Читаем без скачивания Замуж — никогда - Винк Таня

— И не мечтай, — говорил он, — я тут жил и дальше жить буду. Эта квартира не только твоя, но и моя.

Девочка в этих разговорах ничего не понимала, разве только то, что в случае развода он будет делить квартиру, но она знала, что есть документ, подтверждающий, что квартира принадлежит только маме. Однако отец плевал на этот документ и часто выпроваживал маму с Аней из дому, особенно когда напивался. Придет ночью с работы, разбудит и гонит, ни одеться, ни обуться не дает. Мама умоляет его успокоиться и лечь спать, а Аня в раскладушку вожмется, одеяло на голову натянет. Ей душно, она задыхается, но страх, что отец ее заметит, сковывает ее тело до кончиков пальцев. Вот так она и лежит, пока скандал не закончится или пока мама не сгребет ее в охапку и, сорвав с гвоздя ключи, не бросится наутек, подталкиваемая мужем в спину. Вызывать милицию бесполезно — везде дружки отца. Поначалу Аня с мамой пережидали у соседей, а потом, когда те попросили их больше не беспокоить, сидели на чердаке. По чердаку проходят трубы отопления, там даже зимой не замерзнешь. Посидят они час-полтора — этого достаточно, чтобы отец вырубился, — затем тихонько проберутся в квартиру, в Анину комнату, и уснут — Аня на раскладушке, мама на полу. Однажды они даже ночевали на чердаке, потому что отец упал в коридоре на пороге и заблокировал дверь.

Утром он уже трезв и ведет себя как ни в чем не бывало. Аня не понимает: почему так происходит? Почему ее родители ссорятся, дерутся, но не разводятся? Вон у Оли с четвертого этажа мама и папа тоже все время ссорились, а затем развелись, и теперь Олька — нормальная девчонка, а была какая-то дерганая, крикливая. Конечно, иногда отец Ани становился другим. Нет, он не превращался в добряка, он просто не замечал Аню, и она, затаив дыхание, старалась не попадаться ему на глаза, если это вообще возможно — в туалет ведь надо ходить и в кухню!

Однажды отец вошел к ней в комнату, сел на стул, улыбнулся и спросил: чего она в жизни хочет больше всего? Сердце девочки екнуло. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы ее родители не ссорились, но уже тогда она понимала, что говорить об этом не только бесполезно, но и нельзя, потому как можно схлопотать. А вообще… Вообще Аня вот чего хотела: диван вместо раскладушки, потому что на раскладушке спать неудобно, она старая и так провисла, что у Ани наутро болит спина. И еще раскладушка так сильно скрипит, что девочка просыпается от этого звука. Еще ей нужен коврик (хотя можно и без него). И новая гардина — та, которая висит на окне, чересчур короткая, и видна батарея отопления, а это некрасиво. Письменный стол тоже не помешал бы, а то на коробке от телевизора делать уроки неудобно — ноги некуда девать. Ладно, не надо письменного стола, но вот лампа настольная просто необходима… Аня перечислила все это по порядку, сбивчиво, скороговоркой, не сводя с отца мечтательных глаз. Он слушал, и его губы растягивались в улыбке. Точнее, Аня думала, что отец улыбается. На самом деле он презрительно ухмылялся.

— А ты, оказывается, вся в мать. Все тебе мало! — хмыкнул он. — Вот это видела? — Он скрутил кукиш и сунул его Ане под нос. Девочка не нашлась что ответить. Отец долго смотрел на нее, окаменевшую, потом досадливо мотнул головой и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Глава 2

«Ах ты, маленький негодяй!» — думал Дима, глядя в спину Жене, — как только кабинка приблизилась к платформе, мальчишка ловко выскочил из нее и побежал к сестре. Надо же, волчонок в овечьей шкуре! Ну ладно, посмотрим, кто кого. Или, может… Может, ну их?

Дима тоже выскочил на платформу и сразу поймал заинтересованный взгляд очаровательной брюнетки — вот, пожалуйста, любая тут же побежит за ним. Но… Аня не любая. Пацан прав: его сестра не такая, как все, Дима это сердцем чувствовал. Она действительно особенная, вот только в чем заключается эта особенность? Дима посмотрел на Аню, о чем-то говорящую с братом.

…Странно все это — еще утром он думал о том, что хорошо бы какое-то время ни с кем не встречаться, потому как девушки надоели ему своими капризами, то подарки требуют, то «давай поедем в Европу», то «ой, моя подружка нашла такого хорошего косметолога, а у меня денег нет…» Вон его сотрудник поехал с подружкой в Рим, так она ему такие истерики устраивала перед бутиками, мол, ты со мной спишь, так будь добр, раскошеливайся! Он и раскошелился — снял ей номер в другой гостинице, свой билет поменял на другой рейс и уже с полгода ходит свободный — от сиюминутных увлечений, неизменно заканчивающихся новым сиюминутным увлечением. От связей с теми, кого не любит, хоть и делит с ними постель. От женщин, рядом с которыми сердце как билось спокойно, так и бьется, и не екает, хоть тресни!

Друзья Диме уже голову прогрызли: пора жениться, твои ровесники уже детей в школу отвели, а ты все выбираешь! Да не выбирает он, он просто еще не встретил ту, которой отдал бы свое сердце… Да, пару раз девушки требовали, мол, давай поженимся, но… Как можно жениться по требованию? Как можно жениться, если не любишь? А любовь нельзя выбрать, ее можно только встретить. «Тогда ходи по ночным клубам, на вечеринки», — твердят друзья и приглашают его на корпоративы, презентации, выставки. Ну и что? Да, было у него несколько интрижек, ни уму, ни сердцу, а только, простите, половому органу. При этом каждая девушка сразу же пытается выяснить, чем он занимается, а как только узнает, что Дима работает во французско-немецко-украинской компании, все — «Ваня, я ваша навеки!».

Как там говорил его дед? «Сердцем ты всегда узнаешь свою женщину». Странный он был, его дед — любил одну, женился на другой. Семью создал поздно, в сорок два, а бабушке было двадцать восемь. Она умерла рано, ей и сорока не было, Дима ее не видел, только на фотографиях. Красивая была женщина, говорят, что у него ее глаза, а душа как у деда — пытливая, осторожная и немного старомодная. Дед так и не женился во второй раз. Время от времени он уезжал в Запорожье, оставляя у Димы кота Марсика. Уже и Марсик умер от старости, уже и следующий кот покинул деда, а тот все ездил в Запорожье, считай, каждый месяц. А когда его не стало, на похороны из Запорожья приехала старушка. Она не плакала у гроба. Она была такая сухая, что отсутствие слез не удивило Диму. Старушка ничего не говорила, просто стояла, застыв как мумия. На похоронах было много людей, но Дима не мог оторвать от нее глаз. Время от времени к ней подходила его мама, что-то говорила. Мумия улыбалась уголками рта и смотрела бесцветными глазами куда-то в сторону. После похорон Дима пристал к маме с расспросами: кто это? Мама только фыркнула и поспешила ретироваться. И тут к нему подошла двоюродная бабушка, сестра деда. У нее в глазах стояли слезы. Она вынула из кармана платок, быстрым движением вытерла глаза, щеки, нос, но слезы вдруг потекли ручьем.

— Твой дедушка любил эту женщину… всю жизнь. — Бабушка тяжело, порывисто втянула носом воздух. — Ой, горе…

Через две недели позвонил муж «мумии» и сообщил: она ушла на небо, к Диминому дедушке. Дима помнил тот звонок: это было вечером, они сидели у телевизора. Мама выслушала говорившего, швырнула трубку на рычаг и почему-то сверкнула глазами на папу. А уже после смерти отца Дима от той же двоюродной бабушки узнал, что папа тоже не был примерным мужем. Так уж сложилось, что он любил свою однокурсницу, но потом между ними пробежала черная кошка и папа женился на маме. Со временем плохое забылось и все началось сначала. Дима видел эту однокурсницу на похоронах отца — двоюродная бабушка показала. Вот такие они, мужчины его семьи…

Женя маячил за спиной сестры, пристально глядя на приближающегося Диму.

— Спасибо вам большое. — Аня расплылась в улыбке.

— Меня не за что благодарить. — Дима сунул руки в карманы джинсов и краем глаза заметил усмешку на губах Жени. — Ваш брат — отличный собеседник, с ним очень интересно, так что это я должен вас благодарить.