Читаем без скачивания One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени - Крейг Браун

Мы втиснулись в гостиную, обклеенную тремя разными видами обоев — «Маккартни купили остатки рулонов», — ни одни из которых не были подлинными.Не были подлинными ни коричневое кресло, ни массивный телевизор из 1950-х, ни журнальный столик, как не были подлинными и ковры.

— Эту комнату Маккартни называли залой. Национальный фонд воссоздал ее, опираясь на старые фотографии и семейные воспоминания, — сказала Сильвия. На вопрос, подлинное ли пианино, она ответила: нет. — Пол все еще владеет отцовским домом и останавливается в нем во время визитов в Ливерпуль. Там-то и стоит подлинное пианино. Джим, бывало, играл на нем «The Entertainer»[35]. Ну, знаете? Скотт Джоплин. Если вспомнить Скотта Джоплина и песню Пола «When I’m Sixty-Four»[36], то влияние сразу становится заметным… Папа Джим был хорошим музыкантом-самоучкой. Пол пошел по стопам отца. После нескольких уроков он сказал: «Буду как папа. Сам всему научусь». Тут он сочинил «World Without Love»[37] и самое начало «Michelle»[38] писал тоже тут, и «Love Me Do»… Они сидели здесь, когда писали ее. Пол сидел вот здесь и писал «I’ll Follow the Sun»[39]. — Она указала на фото Джона с Полом на стене. — Песня, которую они дописывают на этом снимке, — это «I Saw Her Standing There»…[40] Еще одна песня, которую они тогда довели до ума, была «Please Please Me»[41].

То и дело Сильвия пыталась выставить это как нечто личное, начиная предложения словами: «Пол мне рассказывал…», например: «Пол мне рассказывал:«Мы пережили несколько печальных лет, но большую часть времени мы были счастливы»». Или: «Вот здесь была столовая. Пол мне рассказывал: «После смерти мамы мы тут больше не ели»». Она добавила: «Пол мне рассказывал: «Многие сочли, что песня «Let It Be»[42] — про Деву Марию, но она о моей матери, которая всегда говорила: «Будь что будет»». Таких историй я за долгие годы начитался[43], но Сильвии, видимо, доставляло удовольствие сообщать о том, что она слышала их лично от Пола; как будто мы и сами потом еще много лет будет кайфовать, сообщая всем, что слышали это от человека, который слышал это от Пола напрямую.

Мы гуськом прошли в кухню.

— Напольную плитку не меняли. На этом кафеле постояли все битлы… разве что Ринго всего дважды, ведь он появился последним.

Мы воззрились на священную плитку у нас под ногами.

— Подлинная мойка обнаружилась в саду, где ее использовали как садовый горшок, и фонд вернул ее на изначальное место.

Мы с благоговением взглянули на кухонную мойку, вообразив, как юный Пол в поте лица намывает тарелки.

Подлинного в кухне только плитка да мойка, все остальное — приличные копии, найденные экспертами фонда: пакет мыльных хлопьев «Люкс», маргарин «Сторк», чайная жестянка и жестянка из-под печенья, радиоприемник, сушилка для белья. Фотографии всех этих предметов — бытовые эквиваленты групп-двойников — можно приобрести на сайте Национального фонда: фотоснимки проигрывателя 1950-х, пылесоса, хлебницы, щипцов для стирки, сковородки, чайника, бельевых прищепок, скалки. Все это рачительно каталогизировано, словно экспонаты из лондонского Тауэра. Фотография деревянной ложки (дата: 1960–1962 гг., 260 мм; материал: дерево) подписана как: «Исторический предмет из категории «приготовление пищи и напитков»; краткое описание: деревянная ложка в миске на буфете».

Также можно приобрести фото чайного ситечка, коврика у входа, сковороды, вешалки для одежды или «ведра эмалированного с черной кромкой и ручкой с деревянной ухваткой; дата неизвестна».

И конечно, гордость коллекции — «ведро мусорное, металлическое, дата: 1940–1960 гг.; краткое описание: металлическое мусорное ведро с отдельной крышкой (плюс запасная крышка в угольном сарае)». Вообразите себя старым помятым мусорным ведром годов так 1940–1960-х: с какой гордостью вы стали бы ключевым экспонатом Национального фонда, чтобы ежегодно вами восхищались 12000 гостей просто за то, что вы в точности похожи на ведро, в которое семья Маккартни когда-то выбрасывала мусор!

Пока мы все еще толпились внизу, я, вконец перепугавшись, что мне позвонят, незаметно отключил-таки телефон и стал делать пометки вручную.

— Линолеум на полу точь-точь как тот самый, — сказала Сильвия, — нам удалось его раздобыть, а шкаф, куда я убрала ваши сумки, ну, именно туда Пол, наверное, вешал свою куртку, а порой и кожаные брюки. Простите, вы записываете? Зачем вы записываете?

Я испуганно сообразил, что Сильвия обращается ко мне.

— Для кого это?

— Для себя, — ответил я.

— Я просто хотела убедиться, что вы не журналист.

— Так я журналист. Пишу книгу.

— Мне не нравится, что вы делаете пометки.

— Почему?

— Потому, что многое из того, что я вам рассказываю, было рассказано мне Майком, а это личные сведения.

— Какие же они личные? Вы сами говорили, что пересказываете их двенадцати тысячам человек ежегодно.

— Простите, но вы меня смущаете. Как, говорите, вас зовут?

Так мы стояли и препирались посреди гостиной Маккартни, очень жарким августовским днем. В конце концов мы пришли к некоему соглашению: я не буду записывать то, что Сильвия сочтет строго конфиденциальным. Однако она то и дело бросала на меня подозрительные взгляды. Я чувствовал, что попутчики сторонятся меня, будто я испортил воздух.

Наконец нас допустили наверх. Сильвия провела нас в спальню Пола. На его кровати лежала акустическая гитара, настроенная под левшу. Само собой, гитара была не подлинная. Еще на кровати были пластинки, альбом для зарисовок и экземпляр «Нью мюзикл экспресс»[44].

— Мы собрали всевозможные вещицы, которые были у него в комнате. Например, книги о птицах — Пол был заядлым орнитологом-любителем. А вот еще, но это строго конфиденциально, — добавила она, пронзив меня взглядом, как ножом. — Пол рассказывал мне, что ему нравилось смотреть на поля, они тогда принадлежали полицейскому колледжу. Ему нравилось наблюдать за полицейскими лошадьми на заднем поле.

И лишь позднее, листая цветной путеводитель Национального фонд по дому номер 20 на Фортлин-роуд, я случайно наткнулся на этот пассаж в предисловии от Пола: «Из нашего дома был виден полицейский колледж, и с крыши сарая мы бесплатно смотрели ежегодный парад полиции».

5

6 июля 1957 года школьный друг Пола, Айвен Вон, предложил ему сходить на ярмарку прихода Вултон; там должны были выступать два его приятеля в скиффл-группе.

Пол и Айвен смотрели, как праздничная процессия покидает церковь: духовой оркестр, за ним девочки и мальчики-скауты, праздничные платформы, а во главе шествия — Королева роз и ее служительницы. Замыкал колонну грузовик, в кузове которого играла молодежная скиффл-группа под названием The Quarrymen,  — организаторы пошли на уступку современности.

Сделав