Читаем без скачивания Это (не) твой ребенок (СИ) - Григ Гала

— Если бы ты думал, — уже назидательно вычитывала Маняша, — то заметил бы, что Павел серьезный, мудрый и благородный человек. К тому же, — твой друг.

— Бывший, — прозвучало с признаком глубокого сожаления.

— Только ты сам во всем виноват. И я… тоже. А знаешь, пойдем я тебя чаем напою.

— А Павел?

— Так ведь он на дачу сразу переехал. Здесь бывает редко. Продуктами снабжает и так, если что надо.

— Ты ничего не скрываешь? — недоверие не отступало.

— Скрываю. Я … люблю его. Только он этого не замечает.

— Но его слова. Там, в клубе?

— Он просто испугался, что ты меня обидишь. Вам бы помириться.

— И как ты это себе представляешь?

— Да очень просто. Признайся в своей несдержанности и… прости, но глупости.

— Ладно, пойдем чаевничать. Видно будет. У тебя все хорошо? Как в университете?

— Все нормально. Вот только ссора наша затянулась. Это было мучительно для всех нас.

Уже сидя за чаем с пирожными, которые Борис купил по пути, он осторожно спросил:

— Маняша, ты правда его любишь?

Она вздохнула:

— Да, но безответно.

— Значит, страдаешь?

— Некогда мне страдать. Сессия, — Маняша грустно улыбнулась. Не стоит рассказывать даже брату, такому родному и близкому, сколько бессонных ночей провела она из-за своих страданий. Да и чем он может помочь?

— Помиритесь, Боря. Я тебя очень прошу. Хотя бы в благодарность за то, что он взял на себя ответственность за мое существование… без тебя. — Маринка заглянула в глаза брату. Устоять перед этим милым и родным существом не было никаких сил:

— Я попробую. Ради тебя.

— Только, пожалуйста, без упоминания обо мне. Ладно?

— Не беспокойся. Поздно уже. Тебе отдохнуть надо. Я, пожалуй, пойду. Может, ты со мной?

— Боренька, это будет выглядеть, как бегство. Я так не могу. Объяснись с Павлом. Потом я вернусь домой.

— Ты права. Взрослая совсем стала, рассудительная, — в глазах любовь и гордость за сестренку.

Мужской разговор состоялся на следующий день. Борис, не откладывая, пришел в офис. Без лишних слов извинился перед другом за свою горячность:

— Понимаешь, я ведь в ответе за нее. А тут ты со своим заявлением.

— Забудь. Кстати, ты помнишь, что скоро у Марины день рождения?

— А то!

— Прекрасный повод для вселенского перемирия. Давай сделаем ей сюрприз. Думаю, это будет лучшим подарком. Она очень переживала из-за ссоры.

— Ты прав. Только праздник за мой счет. Идет? Я ведь твой должник.

— Разбогател, что ли?

— На жизнь хватает.

— Ко мне не вернешься?

— Нет, работа хорошая, да и платят не меньше.

Скупой мужской разговор свидетельствовал о том, что они поняли и простили друг друга.

Скучно без читательской реакции. Хотелось бы узнать, стоит ли развивать сюжет дальше? Буду рада любым комментариям и другим знакам внимания.

Глава 6

Весна была в полном разгаре. Вовсю зеленели деревья в скверах. Молодая трава поблескивала капельками изумрудной влаги, сохранившейся после упавшей ночью росы. Море тюльпанов, запах черемухи, нежность солнечного утра — все радовало молодую девушку, бодро и весело шагающую по аллее.

Сегодня ее день. Это для нее цветут и благоухают цветы. Это для нее ярко светит солнце. Это для нее весь мир наполнился ощущением счастья и радости. Причина довольно банальная — у нее сегодня день рождения.

Отсюда и ожидание чуда, и предчувствие счастья, и просто прекрасное настроение.

Свой девятнадцатый день рождения Маринка решила отпраздновать с подружками по группе в кафе. Столик заказан заранее. Осталось только маленькое препятствие — три пары, которые надо высидеть. Пропускать лекции Маринка не привыкла. Не хочется потом отрабатывать, догонять, списывать конспекты. Учеба — святое. А праздник — вот он: на ее лице, в ее глазах, в ее летящей походке.

Она легко и весело вошла в аудиторию. И застыла от восторга. Подружки умудрились натащить массу цветов, поэтому аудитория буквально благоухала. Визг, поцелуи, поздравления были настолько бурными, что в дверь заглянула Сталина Аркадьевна.

Ее дежурная фраза: «Что здесь происходит?» утонула в восторженном «Поздра-а-а-а-вля-я-ем!».

Марина стояла взволнованная, смущенная и счастливая:

— Девчонки, тортик с шампусиком за мной, — шепнула Маринка самым близким подругам — Насте, Даше и Кате.

— Ура-а! Кайфуем, — тоже шепотом воскликнули те.

Бурные восторги были прерваны появлением преподавателя. Но перешептывания и поздравления не прекращались еще долго.

Девушки весело щебетали за столиком в кафе, когда к ним подошли два достаточно взрослых парня. В руках у каждого был букет. Маринка обомлела. День, начавшийся так прекрасно, продолжал радовать. Перед ней стояли улыбающиеся Борис и Павел. Она бросилась в объятия брата, одарив благодарным взглядом Павла. А девчонки, с недоумением поглядывавшие друг на дружку, с восторгом и завистью наблюдали эту сцену.

— Мы не помешали? Вот решили поздравить тебя, — сказал Борис.

— Ваше перемирие — самый лучший подарок для меня, — наконец проговорила Маняша. Может, присядете с нами?

— Спасибо, — ответил брат. Только у меня другое предложение. Давайте перенесем праздник к нам домой.

— Но… — Маняша замялась.

— Не беспокойся. Я позаботился обо всем. Дома накрыт шикарный стол. Надеюсь, всем понравится.

Павел, все это время остававшийся в сторонке, добавил:

— Моя машина и такси ждут. Поехали?

Девушки неуверенно переглядывались. Маняша тоже была в замешательстве. Она, как истинная представительница женского рода, переживала, прибрано ли в квартире, на самом ли деле их ждет праздничный стол? Не будет ли стыдно перед девчонками? Борис уловил ее встревоженный взгляд и подмигнул:

— Все о, кей, сестренка. Забирай подружек, и поехали!

Это, действительно, был самый лучший день рождения. Маняша была счастлива, что наконец-то Борис с Павлом помирились. Немного грустно было от мысли, что редкие встречи с Павлом, когда он приезжал проведать ее и узнать, все ли у нее в порядке, прекратятся.

Маринка помнила, что обещала брату вернуться домой после примирения друзей. Поэтому изредка с тоской поглядывала на Павла, стараясь делать это незаметно.

Павел был молчалив и задумчив. Его буквально переполняло желание проявить особые знаки внимания имениннице. Но он никак не решался в присутствии Бориса открыто поговорить с Маняшей.

— Как ужасно, что она его сестра. И долго я буду молчать о своих чувствах? Ей уже девятнадцать. Взрослая совсем. Чего я боюсь? Ее отказа или очередного взрыва эмоций у друга?

— Трус! — это заговорил внутренний голос. — Посмотри на нее. Она ловит каждый твой взгляд. Неужели не понимаешь, что ты ей тоже нравишься.

— Да нет, не может быть. Это просто обычное праздничное волнение.

— Ну смотри, она ведь и впрямь совсем взрослая. Пока будешь выжидать, уведут.

В комнате звучала тихая музыка. И он решился:

— Можно мне пригласить именинницу на танец?

Маняша зарделась. Вскинула глаза сначала на Павла, потом — на брата, не забыла и про подружек, словно у всех спрашивала разрешения. Борис только молча опустил глаза. Она поняла, что это согласие. Девчонки с восторгом закивали головами.

Павел легонько дотронулся до ее локтя и, поддерживая, вывел на середину комнаты. Рука его, теплая и такая нежная, обняла ее тонкий стан. Марина вложила свою чуть подрагивающую руку в его крепкую ладонь, вторую с трепетом положила на плечо. Казалось, земля уплывает под ногами, ватными и непослушными.

Борис, понимая волнение сестренки, подошел к ее подружкам и увлек их всех в танец, стараясь хоть как-то поддержать Маняшу.

А она буквально растворилась в осторожных объятиях Павла. Словно во сне она двигалась, направляемая его уверенными движениями. Казалось, отпусти он ее в эти мгновения, и она оплывет, как свеча от тепла и нежности, исходящих от его рук, ставших вдруг горячими.