Читаем без скачивания Дом обезьян - Сара Груэн

— Сэм забрал свой мяч обратно? — спросила она.

Мбонго скорбно смотрел прямо перед собой.

— Тебя обнять? — спросила Исабель.

Сначала он не ответил, а потом быстро-быстро показал: «Целовать, обнять. Целовать, обнять».

Исабель подалась вперед, взяла голову Мбонго в руки и поцеловала его в сальный лоб, а потом расправила его длинные черные волосы.

— Бедный Мбонго, — сказала она и обняла его за плечи. — Вот что я тебе скажу, завтра я принесу тебе новый мяч. Только не таскай его в зубах. Ладно?

Бонобо перестал обиженно выпячивать губы, улыбнулся и с готовностью кивнул.

— Тебя помазать маслом? Дай-ка я проверю твои руки, — сказала Исабель.

Мбонго послушно протянул ей ладони. Исабель взяла одну его руку и провела пальцами по ладони. Несмотря на то что зимой увлажнители воздуха в лаборатории работали постоянно, он не шел ни в какое сравнение с воздухом в родном для бонобо бассейне реки Конго.

— Так я и думала, — сказала Исабель.

Она выдавила на ладонь шарик «Лубридерма» и втерла его в длинную и узкую кисть бонобо.

Все бонобо одновременно повернулись в сторону входной двери.

— Что такое? — удивилась Исабель.

«Гость», — показала Бонзи.

Остальные бонобо не двигались и смотрели в одном направлении.

— Нет, это не гость. Гости уехали. Гостей нет, — сказала Исабель.

Обезьяны продолжали смотреть в одну сторону. Волосы у Сэма встали дыбом. У Исабель возникло ощущение, будто у нее по шее и по голове забегали крохотные паучки, она встала и приглушила звук телевизора.

Наконец и она услышала тихое шуршание.

Сэм вытянул губы и закричал:

— Уав! Уав! Уав!

Бонзи подхватила Лолу под мышку. Из стены на разных уровнях выступали платформы. Бонзи свободной рукой ухватилась за пожарный шланг и запрыгнула на самую нижнюю. Макена прыгнула следом, она цеплялась за других самок и нервно улыбалась.

Шуршание прекратилось, но все — и человек, и обезьяны — продолжали смотреть в сторону коридора. Вскоре вместо шуршания послышалось тихое позвякивание. Сэм настороженно раздул ноздри, повернулся к Исабель и показал: «Гость, дым».

— Нет, это не гость. Это, наверное, Селия, — сказала Исабель, но тревогу в голосе ей скрыть не удалось.

Селия не успела бы за такое короткое время купить кофе и вернуться. Кроме того, Селии незачем было возиться у дверей, она бы сразу вошла. Сэм встал на задние лапы.

Самки перебрались выше и прижались спиной к стене. Мбонго и Джелани на четырех лапах выскочили из комнаты и скрылись за углом.

Исабель прошла за перегородку, которая отделяла внутреннее помещение бонобо от остальной лаборатории, остановилась и убедилась, что дверь за ней закрылась. За восемь лет работы в лаборатории она еще никогда не видела, чтобы бонобо так себя вели. Их возбуждение передавалось, как инфекция.

Исабель включила свет. В коридоре не было ничего странного. Шум, откуда бы он ни исходил, стих.

— Селия? — неуверенно позвала Исабель.

Ни звука в ответ.

Она прошла к двери, которая вела на парковку. Оглянувшись, она увидела, как мимо входа в групповую комнату галопом проскакала черная мускулистая фигура. Это был Сэм.

Исабель потянулась было к двери, но отдернула руку. Вся подалась вперед, ее лоб едва не касался двери.

— Селия? Это…

Взрыв целиком вырвал дверь из коробки. Пока дверь несла Исабель спиной вперед по коридору, она успела осознать, что движущей силой является стена клубящегося огня. В голове было ясно, она как будто по кадрам просматривала видео. Времени сделать что бы то ни было не было, оставалось только фиксировать происходящее.

Врезавшись в стену, она отметила, что череп перестал двигаться до того, как перестал работать мозг. Когда дверь зафиксировала ее в вертикальном положении, она отметила, что левая сторона ее лица, та, которой она прижималась к двери, приняла на себя удар. А когда перед глазами вспыхнули искры и рот наполнился кровью, она заархивировала эти факты на будущее. Не в силах что-либо предпринять, она наблюдала за тем, как огненный шар с шипением покатился в сторону, где обитали бонобо. Когда дверь наконец упала вперед, перестав прижимать ее к стене, Исабель рухнула на пол. Она не могла дышать, но не горела. Ее взгляд переместился в сторону дверного проема.

Смутные фигуры в черных костюмах и масках-балаклавах проникли в коридор и разошлись в стороны. Они двигались молча, и это особенно пугало.

Монтировки разбивали стекла, но люди сохраняли молчание. Так продолжалось до тех пор, пока один из них не опустился на одно колено рядом с ее головой.

— Вот дерьмо! — выругался он.

Исабель его не слышала, но смогла прочитать ругательство по приплюснутым прорезиненной тканью губам. Она все еще не могла дышать. Но пыталась держать глаза открытыми и боролась с невероятной тяжестью, навалившейся на грудь.

Черно-белое мерцание, жужжание миллионов пчел пробивались под ее дрожащие веки. Мимо пробежали чьи-то ноги в ботинках. Исабель лежала на спине, голова была повернута вправо. Она пошевелила распухшим, как морской слизень, языком и вытолкнула из уголка рта сначала один, потом второй, потом третий зуб. Снова мерцание, на этот раз более продолжительное. Потом ослепительная вспышка и невыносимая боль. Она задыхалась. Глаза ее медленно закрылись.

Она не знала, как долго пролежала в таком положении, потом кто-то дернул ее за плечо. Чей-то едкий латексный палец проник ей в рот, яркий луч фонарика осветил внутреннюю сторону ее век. Она резко открыла глаза.

Над ней склонились какие-то люди и напряженно о чем-то переговаривались. Их голоса доносились до нее, как сквозь шум морского прибоя. Руки в перчатках разрезали ножницами ее футболку и лифчик. Кто-то собрал вместе ее рот и нос и накрыл их маской.

— …респираторный дистресс. Слева дыхание не прослушивается.

— У нее трахеальное смещение. Вставляйте трубку.

— Вошел. Есть крепитация?

Чьи-то пальцы массировали ей грудь. Внутри что-то скрипело и лопалось, как пузырчатая упаковка.

— Крепитация установлена.

Исабель попыталась вдохнуть, но смогла только сипло прохрипеть.

— С вами все будет хорошо, — сказал голос, который принадлежал руке, удерживающей кислородную маску. — Вы понимаете, где находитесь?

Исабель попыталась вдохнуть, и боль, как тысяча ножей, пронзила ей грудь.

Над ней появилось мужское лицо.

— Сейчас вы почувствуете холод на коже. Мы должны ввести иглу, чтобы вы смогли дышать.

Ледяной мазок антисептиком, длинная игла взлетела вверх и вонзилась ей в грудь. Боль была мучительной, но в то же мгновение наступило облегчение. Воздух с шипением прошел через иглу и наполнил легкие. Исабель снова задышала. Она с такой жадностью хватала ртом воздух и всасывала его в себя, что маска прилипла к лицу. Она попыталась ее сорвать, но рука удержала маску. Исабель обнаружила, что маска, несмотря ни на что, продолжает поставлять ей кислород. Маска пахла поливинилхлоридом, как дешевые занавески для ванной или игрушки, которые она старалась не покупать для бонобо. Когда-то она прочитала, что такого рода игрушки при поломке выделяют искусственные эстрогены.

— Положите ее на спинодержатель.

Руки подхватили ее с боков и под голову и переложили на спину. Где-то на заднем плане бормотала рация.

— У нас пострадавшая женщина. Двадцать пять — тридцать лет, жертва взрыва. Пневмоторакс, на месте проведена декомпрессия. Лицевая и челюстная травмы. Травма головы. Неустойчивое сознание. Готовы к эвакуации, расчетное время прибытия — семнадцать минут.

Исабель позволила себе закрыть глаза, и снова зароились пчелы. Весь мир закружился, к горлу подкатил ком. Когда морозный воздух ударил ей в лицо, она резко открыла глаза. Каталка вздрагивала от движения по гравию.

На парковке сверкали фотовспышки и выли сирены. Ремни на липучках не давали Исабель повернуть голову, поэтому она перевела взгляд в сторону стоянки. Селия кричала, плакала и умоляла пожарных пропустить через ограждение. Она все еще держала в руках поднос с большими карамельными маккиато. Когда она увидела каталку, поднос и кофе полетели на землю. Видеокамера качалась на ремешке у нее на запястье.

— Исабель! — душераздирающе закричала она. — О господи! Исабель!

И только тогда Исабель поняла, что с ней произошло.

Когда колеса каталки соприкоснулись с фургоном и сложились под ней, Исабель заметила в кроне дерева темный силуэт, потом еще один, потом еще и еще. Она замычала сквозь маску. По крайней мере, половине бонобо удалось спастись.

На месте звездного неба возник потолок салона «Скорой помощи», и глаза ее закрылись. Кто-то поднял ей сначала одно веко, потом другое и посветил в глаза. На фоне интерьера «Скорой» она видела лица, униформу, руки в медицинских перчатках, пакеты с жидкостью для внутривенных вливаний и путаницу прозрачных трубок. Гудели голоса, шипела рация, кто-то звал ее по имени, но она была не в силах преодолеть уносящее ее течение. Исабель старалась оставаться с людьми — это было бы вежливо, учитывая, что они знали, как ее зовут, — но не могла. Голоса людей становились все тише, она проваливалась в пропасть, которая была по ту сторону шума и непроглядной черноты. Это было абсолютное отсутствие чего бы то ни было.