Читаем без скачивания Мы, дающие - Сергей Другаль

И мы пошли за ним, потому что он был нам противен и интересен, этот наследный владелец леса, высаженного у подножия гор с заснеженными вершинами и ледниками, от которых бежали сравнительно чистые ручьи, омывая редкие сады и огороды. Владелец леса, а следовательно, и жизней людских, ибо без леса, рождающего кислород, дышать на Эколе было бы почти нечем… Мы шли за ним по длинным переходам, плохо освещенным через отверстия в потолках. Насколько нам удалось узнать, электроэнергия, которую давала крохотная гидростанция, использовалась только для связи и охраны леса… Внезапно перед нами открылся внутренний двор, заросший травой, уставленный большими и малыми клетками и застекленными ящиками. Из них самые удивительные звери смотрели на нас ждущими глазами.

— Эвдианем щедр. Это последние на планете хранители. Пусть каждый из вас возьмет себе хранителя по желанию.

Кто из нас мог отказаться от такого подарка? Я поднял крышку террариума, протянул руку и закрыл глаза. Кто-то мягко тронул мои пальцы, я почувствовал, как руку мою оплел и сразу прополз до плеча змей. Я открыл глаза и увидел, что змей пушист и добр, и глаза его как два рубина, и он ждет, чтобы я взял его к себе.

Капитану показалась зверушка-малышка, усатая и полосатая. Капитан молча раскрыл клапан нагрудного кармана, и зверушка мгновенно угнездилась в нем.

Самого большого, с овчарку, зверя на толстых лапах с гребнем вдоль спины, очень смахивающего на дракона, позвал Вася. Он любит все солидное и обстоятельное. Зверь сильно обрадовался и пошел к Васе, помахивая раздвоенным на конце хвостом. Он облизал Васе руки, и терся о его ноги, и сразу возлюбил Васю всем своим драконьим сердцем. А Вася, наоборот, его.

Лев долго ходил по этому зверинцу и наконец выбрал колючку. Самую неприглядную из всех зверей.

— А кто ее возьмет? У нее и надежды-то никакой не было, — объяснил нам Лев. — У меня ей будет хорошо.

Ладно, отношения пока были налажены, но спать мы ушли в вездеход, который больше всего восхищал Эвдианема тем, что не требовал горючего, — о ядерной энергетике на Эколе и понятия не имели. В вездеходе не так просторно, но зато безопасно. Капитан долго ворочался, не в силах уснуть. Потом сел на койке по-турецки.

— Как это они умудрились настолько изгадить свою планету, что жить невозможно стало? Это ж и подумать страшно… Разберемся. Вообще, во многом надо разобраться, и потому завтра утром мы уходим, Эвдианем нас боится и на открытый конфликт не пойдет. А сейчас я вызову вторую группу и дисколет. Начнем работать.

И мы начали. Мы разделились на группы по двое и вели разведку в вымерших городах и поселках. Вскоре у нас уже была довольно подробная карта планеты, составленная по данным двух наших картографических спутников. Везде было одно и то же. Процветающих населенных пунктов обнаружить не удалось.

Мы с Васей бродили по пустынным улицам, прислушиваясь к шорохам, и иногда слышали осторожные шаги или одиночные выстрелы: стреляли в нас. Тогда мы обыскивали окрестные дома и всегда находили входы в подземелья, как правило, замаскированные камнями. Мы спускались ниже по длинным лестницам и часто обнаруживали плантации грибов, растущих на мокром песке. Находили странные конструкции из резервуаров и ржавых труб, в которых что-то шелестело и булькало. А однажды, подойдя тихо, застали у большого и низкого открытого чана с десяток незаконников. Они стояли вокруг него на коленях, доставали что-то клейкое и ели, не поднимая голов. Остро пахло дрожжами. Мы ушли незамеченные.

Вообще, улицы, хоть и заваленные обломками и ржавой техникой, были безопаснее задворок, но именно на задворках сохранялась какая-то жизнь. Там чаще стреляли, но с этим приходилось мириться: у незаконников, видимо, были свои законы, а мы, сытые и одетые в свои защитные комбинезоны с кислородными баллонами на плечах, одним своим видом провоцировали нападения. Как правило, мы не реагировали на выстрелы, безопасные для нас, но когда однажды попали под пулеметный обстрел, Вася разозлился. Стреляли из узкого окна бетонного сооружения, стоявшего в квадрате из колючей проволоки. Мы, собственно, к нему и направлялись: сравнительно целые постройки были редкостью. Наша индивидуальная защита была надежной, но немного сковывала движения, почему Вася и разозлился, — он никак не мог привыкнуть к этой войне всех против всех. Расстреливаемые в упор, мы подошли к запертым изнутри массивным железным дверям, и Вася высадил их, срезав скобы.

Незаконник дико глядел на нас, пытаясь развернуть от окна тяжелый пулемет. Вася повел в его сторону раструбом джефердара, и мы прошли мимо, не дожидаясь, пока он уснет.

Внутри были светящиеся стены, уводящие вниз переходы, часто перекрытые самодельными дотами более поздней постройки. Пройдя по ним, мы вошли в хранилище. Ну да, склад еды, разложенной на полках в мешках, бутылях и ящиках. Здесь обитало упитанное племя незаконников, и здесь мы впервые увидели детей. И мужчины, и женщины были увешаны оружием, они уставились на нас и на стрелка, который, быстро очнувшись от гипноза, успел догнать нас и волок еще за собой пулемет. Он кричал, чтобы в нас не стреляли и, не дай бог, не бросали гранат бесполезно, и лучше отдать нам все, что мы захотим, чтоб мы убрались отсюда.

— Уйдем, — сказал Вася.

И мы ушли, и за нами никто не гнался.

В некогда миллионном городе мы сумели обнаружить едва тысячу людей, обитающих в подземельях маленькими коммунами. Одному там было не уцелеть, а трое-четверо могли и раздобыть какую-нибудь еду, и защитить себя от соседей. Группы, как правило, перемещались в поисках кладов — случайно не обнаруженных ранее хранилищ продуктов и одежды. Занятие почти безнадежное, но все же занятие…

— А этот стрелок мне понравился, — вспомнил Вася, — быстро он пришел в себя. Изымем?

— Берем, — согласился я. И мы вернулись за стрелком.

Брали мы немногих, стараясь выбирать помоложе, но не из числа вожаков, тех мы совсем не трогали, чтобы не ослаблять групп выживших. А всех брать тоже смысла не было. На все нас просто не хватало: всего-то два десятка разведчиков на всю планету. Ну, обучим мы сотню незаконников и что? Капля в море. Но и уйти от чужой беды мы не могли. Нужно было помочь уцелевшим продержаться до прибытия с Земли надлежащим образом подготовленной спасательной экспедиции. Вопрос помочь не помочь даже не обсуждался, просто капитан как-то за завтраком сказал, словно между прочим:

— Если хочешь делать добро, долго не раздумывай, корми, лечи, учи…

— Научить недолго, а потом что? Второй виток спирали? — Вася осторожно гладил бархатные ноздри дракончика, сунул ему в розовую пасть бутерброд с говядиной, дракончик деликатно зажевал. — Неконтролируемый рост населения и возникновение неоправданных потребностей, основанное на ложном представлении, что потребности эти должны непрерывно возрастать и удовлетворяться. И что? И снова войны за сырье, теперь уже радиоактивное? За сырье и территории. И эпидемии от скученности… Если первая — электробензиновая — фаза развития на Эколе длилась две сотни лет и в итоге от миллиарда населения едва остался миллион на всю планету, то сколько будет длиться вторая фаза, ядерная, толчок к которой дадим мы? Ведь без ядерной энергетики о восстановлении среды и думать нечего.