Читаем без скачивания Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди (СИ) - Ингвар Лара

— А когда вы открываетесь?

— В десять. В конце улицы есть замечательная пекарня, вы можете подождать там.

Она махнула усыпанной кольцами рукой в сторону подъема на холм. Я возблагодарила здравый смысл за то, что догадалась надеть удобные кроссовки и через десять минут уплетала вкуснейший ореховый пирог. Интересно, бывал ли здесь Сашка, ведь он как и я был знатным кофеманом. Я поморщилась, нельзя позволять скорби захватить себя.

— Вам не понравился кофе? — поинтересовался молодой человек с кассы. Приятный, конопатый юноша явно очень хотел попрактиковаться в английском.

— Кофе замечательный, что вы. Это я своим мыслям хмурюсь.

— Простите за нескромный вопрос. Вы из России? — парнишка говорил с сильнейшим акцентом. Я вот считаю, что способна смягчить свой, а видимо нет, раз продавец в пекарне смог расслышать.

— Да, я здесь по работе.

— Вы случайно не знали Александра? — парень, старательно разглядывающий шоколадные кексы, судя по всему чувствовал, что нарушает все нормы приличия, но умолчать не смог.

— Я его коллега. Меня зовут Дина.

— Маркус. Мои соболезнования. Он приходил сюда работать, мы разговаривали — парень выглядел глубоко расстроенным. Я в первый раз слышала, чтобы кто-то отзывался о Сашке с такой симпатией в голосе.

— Да, Александр был интересной личностью. Я приехала доделать его работу.

— В последнее время все сходят с ума по этой Гельди. К нам сюда со всего мира приезжают — он покрутил пальцем у виска как в каком-нибудь американском фильме и присвистнул. Кто-то явно смотрел слишком много голивудского кинематографа.

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа парень мотнул головой в сторону окна, а я оглянулась. Через прозрачную витрину была видна пара, замотанная в черную одежду так плотно, что, окажись я на их месте, схватила бы солнечный удар. Руки мужчины были забиты татуировками, женщина взирала на мир глазами за контактными линзами. Рядом шел мальчуган, на груди которого болтался перевернутый крест.

— Одно дело, когда приезжают ученые. С вами всегда интересно. Но экстрасенсы, тарологи, виккане. — Парень явно был недоволен порядком вещей.

— Они как-то мешают? — мне было не понятно, отчего юноше могут не нравиться приезжие. Больше туристов, больше выручки.

— Я не люблю моду на сверхъестественное, она не безопасна, если вы меня понимаете. И я уверен, что кто-то из этих чудиков повинен в смерти вашего друга. Никто из местных бы подобного не совершил.

— Ты сообщил о своих догадках полиции? — поинтересовалась я. Парень внушал доверие. Бывают такие люди, видно, что образования у них нет, начитанностью тоже не отличаются, но в них присутствует аналитический склад ума и внимательность к деталям

— Конечно, они тоже так думают. У нас последнее убийство лет тридцать назад произошло, и то по случайности. Но только здесь никто больше чем на три-четыре дня не останавливается. Всех даже не допросишь.

Он был прав. Я дурочка, губу раскатала, что сейчас убийство раскрою.

— Вы тоже будете искать протоколы? — спросил у меня Маркус. Клиентов было не много, поэтому он вышел из-за стойки и присел со мной за круглый столик возле окна.

— Протоколы? Я думала, они были уничтожены.

Парнишка пожал плечами:

— Александр считал иначе.

Эти слова юноши меня удивили. Почему Сашка мог заинтересоваться протоколами дела Анны Гельди? Ведь во всех книгах, кроме того глупого исследования, которое я прочитала вчера, было ясно сказано, что они были сожжены. Сашка обладал отменной интуицией, он бы не стал тратить свое время на погоню за золотым руно.

— Расскажи мне подробней, пожалуйста.

Я посмотрела на парня с улыбкой, он покраснел и быстро заговорил:

— Он заходил сюда, рисовал какие-то картинки, вроде семейного дерева, искал потомка Чуди, у которого могли храниться протоколы, даже документы в архиве запрашивал.

Раздался звук колокольчика и в пекарню вошли еще посетители. Маркус пожелал мне хорошего дня и пошел принять заказ.

Я отпила кофе, задумчиво глядя в окно.

Удивительно, но из-за того, что Моллис располагался в лощине и был окружен горами, здесь было куда прохладней, чем в том же Цюрихе, а загадочный туман и правда навевал подозрения о прячущихся в лесах ведьмах, варящих зелья и танцующих нагишом под луной. Мог ли Сашка увлечься здешней атмосферой настолько, чтобы ударится в поиски несуществующих протоколов?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стрелки часов подходили к десяти, пора было снова попробовать пробиться в музей. В этот раз пожилая смотрительница, она же экскурсовод пропустила меня с дежурной улыбкой. Я ограничилась коротким осмотром экспонатов, не обнаружив среди них ничего примечательного. Музей существовал всего десять лет, и скорее представлял собой площадку для разнообразных лекций и концертов, чем собрание уникальной коллекции. Скорее это была подборка орудий инквизиции, и истории о средневековых пытках.

На выходе я заинтересовалась рекламными проспектами с приглашением на выступление специалиста по истории средневековья, он должен был также затронуть тему правомерности суда над Анной Гельди. Я закинула проспект в сумку, решив, что в любом случае стоит завтра вернуться в Моллис.

Солнце стояло в зените, когда я обреченно вздыхая, подбиралась к отелю, одиного возвышавшемуся перед кромкой леса. Это было подходящее место для любителей природы и уединения с замечательным видом на городок. Огромный фермерский дом, построенный в начале 18 столетия, навевал умиротворение. На первом этаже отеля располагался ресторан, где судя по вывеске подавали все что можно представить из свинины, а на втором гостиничные номера.

Впереди замаячило белое пятно, и я с усмешкой обнаружила на парковке белый Порше, очень похожий на тот, что я видела перед отелем и у библиотеки. Машина стояла пустая, словно ее владелец поджидает меня в Сашкином номере, но я не дала разыгравшийся паранойе взять верх. Никто меня не преследует, это Швейцария, мало ли сколько здесь дорогущих машин.

Колокольчик звякнул, возвещая о моем прибытии. Невысокая румяная фройляйн в традиционном платье, которое я бы охарактеризовала, как баварское, встретила меня с приветливой улыбкой. Судя по наполненным пенным напиткам высоким кружкам в сильных руках, она же была здесь официанткой. Я представилась ей, не увидев ресепшиониста:

— Здравствуйте, меня зовут Дина Колесникова. Я приехала за вещами своего коллеги.

— Да, да, я знаю. Поднимитесь наверх в 105 номер. Вас там ожидают.

Девушка упорхала в сторону ресторана, потеряв ко мне интерес.

В голове крутились разные мысли: кто может меня ожидать? Кому может понадобиться моя скромная персона?

Дверь в номер 105 оказалась распахнута. Я мысленно встряхнулась и зашла в номер, оглядывая его в поисках Сашкиных вещей.

Вся комната оказалась перевернута, книги валялись в произвольном порядке, белье и матрас свалены с кровати, все вещи лежали на полу. В довершение, над всем этим беспорядком стоял высокий мужчина, словно эдакий Бог хаоса.

— Что вы здесь делаете? — спросила я дрожащим голосом на английском, прикидывая, как быстро смогу сбежать вниз по лестнице в случае, если он на меня нападет. Мужчина медленно развернулся, я безошибочно узнала в нем хозяина Порше. Черные волосы, красивая шея, рубашка, правильно подобранная на широкоплечую фигуру с узкой талией. Глаза у него оказались пронзительного голубого цвета, такие глаза привычно видеть на мордах собак-хаски, но никак не у людей.

— Я — друг Александра Антонова, пришел навестить его, — произнес он, не моргая. Лжет. Не верю, что у Сашки развелось так много друзей в последнее время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это вы навели здесь такой беспорядок? — вопрос сорвался с языка прежде, чем я подумала о его целесообразности. Даже если он, вряд ли он скажет мне правду. Дверь была достаточно близко, чтобы я успела с криками покинуть комнату

— Нет. Когда я сюда пришел, комната уже была в таком состоянии — мужчина оглядел место полным отвращения взглядом. Ага, бардак нам не нравится. Я уже встречала подобное отношение к грязи у убежденных холостяков, чем дольше живешь один, тем сильнее жаждешь идеальной чистоты.