Читаем без скачивания Каприз судьбы - Люси Рэдкомб

Синди нахмурилась. Если внутренний мир Джека соответствует его внешнему виду, то у нее вполне могут начаться проблемы из-за возникновения некоего личного отношения к пациенту! Секрет заключался в том, что если бы кто-то попросил Синди изобразить возлюбленного ее мечты, то получился бы точь-в-точь портрет Джек Мюррея. Впрочем, это обстоятельство свидетельствовало также и о том, что внешность, по большому счету, не означает абсолютно ничего!

— Не хочу я принимать таблетки… Принеси мне виски, Тони!

Интересно, он когда-нибудь говорит «пожалуйста», подумала Синди. Но вслух произнесла другое:

— Не вижу причин, мешающих принять оба средства сразу. Хотя это зависит от того, какое именно болеутоляющее ты принимаешь.

— Никакого. Я не нуждаюсь в костылях любого вида, — заявил Джек с гримасой отвращения.

Затем, упрямо стиснув губы в ровную линию так крепко, что они побелели, он встал на ноги. Демонстративно проигнорировав костыли, равно как и объединенное беспокойство присутствующих, Джек приблизился к бару и плеснул себе виски в стакан.

Синди ясно видела, что каждый шаг дается Мюррею с превеликим трудом, но единственным свидетельством преодолеваемой боли были капельки влаги над его верхней губой. Мужества этому человеку не занимать — тут надо отдать ему должное. Жаль только, что он не направляет свою энергию на нечто более конструктивное, вместо того чтобы рисоваться перед окружающими вообще и перед Синди в частности.

Джек насмешливо поднял стакан в безмолвном тосте, прежде чем одним глотком осушить его.

— Одна пилюля чтобы уснуть, другая — чтобы проснуться… Надоела мне эта карусель. Думаю, боль — это способность организма сообщать какую-то информацию.

До недавних пор Джеку хорошо удавалось держать себя в руках. Даже когда выяснилось, что задет спинной мозг и вероятность дальнейшего существования в инвалидном кресле стала кошмарной реальностью, он вел себя на удивление достойно.

Это медленное течение процесса выздоровления сделало его раздражительным. Джек привык ставить перед собой цель и достигать ее, поэтому он не понимал, почему приведение организма в былое состояние должно чем-то отличаться от привычного порядка вещей. Однако чертовы медики постоянно тормозили его устремления.

— Насколько я успела заметить, Джек, ты не очень-то прислушиваешься к языку своего тела.

Синди уже приходилось встречать таких людей — хотя они не могли похвастаться подобной красотой, — которые подвергали себя нагрузкам на грани пределов возможного. Подобным самообладанием можно гордиться — что многие и делали, — но Боже упаси от таких пациентов! Они были несносны.

— Разумеется, моя мамочка может вообразить, что я нуждаюсь во внимании какой-то назойливой медсестры…

К негодованию Синди, Джек вновь окинул ее взглядом, который будто раздевал догола. Она ни на секунду не усомнилась, что делалось это намеренно, из желания уязвить ее, и потому постаралась ничем не выдать того факта, что коварная тактика Джека сработала.

— …но, уверяю, лично мне ничего подобного не нужно. Так что можешь сколько угодно игнорировать то обстоятельство, что я тебя уволил. Мое мнение остается неизменным.

Синди очень неуютно чувствовала себя под взглядом синих глаз, который словно пришпиливал ее к месту, однако прекрасно понимала, что, если сдаст сейчас свои позиции, это станет фатальной ошибкой. И все же противодействие этому человеку явилось для нее едва ли не самым трудным занятием в жизни. Она с содроганием представила себе, как сложно будет управляться с Джеком, когда он начнет выздоравливать. Никогда еще Синди не приходилось встречать столь властной персоны.

— Я физиотерапевт, а не медсестра.

— А я не обязан всему верить!

Выходит, он допускает мысль, что я его обманываю, возмущенно подумала Синди. Ей пришлось подавить сильнейшее желание сходить за дипломом и ткнуть его в нос Мюррею.

— Игнорирование боли отнюдь не способствует ее исчезновению, — сдержанно заметила она.

Как будто я этого не знаю, подумал Джек и скрипнул зубами.

— В равной степени грубость и самодурство не вынудят меня уехать, — добавила Синди. — Мне приходилось работать со многими трудными детьми и…

Не удержавшись, Тони фыркнул. Однако Джек был настолько взбешен, что даже не обратил внимания на выходку друга.

— Иными словами, я веду себя как капризный ребенок? — проскрежетал он.

— Видишь ли, для своей матери ты, конечно, дитя, — спокойно пояснила Синди. — Но для меня просто клиент.

Ого, эта мерзавка позволяет себе покровительственный тон! Несмотря на всю свою привлекательность, она действует в духе этакой терпеливой няньки при капризном младенце. Гм, а интересно, какое бельишко надето на нянюшке: эротичные черные кружева или строгий белый хлопок?

Уведенный воображением в противоположную от разговора сторону, Джек тем не менее успешно продолжал контролировать его течение.

— Клиент? — саркастически повторил он. — А я-то думал, что ты рассматриваешь меня в качестве пациента! Как и все эти чертовы доктора! Которые ничего не понимают в том, чем занимаются…

Ну-ну, дружок, давай! Еще ножкой топни. Почему бы и нет? А еще считаешь себя взрослым!

Усмехнувшись про себя, Синди заметила:

— Возможно, врачи ничего не смыслят в управлении вертолетами, но избавлять людей от мучений научились неплохо. Способность молчаливо терпеть боль кажется тебе мужеством, однако глупо прибегать к этому без особой необходимости. Ничего унизительного нет в том, чтобы воспользоваться чьей-то помощью. — Она хмуро обежала взглядом напряженную фигуру Мюррея. Если его худощавое тело и имело когда-нибудь излишек жира, то он давно был израсходован. — Честно говоря, я удивлена, что тебя выписали так рано.

— Рано? — вспылил Джек. Воспоминание о долгих месяцах неподвижности было еще слишком свежо в памяти, чтобы он мог спокойно воспринять замечание настырной девицы, непонятно зачем нанятой его матерью.

— Врачи не хотели его выписывать, — пояснил Тони. — Хотя, подозреваю, после ухода Джека они облегченно вздохнули всем дружным коллективом. Поначалу-то у них все ладилось. Ты не поверишь, но до последнего времени Джек считался в клинике идеальным пациентом. Ни на что не жаловался, все терпел…

— Был послушным как собака, — саркастически добавил Мюррей.

— С трудом могу себе представить, — кивнула Синди.

Джек бросил на нее острый взгляд. Оказывается, у малышки есть коготки! Это делает ее даже более интересной. Впрочем, ненамного…

— А потом едва ли не за одну ночь все переменилось, — продолжал Тони. — Вот и выходит, что каждый человек имеет свою точку перелома, даже непробиваемый Джек Мюррей.