Читаем без скачивания Улыбка хвостом - Александр Гордеев

дворнягой?

– Ах, вот ты о чём! – воскликнул Бобик. – Ну, так это как когда…

– Всегда по-разному, что ли? – удивился друг.

– Конечно! Вот когда мы поздно вечером идём с хозяйкой к тётушке Клаве, то хорошо бы мне быть

овчаркой, чтобы хозяйке не было страшно рядом со мной, да, чтобы и самому ничего не бояться. А

вот когда тётушка Клава угощает меня, то хорошо бы в это время побыть таксой…

– Фу-у! – презрительно протянул Пёс Драный. – Таксой!? Что привлекательного нашёл ты в такой

вытянутой собаке?

– Сосиски! Ты представь, сколько сосисок уместилось бы во мне тогда…

– Эх ты, – разочарованно сказал Пёс Драный, – я тебе о высоком, о мечте, а ты о сосисках… Хотя,

– облизнувшись уже от самого этого слова, добавил он, – признаюсь, что с собачьей точки зрения,

трудно говорить о сосисках, как о чём-то низком. Так что, наверное, и впрямь, давай-ка лучше

поговорим о них.

Почему собаки не любят сидеть?

Уморившись на жаре, друзья завернули в тенистый парк и упали в траву под раскидистое дерево.

7

– Странно, – сказал Пёс Драный, наблюдая за людьми на скамейках, – я давно замечаю, что

уставшие люди чаще всего сидят, а мы, собаки, чаще всего лежим. Интересно, почему это так?

– Наверное, потому, что люди передвигаются прямо, а мы совсем наоборот, – предположил Бобик.

– И для отдыха им проще сесть, а нам проще лечь.

– Возможно, – с сомнением произнёс Пёс Драный, – да, только мудрёно.

– Можно и проще, – сказал Бобик, – но мне для этого надо чуть подумать.

– Хорошо, – охотно согласился друг, – ты чуть подумай, а я чуть подремлю.

Он тут же уронил голову и заснул, несмотря на муху, ползающую почти по самому кончику его

носа. Бобик же положил голову на лапы, и начал думать. Однако другу своему он ни сколько не

завидовал, потому, что думать ему нравилось куда больше, чем дремать.

Минут через десять Пёс Драный с лязгом проснулся, потому что прямо во сне попытался цапнуть

надоевшую муху.

– Ну, что подумал? – спросил он.

– Подумал, – ответил Бобик. – На самом деле, всё, и впрямь, куда проще. Люди чаще всего сидят,

потому что им удобней сидеть, а мы чаще всего лежим, потому что нам удобней лежать.

– И это всё? – изумился Пёс. – Может быть, мне ещё чуть-чуть или хотя бы чуть подремать?

– Увы, – сказал Бобик, – проще ответа уже не надумать и не надремать.

– Но почему ты решил, что людям, в отличие от нас, удобней сидеть?

– Да, хотя бы потому, что им не мешает хвост, – ответил Бобик.

– О! – приподняв голову, воскликнул Пёс Драный, – А вот это похоже на правду! Более того, наверное, так оно и есть. Это верно, потому что совсем просто.

Собаки и люди

– А вот скажи, Бобик, чем, по-твоему, собаки лучше людей? – спросил Пёс Драный.

– Постановка вопроса, конечно, любопытная, – заметил Бобик, – но ответа на него я не знаю.

– И не догадываешься?

– Нет, я понимаю, конечно, что мы тоже не так уж плохи. А вот чем мы лучше – сказать не могу.

– Да тем, что люди хоть и разумнее нас, зато мы куда храбрее их.

– Ну и довод… – разочарованно произнёс Бобик. – Ты считаешь, что храбрость лучше ума? А если

и лучше, то чем же мы храбрее?

– А вот смотри: построить ракету ума у людей хватило, а кто первым в космос полетел? А? Ну,

кто?! Наши великие – Белка и Стрелка! А люди уж потом… Следом поплелись.

– Но ведь если б не люди, так и нам, собакам, никогда космоса не видать…

– Ну и что? Люди ещё много чего могут. Им это положено. Ведь люди – это часть природы, в

которой живём мы – собаки.

Пустолайки

По улице проехал грузовик, который гудел так, что в окнах звонко волновались стёкла.

– Вот мне этот шум ни за что не перелаять, – признался Пёс Драный.

– И мне тоже, – сказал Бобик, – а вот вместе, хором – это ещё как знать. Ведь вместе мы можем

лаять в два раза громче.

– Отличная идея! – воскликнул Пёс Драный. – Давай попробуем!

Они залаяли изо всех сил. Но лай двойной силы всё равно не получился.

– Это потому что причины нет, – догадался Бобик.

– Ну, так давай найдём причину и облаем её.

– Да как же её найдёшь?

– А давай облаем первого, кто выйдет из-за угла.

– Но за что же мы его облаем?

– Мы что, должны думать об этом? Облаем, да и всё. Ну, хотя бы за то, что он вышел из-за угла.

– Здорово! – восхитился Бобик. – Ты так легко находишь хорошие причины!

Первым из-за угла вышел хозяин Пса, но уговор есть уговор и оба друга с лаем бросились к нему.

Да, теперь их лай звучал куда громче!

– Вот я вас, пустолайки! – возмутился хозяин.

Он погрозил им кулаком, и хор замолк, как от руководящего жеста дирижёра.

Друзья отошли в сторону и легли. Оба были расстроены.

– И чего это он нас пустолайками обозвал? – обиженно спросил Бобик.

– А разве это не так? – защищая хозяина, ответил Пёс Драный. – Как можно облаять человека

лишь за то, что он вышел из-за угла?

– Но ты же сам это предложил! – изумился Бобик.

– Ой, Бобик, пожалуйста, лучше не напоминай мне об этом. Ну, откуда я мог знать, что это будет

мой хозяин? Помолчи. Не береди мою душу.

– Ладно, не буду – успокаивая друга, пообещал тот.

– Понимаешь, – продолжал Пёс Драный, – может быть, внешне-то я, и впрямь, пустолайка, но,

поверь, Бобик, что в душе у меня всё совсем иначе.

8

Барбарис

Пёс Драный и Бобик лежали около скамейки, на которой сидели бабушки, обсуждая какие-то свои

человеческие новости, когда мимо прошёл бульдог Барбарис. Прошёл важно, даже не взглянув на

приятелей.

– А знаешь, – сказал Бобик, – наверное, самая культурная собака нашего двора это – Барбарис.

– Тоже мне культурный, – усмехнулся Пёс Драный, – прошёл и даже не поздоровался.

– Да, – согласился Бобик, – культурные обычно здороваются, но когда культуры становится много,

то появляется важность и здороваться тогда уже не обязательно.

– Вечно ты всё запутаешь своим умничаньем, – сказал Пёс Драный, – выходит, он культурный

только потому, что важный?

– Не только. Вот смотри: видишь, он в подъезд вошёл? Как ты думаешь, что