковой, тем больше узнавал о тонком цветочном аромате, который она носила, или, возможно, это был аромат ее волос, или лишь сладкий запах молодого тела, прижатого к его груди. Так или иначе, Ли был опьянен.

— Что вы сказали? — неохотно спросил он у Сигурдссона.

Поэт нетерпеливо жестикулировал Ли, чтобы тот повернулся, как будто хотел запастись уверенностью.

— Я сказал, что вы могли бы быть полезны для отца Ольги, — пробормотал Сигурдссон, когда они вошли в главный зал. Это место было обставлено деревянными стульями, а платформа, расположенная в центре комнаты, была украшена флагами и баннерами с лозунгом: «ПОЛЯКОВ ДЛЯ ПРОГРЕССА И СПРАВЕДЛИВОСТИ».

— Я его даже не видел, — ответил Ли.

— Я представлю вас после собрания.

— Хорошо... спасибо.

Отношение Ли к отцам состояло в том, что он предпочитал держать их на расстоянии. Отцы не хотели бы, чтобы их дочери делали то, что сейчас было в голове у Ли. Но прежде, чем он успел подумать об оправдании, он оказался в первом ряду, где все места были заняты.

— О, я не могу сидеть здесь, — возразил он. — Эти места для важных гостей!

— Но вы - важный гость! — лукаво сказал поэт, и девушка добавила: — О, действительно, останьтесь, мистер Скорсби!

— Проклятый дурак, — пробормотала Эстер, но только Ли услышал ее, как она того и хотела.

Они едва сели, когда тучный чиновник вышел на сцену и объявил, что они закрывают двери, потому что слишком много людей хотят услышать речь кандидата, а зал уже абсолютно заполнен, и они не могут впустить никого больше. Ли осмотрелся и увидел, что люди стояли глубоко сзади и вдоль стен аудитории.

— Ваш отец, без сомнения, очень популярный человек, — сказал он мисс Поляковой. — Какова его главная политика?  Что он собирается сделать, когда придет к власти?

— Медведи, — пролепетала она с тонкой дрожью, и лицо её скривилось в выражении огромного ужаса.

— О, медведи, да, — вспомнил Ли. — Ему не нравятся медведи?

— Я боюсь медведей, — ответила она.

— Ну, это понятно. Они… ну, они ведь довольно большие, в конце концов. Я никогда не имел дело с вашими особыми арктическими медведями, но однажды в Юконе меня преследовал гризли.

— О, как ужасно! Он поймал вас?

И еще раз Ли почувствовал, как будто пропустил нижнюю ступеньку в темноте: она действительно настолько глупа? Или она делает это нарочно?

— Ну, он догнал меня, — ответил он, — но оказалось, что это старый лесоруб, он всего лишь хотел одолжить сковородку, чтобы приготовить лосося. Я с радостью помог ему в этом, и мы сидели без дела, рассказывали небылицы за ужином. Он выпил мое виски и выкурил мои сигары, мы обещали поддерживать контакт. Но я потерял его адрес.

— О, как жаль, — сказала она. — Но, вы знаете...

Ли почесал в затылке, но был избавлен от того, чтобы придумывать ответ, потому что в этот момент на сцену вышла группа из трех мужчин, и весь зал встал, чтобы приветствовать и аплодировать. Ли не был исключением и встал, чтобы не показаться невеждой. Он начал искать в толпе своего знакомого из пансиона, но среди всех этих лиц, ярких, разгоряченных, среди глаз, пылающих от энтузиазма, не мог разыскать его.