Читаем без скачивания Пепел острога - Сергей Самаров

– Человек спрашивает, зачем или с чем прибыли мы, – перевел Ансгар встречный вопрос, прозвучавший с причала. – Что ему ответить, ярл?

Ярл глянул на встречающего. Тот одет был не бедно, держался с достоинством, хотя при этом и старался показать свое услужливое гостеприимство, но взгляд имел умный и твердый, не часто свойственный человеку, чье дело другим угождать. Это явно не простой дворовый прислужник у хозяина причала. Такому, если прибыл с миром, следует, видимо, отвечать.

– Скажи прямо, у нас дела к кузнецу Даляте. Здесь уже можно, пожалуй, говорить…

Ансгар перевел. Встречающий согласно кивнул и задал следующий вопрос.

– Он спрашивает, долго ли мы намерены гостить в городище Огненной Собаки. Это не его праздное любопытство, потому что ему, как хозяину причала, следует знать, сколько мы будем стоять и когда освободится место для следующих гостей.

Ярл хмуро кашлянул в сжатый кулак.

– Я бы, клянусь Аском и Эмблей[9], отплыл назад уже сегодня, но моим людям, как всем, сделанным из мяса, а не из камня, надо отдохнуть. Мы отплывем на рассвете. Сколько мы должны за это гостеприимство? – Фраварад спустился по трапу и постучал ногой по бревнам, показывая, что именно он называет «этим гостеприимством».

Хозяин причала назвал цену, не дожидаясь вопроса от Ансгара. Цена была смехотворно мала, но ярл Фраварад усмехнулся в длинные обвислые усы не цене. Человек, что встретил их на причале, в переводе, как оказалось, не нуждался и сам отлично знал скандинавские языки. Он просто рассчитывал выудить какие-то сведения своим притворным незнанием. Но нечаянно показал, что Ансгару можно было и не стараться, подыскивая правильные выражения.

Едва ярл рассчитался, как из-под причала, прямо между крайним бревном и бортом драккара, вынырнула откуда-то снизу короткая и сильно волосатая рука и схватила местного хозяина за сапог. Тот значительно хмыкнул, без слов наклонился и переложил две монетки в тут же раскрывшуюся руку. Только после этого какой-то мелкий то ли человечек, то ли еще кто-то выпрыгнул на причал сам и помчался, стремительно перебирая короткими босыми ногами, к городищу Огненной Собаки. Со спины его можно было принять за мальчишку, но ярл успел рассмотреть почти скрытую плащом основательную бороду. Да и рука, что взяла монетки, была совсем не детской, а крупной и сильной, мозолистой.

– Кто это? – с удивлением спросил Ансгар, провожая странную фигуру взглядом.

Хозяин опять хмыкнул, пожал плечами и ответил спокойно:

– Причальный… Так… Не самая злая нелюдь… Под причалом живет, считает себя равноправным хозяином со всеми, кто причалы строил… Он и сам строить помогал, как мне еще дед рассказывал… Вот и делимся с нелюдью, чтоб беды не наслал. Беду наслать нелюдь легко может. Но и поладить с ним тоже легко. Хлюпом его кличут…

Нелюди в Скандинавии и своей хватало, и потому удивить воинов и мореплавателей чужой нелюдью было трудно. Но глазами ярл с племянником все же проводили Хлюпа до середины пути к городским воротам, где тот сел на какое-то деревянное сооружение непонятного назначения.

– Как нам пройти в кузницу Даляты? – спросил Ансгар.

– Его дом над рекой, на самом высоком утесе стоит. Кузница во дворе дома. Войдите в городские ворота. Тропа вдоль городской стены прямо туда и выведет. Далята всегда на месте. В кузнице молоты от света до света стучат, и у вас до темноты времени хватит, чтобы трижды туда сходить…

В это время ярл, словно почувствовав что-то неприятное, поморщился и резко оглянулся. На носу шведского драккара стоял, опершись на длинный меч, отстегнутый от пояса, какой-то несуразно высоченный и худой человек в просторном и длинном синем плаще и спокойно смотрел в их сторону. Светлые волосы спадали с упрямо наклоненной головы на плечи, образуя грязноватые сосульки, слегка завивающиеся на концах. Белесые брови человек свел на переносице, отчего взгляд его был почти угрожающим. Никому, конечно, не запрещается смотреть туда, куда хочется. Тем более одному скандинаву в чужой славянской стороне смотреть на других скандинавов, приплывших туда же. Но было в этой фигуре что-то зловещее, и сам синий плащ напоминал крылья. Казалось, только ветер дунет, и человек превратится в синего ворона. А Дом Синего Ворона занимал земли на границе с норвежцами и всегда был враждебен конунгу Кьотви, хотя сам тоже частично, в основном по женской линии, имел норвежские корни. Но, может быть, именно благодаря этим корням и был враждебен, потому что родственники сильного шведского Дома тоже претендовали на титул конунга и были, можно сказать, прямыми соперниками соседей. А особенно это противостояние должно обостриться сейчас, после смерти конунга Кьотви…

Отвернувшись, ярл Фраварад сделал знак двоим людям со своего драккара, заранее предупрежденным и подготовившимся, следовать за собой. Те тоже доспехи не надели и свои щиты с борта драккара не сняли, но простые мечи по примеру ярла пристегнули к поясу. Ансгар, конечно же, от ярла не отстал. И тоже пристегнул меч, выглядящий тяжеловатым для его юношеской руки. Но юношеские руки тоже могут иметь разную силу, и, если человек такой меч носит, значит, он может им владеть, иначе его и носить незачем.

Один из воинов сопровождения взвалил на плечо основательного веса меховой мешочек с чем-то звонко звякнувшим. Этот звук привлек внимание хозяина причала, и тот проводил гостей долгим взглядом. Соотнести объем мешка с ценой содержимого хозяин причала умел даже по звуку. А звон золотых монет он никогда бы не спутал со звоном монет серебряных или медных…

Хотя берег был крутым, дорога к городищу не была трудной за счет того, что извивалась змейкой, и большую часть пути подъем шел достаточно полого, пусть и имел чересчур много крутых поворотов. Однако эти повороты не сбивали дыхание, как сбил бы их прямой путь кверху, и не утомляли излишне ноги, и представлялись сложными для тяжелых телег, которые возили грузы или от причала, или к причалу.

Около странного деревянного сооружения, на котором сидел маленький нелюдь Хлюп, гости остановились.

– Это что, колодец? – спросил Ансгар, показывая пальцем на деревянный сруб, видимо, частично заполненный водой. Из сруба выходила деревянная же труба, скованная медной позеленевшей неширокой полосой, и пускала струю в наполовину врытую в песок деревянную бочку, видимо, не имеющую дна, поскольку бочка никак не могла наполниться.

– Ой, не советую тебе пробовать воду из этого колодца… – весело засмеялся нелюдь. – Не то плохо будешь думать о русах из нашего городища, а они не любят, когда о них плохо думают. Когда гости о хозяевах думают плохо, от таких гостей не жди добра.

– Так что же это? – спросил все же юноша.

– Это сток… С городских ключей вода бежит, дома подмачивает, те гниют… Вот и сделали деревянный сток под землей, чтобы в городе сухо было. И с отхожих мест сюда же сливают… Чтобы в городе не пахло дурно[10]…

Удивившись такой ненужной, на его взгляд, вещи, Ансгар перевел слова нелюдя ярлу, понимающему только отдельные из них. Фраварад лишь плечами в недоумении пожал:

– Вот еще одна глупая забота, которую выдумывают себе люди, строящие города… Нет городов – нет проблем… Но даже если есть проблемы, зачем тратиться еще и на строительство такой глупости… Пойдем…

Перед воротами в городище не было подъемного моста, их в те времена еще редко, где строили, за исключением Византии, хотя были и обязательный ров, заполненный доверху стоячей зеленой водой, отдающей затхлостью, и вал, постоянно содержащийся в порядке и нигде не осыпанный. Видно было, что местный воевода к своим обязанностям относился с серьезностью и на воинскую старательность полагался не меньше, чем на Огненную Собаку, которая, как поговаривали, могла сжечь взглядом целые полки врагов, на городище покусившихся. Трудно сказать, насколько эти рассказы были правдивы, но в том, что они не правдивы, мало кто пожелал удостовериться на своем примере. Убеждало то, что о силе Огненной Собаки рассказывали не местные жители, а люди совершенно посторонние, которым не было никакого смысла все это выдумывать и кого-то отпугивать. И если кто-то совершал набег в эти края, как многократно слышал Ансгар, то жгли и грабили городища, селища[11] и деревни в округе, не рискуя подходить под эти стены. И с самими воинами городища воевали многократно, но тоже вдалеке от этих стен, потому что Огненная Собака охраняла только их, считая своим логовом. Впрочем, об Огненной Собаке много еще чего рассказывали, во что верилось с трудом…

По другую сторону бревенчатого и присыпанного каменистой землей моста, перед самыми толстенными дубовыми воротами, и направо и налево, стояло два деревянных рубленых сооружения. Помосты не помосты, но что-то на помосты похожее, на каждом из которых, видимо, как символ и гордость городища Огненной Собаки, сидело по огромному лохматому рыжему псу, спокойно взирающему на дорогу. Псы были мощны, сильны, величественны, но, как отчего-то показалось вдруг Фравараду, даже при своих небывалых размерах они не выглядели страшными. Тем не менее слава городища Огненной Собаки никого из приезжих не заставила бы подойти и погладить этих красивых животных. Собаки олицетворяли собой не просто охрану, они олицетворяли магическую охрану. А против такой охраны трудно было бороться со стальным оружием в руках – это знал каждый воин. Но, как и русы из городища Огненной Собаки, эти псы сами по себе были совсем не агрессивны и даже слегка простоваты нравом, хотя, конечно же, горе постучало бы в дверь к тому, кто поднял бы на таких животных злую руку. Когда псы зевали, они показывали громадные клыки, способные, казалось, без проблем прокусить сталь. Фраварад держал у себя в вике целую стаю обычных для Скандинавии собак из Сведборга[12], которые напоминали собой волка и никакого зверя не боялись. Но его собаки сравниться с этими не могли даже внешне. Не хватало элементарной мощи, стати и благородства облика. Разница была такой же, как между воином и охотником, хотя каждый хорош в своем деле.