Читаем без скачивания Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль - Джордж Мартин

Обещанная ванна, впрочем, не заставила себя ждать. Тирион, погрузившись в горячую воду, тут же уснул и проснулся голым на перине из гусиного пуха, точно на облаке. Во рту и в глотке пересохло до невозможности, член стоял как железный. Тирион слез, отыскал горшок и зажурчал, постанывая от наслаждения.

В комнате царил полумрак, но сквозь щели в ставнях проникал солнечный свет. Отряхнувшись, Тирион прошел по мирийским коврам, мягким как весенняя травка, взобрался на подоконник и отворил ставни. Поглядим, что послали ему боги и Варис.

Под окном вокруг мраморного бассейна росли шесть вишневых деревьев, безлиственных в эту пору. В воде стоял голый парнишка не старше шестнадцати, с белокурыми волосами до плеч – он изготовился к бою с клинком брави в руке. Выглядел он так натурально, что Тирион не сразу распознал в нем статую из раскрашенного мрамора, а меч блестел, как настоящий стальной.

Бассейн огораживала кирпичная стена высотой не меньше двенадцати футов, с железными пиками наверху. За стеной раскинулся город – скопление черепичных крыш вокруг морского залива. Тирион видел прямоугольные кирпичные башни, красный храм, отдаленный дворец на холме. Сверкающий на солнце залив был усеян парусами рыбачьих лодок, у берега торчали мачты больших кораблей. Один из них наверняка идет в Дорн или в Восточный Дозор, Что-у-моря. Но Тириону нечем заплатить за проезд, и в гребцы его не возьмут. Разве юнгой наняться, чтобы вся команда его имела во время плавания.

Где же это он? Здесь даже воздух пахнет иначе – заморскими пряностями. Люди за стеной говорили как будто по-валирийски, но он понимал едва ли одно слово из пяти. Не Браавос, решил Тирион, и не Тирош. Облетевшие деревья и холодок говорят также против Лисса, Мира или Волантиса.

Тирион обернулся на звук открывшейся двери.

– Мы в Пентосе, верно?

– Конечно. Где же еще.

Пентос. Ну, спасибо, что не Королевская Гавань.

– А куда отправляются шлюхи? – неожиданно для себя выпалил Тирион.

– Шлюх здесь, как и в Вестеросе, можно найти в борделях. Тебе, дружок, они не понадобятся – выбирай из моих служанок. Ни одна не посмеет тебе отказать.

– Рабыни? – подчеркнуто спросил карлик.

Толстяк огладил один из отростков желтой намасленной бороды – этот жест показался Тириону весьма непристойным.

– Рабство в Пентосе запрещено договором, который навязали нам браавосцы сто лет назад. Но они тебе не откажут. Прошу извинить, мой маленький друг, – с полупоклоном добавил Иллирио. – Я имею честь быть магистром этого великого города, и принц нас созывает на совещание. – Он продемонстрировал в улыбке два ряда желтых зубов. – Дом и угодья осматривай, сколько тебе угодно, а вот за стену ни ногой. Никто не должен знать, что ты был здесь.

– Был? Так я здесь не задержусь?

– Поговорим об этом вечером – хорошо, мой маленький друг? Будем есть, пить и строить великие планы.

– Хорошо, большой друг. – Иллирио хочет использовать его в своих целях – у торговых магнатов Девяти Городов только и на уме, что нажива. «Солдаты пряностей и лорды сыров», – с презрением говаривал его лорд-отец. Если Иллирио сочтет когда-нибудь, что в мертвом карлике пользы больше, чем в живом, Тириона опять упакуют в винный бочонок – и хорошо бы расстаться с гостеприимным хозяином, пока этот день не настал. В том, что он настанет, Тирион даже не сомневался. Серсея не забудет о возлюбленном брате, да и Джейме не обрадуется, обнаружив болт у отца в животе.

Ветерок рябил воду в бассейне вокруг статуи нагого бойца. Тиша часто ерошила ему волосы той обманной весной, в пору их недолгого брака – пока он не взял ее силой, завершив начатое отцовской гвардией. Во время бегства он все вспоминал, сколько же их было, этих гвардейцев. Уж это, казалось, должно было ему запомниться, но нет, он забыл. Десяток? Дюжина? Сотня? Все рослые, как на подбор, хотя карлику тринадцати лет все мужчины кажутся рослыми. Тиша-то знала сколько. Каждый из них уплатил ей серебряного оленя – стоило только пересчитать. Олень за гвардейца, золотой за него, Тириона. Отец настоял, чтобы сын тоже с ней расплатился. Ланнистеры всегда платят свои долги.

«Куда все шлюхи отправляются», – снова сказал лорд Тайвин, и тетива пропела еще раз.

Магистр предложил гостю осмотреть имение, а в кедровом сундуке с инкрустацией из лазури и перламутра нашлась чистая смена одежды. На мальчика шито, сразу определил Тирион. Ткань богатая, хотя и залежалась немного, штанины длинноваты, рукава слишком коротки. Вздумай он затянуть воротник, почернел бы не хуже Джоффри. Без моли тоже не обошлось, но хотя бы блевотиной не воняет.

Осмотр Тирион начал с кухни. Две толстухи и мальчишка-подручный подозрительно следили, как он набирает себе хлеба, сыра и фиг.

– Доброго утра, прекрасные дамы, – сказал он с поклоном. – Не знаете ли, куда отправляются шлюхи? – Не получив ответа, он повторил вопрос на классическом валирийском, где «шлюх» пришлось заменить «куртизанками». Одна из кухарок, моложе и толще другой, пожала плечами.

Любопытно, что они сделают, если он возьмет их за руки и поведет в свою спальню. Иллирио, заявляя, что ни одна служанка не посмеет ему отказать, этих двух, похоже, в виду не имел. Молодая гостю в матери годится, а старая, по всему, доводится матерью ей самой. Толщиной обе почти не уступают хозяину, груди у них с голову Тириона – того и гляди задавят карлика во время любовных игр. Можно, в общем, умереть и похуже – к примеру, так, как умер его лорд-отец. Надо было заставить его высрать немного золота перед смертью. На ласку и похвалу лорд Тайвин всегда скупился, зато звонкую монету раздавал щедрой рукой. Жалостней безносого карлика может быть только безносый карлик без единого золотого в кармане.

Оставив женщин при хлебах и кастрюлях, Тирион пошел искать погреб, где Иллирио выпустил его из бочонка. Найти его труда не составило, и хранящихся там вин карлику бы хватило лет на сто: сладкие из Простора, кислые дорнийские, янтарные пентосские, зеленый мирийский нектар, пятьдесят бочек борского золотого. Сказочный Восток тоже был здесь представлен: Кварт, Йи Ти, Асшай у Края Теней. Тирион отыскал бочонок крепкого, помеченный клеймом Рансфорда Редвина, деда нынешнего борского лорда. Вкус его долго держался на языке, пурпурный цвет казался почти черным в полутемном подвале. Тирион, налив чашу и штоф про запас, поднялся в сад, чтобы выпить под вишнями, которые видел в окно.

Как оказалось, вышел он не в ту дверь и не нашел бассейн с вишнями, но это не имело значения: здесь тоже были сады. Он погулял немного, прикладываясь на ходу к чаше. Наружной стены устыдился бы всякий приличный замок, пики на ней, не украшенные головами казненных, казались голыми. Тирион представил наверху головку своей сестрицы с золотыми волосами, обмазанными смолой, и жужжащими вокруг мухами. А Джейме хорошо бы занять соседнюю пику, чтобы между близнецами никто не встревал.

С крюком на веревке он, пожалуй, одолел бы эту преграду. Руки у него сильные, вес небольшой. Главное – не напороться на пику. «Завтра же поищу веревку», – решил Тирион.

Гуляя, он миновал три входа – главные ворота в караульной, калитку у псарни и еще одну, густо увитую плющом, почти незаметную. Эта была заперта на цепь с замком, остальные охранялись стражами в остроконечных бронзовых шлемах, с гладкими, как детская попка, рожами. Евнухи, ясное дело. Он слышал о таких: ничего не боятся, боли не чувствуют, преданы своим господам до гроба. Ему бы пару сотен таких солдат – жаль, что он не подумал об этом, пока не стал нищим.

Через галерею с колоннами и островерхую арку он вышел в мощеный дворик, где у колодца трудилась прачка. Похоже, его ровесница, с тускло-рыжими волосами и широким веснушчатым лицом.

– Хочешь вина? – спросил Тирион. Она ответила неуверенным взглядом. – Лишней чаши нет, придется пить из одной. – Женщина молча выкручивала и развешивала рубахи. Тирион сел на каменную скамью. – Скажи, насколько можно доверять магистру Иллирио? – Услышав имя хозяина, она подняла глаза. – И только-то? – Он, ухмыляясь, скрестил свои короткие ножки и выпил. – Очень бы не хотелось играть роль, которую торговец сырами для меня предназначил, но как ему отказать? Входы-выходы все охраняются. Вот вывела бы меня в город под юбками – в благодарность я, глядишь, женился бы на тебе. Где две жены, там и три. Но где же мы будем жить? – Он улыбался так мило, как только способен человек с половиной носа. – Я уже говорил, что в Солнечном Копье у меня племянница? С Мирцеллой я наворотил бы дел, втравил бы ее в войну с собственным братом – забавно, правда? – Рубаха Иллирио, повешенная женщиной на веревку, раздулась не хуже паруса. – Нет-нет, это дурные мысли, ты совершенно права. Поедем лучше на Стену. Говорят, тому, кто вступает в Ночной Дозор, отпускаются все грехи. Боюсь только, что тебя туда не пустят, радость моя. В Дозоре женщин не полагается – никаких веснушчатых женок, чтобы греть постель по ночам. Только холодный ветер, соленая треска да жидкое пиво. Тебе не кажется, что в черном я буду казаться выше, миледи? – Он подлил в чашу из штофа. – Ну, что скажешь – на север или на юг? Каяться в старых грехах или совершать новые?