Читаем без скачивания Книжная жизнь Нины Хилл - Ваксман Эбби

– К тому же он выглядит так, будто любит подраться, а я пацифистка.

Ни одно, ни второе не соответствовало правде, и Картер закатил глаза.

Ведущий постучал по микрофону:

– Итак, в битву вступает новая команда, «Гарри, ты квизшебник». Пока что лидирует «Оформляй его, Данно» с отрывом в десять очков, но впереди у нас еще три раунда, и, согласно правилам, опоздавшие команды не получают никакой форы, поэтому всем удачи.

Нина проверила, что у всех под рукой есть карандаши и запасная бумага для заметок. Конечно, в карандашах с бумагой никому, кроме нее, надобности не было – ответы заполняла она. Но ей нравилось, когда все подготовлены. А вдруг у нее случится припадок, и она сломает карандаш? В голове вспыхнуло видение, как она, словно в замедленной съемке, падает на пол, карандаш с треском переламывается надвое, повсюду разлетаются щепки и кусочки графита. Такие фантазии – тревожный знак: похоже, у нее слишком давно не было секса. Нина посмотрела на парня из «квизшебников», который, приходилось признать, был очень хорош собой и наверняка туп, как пень. «Нет, мозг, нет», – сказала себе Нина, на что мозг сообщил, что происходящее не в его компетенции и посоветовал обратиться к органу пониже.

– Нина, ты где витаешь? – окрикнула Ли. – Листы с вопросами раздают.

– Прости.

Она взяла лист у ведущего, и тот, наклонившись, сказал:

– Ставлю десять долларов, что «квизшебники» вас сделают.

Нина нахмурилась:

– Говард, возьми себя в руки. Мы уже на один раунд впереди. Им будет сложно нас догнать.

Ли перегнулась через стол и ткнула его в грудь.

– Эй, если я не хочу идти с тобой на свидание, не надо впутывать сюда квизы. Это благородный вид спорта, в который играют благородные люди.

– В благородных барах, – добавил Картер.

– В благородные времена, – заключила Лорен.

Они все знали Говарда, потому что он кочевал по барам и устраивал квизы. Сам он величал себя «рыцарем вопросов», но все остальные звали его просто «квизовый хрен». Он постоянно кичился своей властью, основанной исключительно на том, что ему были известны все ответы, и команда Нины подозревала, что именно из-за него их отлучили от последнего бара.

– Да вы пьяны в хлам. Они вас размажут.

– Я не пьяна, – возмутилась Нина. – Я трезва, как стеклышко, так что приму пари и заберу твои деньги.

Говард ухмыльнулся, что выглядело еще неприятнее, чем вы, должно быть, себе представляете, и неспешно отошел от их стола.

А за столом «квизшебников» девушка Лиза подшучивала над Томом, тем высоким парнем, который, по мнению Нины, был туп, как пень.

– Тебе она нравится, правда? – Лиза слегка качнула подбородком в сторону Нины.

Том покачал головой:

– Ни капельки. Слишком много о себе воображает. К тому же коротышка.

Он мог бы добавить, что у нее кожа как персик, волосы цвета ирландского сеттера, один уголок рта чуть выше другого и тонкие лодыжки… но решил, что его не так поймут.

Джек, другой «квизшебник», скорчил рожу:

– Ты просто завидуешь, что она знает больше тебя.

– Неправда.

– Правда. Кажется, она знает все.

– Нельзя знать все.

– Я слышал, она работает в книжном, – сказал Пол, последний участник команды.

– Разве это не жульничество? – спросил Джек.

Том посмотрел на него:

– Не думаю, что иметь работу значит жульничать, Джек. У многих людей есть работа.

– Только не у меня, – гордо ответил Джек. Потом на секунду замолчал, размышляя, стоит ли этим хвастаться, но в конце концов решил, что все путем. – Я художник.

– Ты вандал, – возразила Лиза. – Ты пишешь свое имя на стенах зданий.

– Я пользуюсь своим правом на политический протест, – сказал Джек.

– Скоро ты воспользуешься своим правом выполнять общественные работы, – ответил Пол. Он был юристом, так что не смог сдержаться.

Лиза, знавшая Тома со старшей школы, внимательно наблюдала за его лицом. Ему явно нравилась Нина, капитан команды «Оформляй его, Данно». Она посмотрела на эту девушку, которая явно выделялась своей необычной, интересной красотой, и задалась вопросом, нет ли у них общих знакомых. Пора уже Тому начинать снова ходить на свидания, уже достаточно времени прошло с… той катастрофы, в которую вылились его последние отношения. Нужно спросить у Джека, что за книжный, решила она.

Говард снова постучал по микрофону.

– Итак, команды, битва начинается. Карандаши наизготовку, время пошло!

Глава 3

в которой Нину ждет сюрприз, но не факт, что приятный

Утро в доме Нины было не самым легким временем дня.

В той воображаемой жизни, какую ей хотелось бы вести, вместо той, что была ей уготована, Нина бы встала, умыла лицо пенкой с заслуживающим доверия составом, сходила бы в такой душ, где вода течет со всех сторон (хотя что произойдет, если нагнешься за шампунем, – получишь струю в лицо? как грубо!), потом оделась бы в удобную, но стильную одежду из натуральных волокон, собранных рабочими, которым хорошо платят. Вы внимательно следите? Затем позавтракала бы свежими фруктами, цельнозерновым хлебом и йогуртом из молока, добровольно пожертвованного козами, потому что его у них больше, чем им необходимо. Она была бы полна сознательности, благодарности и не имела бы никаких изъянов.

На самом деле же все происходило иначе. Нина вставала с головной болью, потому что пила вино, на тридцать процентов состоящее из сульфитов или какой-то другой гадости, от которой болит голова. Во рту у нее был такой привкус, как от одного из тех носков, что иногда валяются без пары на улице. Волосы напоминали гнездо. Она стояла, дрожа и слегка сутулясь, у кофемашины в ожидании, когда кофе будет готов. Иногда ее остекленевший взгляд останавливался на уголке визуализации, и тогда она чувствовала обиду на планету за то, что та непрерывно вращается вокруг Солнца, даже не спросив у нее. И так день за днем, ночь за ночью, все снова и снова. Короче говоря, пока в ее организм не попадал кофеин, Нина пребывала в состоянии овоща и бывала замечена за тем, что пускала слюни.

Но приняв душ и дозу кофеина, она становилась совершенно другим человеком. Этот человек, достав органайзер и коробку с карандашами, садился со второй кружкой кофе в большое кресло. Там она решала, что будет есть и какими физическими упражнениями заниматься. Составляла список покупок. И жизнь снова начинала казаться упорядоченной, находящейся под контролем и движущейся в правильном направлении.

На сегодня у нее было запланировано собрание книжного клуба, после которого она собиралась вернуться домой и почитать перед сном. Она уже приготовила самые мягкие пижамные штаны с носками. Пометила, что нужно купить попкорн. И маленькие маршмеллоу в какао. А еще какао. И молоко. Потом стала смотреть интересные винтажные кружки для какао на eBay, но тут обратила внимание на время, закрыла компьютер и побежала на работу.

По пути Нина надела наушники, слушала приятную музыку, чувствовала себя оживленной, улыбалась прохожим и здоровалась с собаками, воображая, будто она героиня какого-то фильма. Ее часто посещали фантазии, что ее жизнь есть нечто, подобное «Шоу Трумана», и что телезрители по всему миру вместе с ней наслаждаются ее прической и музыкой у нее в плеере. Ей представлялось, как она подставляет лицо под лучи солнца, чтобы облегчить задачу осветителю, и оглядывается через плечо, чтобы камерам сзади было что снимать. В обществе Нина вела себя тихо и сдержанно, наедине же с собой превращалась в поющий и пляшущий вихрь сияния и движения. Если только не была на тот момент дрожащим сгустком тревоги, потому что такое с ней тоже часто случалось. Она хорошо умела это скрывать, но тревожность нежданно возникала у нее в критических ситуациях, словно некая противоположность суперсилы. Халка охватывал гнев, Нину – тревога. Она всегда сочувствовала Брюсу Беннеру, особенно в исполнении Марка Руффало. Она, по крайней мере, могла принять успокоительное. Ему же мог помочь только Тор.