Читаем без скачивания Курьеры специального назначения - Сергей Зверев

– Кого еще там нелегкая принесла? – не спеша спускаясь с верхней полки, проговорил Роман, ища ногами свою обувь.

Стук продолжался, и он недовольным голосом пробормотал:

– Да сейчас откроем! Подождите, обуюсь!

– Откройте, милиция! Проверка документов! – последовал приказ за дверью как раз в тот момент, когда ротный уже открыл щеколду и взялся за ручку.

Спустя мгновение на пороге выросла фигура сержанта, за спиной которого маячили недавние знакомые гастарбайтеры. Роман сразу понял, в чем дело, и поэтому без лишних слов вытащил удостоверение из заднего кармана и сунул его под нос сержанту. Внимательно изучив «ксиву», сержант, который до этого вел себя вызывающе, нервно поправил на себе мешковатую форму и затоптался на месте, не зная, как ему быть. Роман понял, что «гости», скорее всего, заплатили этому представителю власти, чтобы он разобрался с их обидчиком, и теперь тот не знал, как сделать так, чтобы и волки были сыты, и деньги целы.

– Еще вопросы есть, сержант? – недовольно спросил Роман.

– Ты не прав, братан! Моему другу нос сломал! – принялись возмущаться гастарбайтеры, еще не понимая, что их затея оказалась напрасной.

– Не братан ты мне! И даже не товарищ. А будешь еще вякать да к моей девушке приставать, вообще шею сломаю! – Роман убрал в сторону плечо, чтобы сержант увидел перепуганную Людмилу.

На лице сержанта отразился испуг, потом недоумение, и, когда он наконец понял, что сам чуть не попал с этими гастарбайтерами в очень неприятную историю, его лицо перекосило от злости. Повернувшись к потерпевшим, он строго сказал:

– Что-то я не очень внимательно рассмотрел ваши документы! – И тут же, обращаясь к Роману, извиняющимся голосом проговорил: – Ошибочка вышла, товарищ капитан! Извините, что потревожили!

Закрыв дверь, Никонов уже собирался продолжить свой отдых на верхней полке, когда поймал на себе удивленный взгляд Ивана, который все же проснулся в момент их громкого разговора с сержантом. Роман понял, что пора сказать правду. Протянув руку, он сказал:

– Капитан Приволжского спецподразделения Никонов.

Иван, почувствовав себя в роли дурака, недовольно спросил:

– А зачем врал?

– Я не врал, а шутил, – ответил Роман.

– Хороши шуточки, – Иван цокнул языком.

– Да ладно тебе, – Никонов хлопнул попутчика по плечу, – не обижайся. Просто не люблю я хвалиться такими вещами.

Иван, ничего не ответив, стал спускаться. Людмила уже тоже пришла в себя и теперь с интересом наблюдала за двумя мужчинами.

– Если ты сейчас откажешься выпить со мной мировую – вот тогда я обижусь, – усаживаясь за стол, сказал Иван.

Роман смекнул, что это был только повод, чтобы продолжить веселье, но отказываться не стал.

– Согласен! Только ты, в свою очередь, обещай мне, что будешь хорошо закусывать, а то на старые дрожжи «сваришься» после второй рюмки! – поставил свои условия ротный.

– Тогда нам надо сходить за закуской, – разведя руками, предложил Иван, но Никонов отрезал:

– Никуда ходить не надо. У меня все есть! – И стал доставать из сумки запеченную Марией курицу.

Людмила, к всеобщему удивлению, тоже присоединилась к мужской компании:

– Давайте я приберу немного на столе, а то у вас тут как Мамай прошел!

Роман и Иван с некоторым удивлением посмотрели на девушку, но возражать не стали. После того как стол был заново накрыт и мужчины выпили по первой, Людмила осторожно попросила:

– Расскажите, Роман, про свою службу. Всегда мечтала услышать из первых уст о том, как проводятся все эти операции по освобождению заложников или предотвращению каких-нибудь терактов.

Теперь Никонову наконец-то стало понятно такое проявление интереса попутчицы к их застолью. Девушка решила, что под действием алкоголя Роман поведает ей о всех секретах своей службы.

– А вы, Людмила, случайно не западный агент?

– Не-а! Восточный, – шуткой ответила девушка, подперев кулачками голову.

– Смотри, Иван, я за тобой слежу! – Роман помахал перед носом капитана в отставке пальцем. – Ешь мясо!

– А вы что не закусываете? – поинтересовалась Людмила.

– Да знаете, Люда, – Роман серьезно посмотрел на девушку, которая теперь ловила буквально каждое его слово, – после того, как нас с группой закинули в пакистанские горы на два месяца для выполнения одного очень секретного задания, – Никонов понизил голос, – нам пришлось почти две недели питаться человеческим мясом. А когда я вернулся домой, то все мясо для меня стало с привкусом человечины. После той операции я ем только овощи – и никакого мяса. Вот так-то, Людмила! – закончил он свой рассказ, смотря девушке прямо в глаза.

Сказать, что Людмила была поражена, – это значит не сказать ничего. Она вытаращила глаза на ротного и смотрела, не мигая, с откровенным ужасом. Потом, нервно сглотнув, тихо спросила:

– А где же вы брали это мясо?

Прежде чем ответить, Роман посмотрел на Ивана. Его лицо тоже было похоже на каменное изваяние. Он так и застыл с куском курицы в руках.

– Друг друга ели, – так же тихо ответил капитан, нагибаясь ближе к Людмиле.

Сказанное привело девушку в оцепенение, и ротный понял, что его шутка затянулась.

– Ну, что, купились? – расплывшись в улыбке, громко сказал Роман и сам засмеялся, увидев, как меняются выражения лиц его собеседников.

– У-ух! – Иван вытер испарину со лба. – С тобой не соскучишься, капитан Никонов.

– А еще у нас одна операция была… – начал было ротный, но Иван прервал его на полуслове.

– Хватит твоих историй! Давай лучше о чем-нибудь другом поговорим, – замахал он руками. – Ты в Москву зачем едешь?

– В столице у меня пересадка. А так я еду в Сочи на отдых, – объяснил Никонов, наблюдая за реакцией попутчиков.

– Дикарем? – Людмила хитро прищурилась.

– Нет, по путевке, – не без гордости ответил Роман, оторвав аппетитную куриную ногу.

– Класс! – оценил слова попутчика по-своему Иван. – А я вот, наоборот, с отдыха возвращаюсь. Только, в отличие от вас, капитан Никонов, – Иван неожиданно перешел на официальный тон, – я отдыхал не на Черноморском побережье, а на берегу небезызвестной русской реки Волги.

– Каждому свое, – философски заметил Роман и обратился к девушке: – А вы домой или в гости?

– Домой. Я всю жизнь прожила в Москве.

– Все дороги ведут в Москву. – Иван снова начинал пьянеть, и Никонов понял, что если прямо сейчас не прекратить застолье, то уже минут через десять ему придется забрасывать его на вторую полку.

– Так, я – всё! Больше не буду! – Ротный перевернул свой стакан, красноречиво объясняя, что с него на сегодня хватит.

– Что-то ты слабенький на алкоголь, капитан. – Иван уже начинал клевать носом.

– Слабенький, слабенький… Только ты, Ваня, давай, наверное, тоже остановись, отдохни немного, а потом, возможно, опять продолжим, – пообещал Роман, хотя сам для себя уже решил, что с него действительно на сегодня хватит выпивки.

Когда Иван наконец-то утихомирился, а Людмила убрала со стола, Роман взял пакет с мусором.

– Пойду подышу свежим воздухом, а заодно и мусор выброшу.

– А я тогда приготовлюсь ко сну, пока вас не будет, – обрадовалась девушка.

Вернувшись, Никонов обнаружил своих попутчиков спящими, хотя с момента его ухода прошло не так много времени. Он решил тоже отдохнуть. Стараясь не шуметь, ротный разделся и, застелив постель, лег. Но уснуть не удавалось, мысли о сегодняшней встрече не давали ему покоя. Несколько раз он пытался сосчитать до тысячи, прислушиваясь к мерному стуку колес поезда, но это не дало никаких результатов. Память вновь и вновь возвращала его в те далекие девяностые…

Когда Роман пришел в себя, он почувствовал, что тело разрывает сильная боль. Он попробовал нащупать ногами твердую поверхность, но у него это не получилось. Превозмогая боль, он все-таки открыл глаза. Никонов находился в ярко освещенной комнате – вернее, он был подвешен на каком-то железном крюке практически под самым потолком. По всей вероятности, провисел он долго, так как чувствовал, что нижняя часть его тела налилась кровью, а верхняя от недостатка живительной жидкости онемела. Голова, зажатая привязанными руками, была ограничена в движениях, и пока Роман мог видеть только то, что находилось прямо перед глазами. На стене перед ним был прикреплен медицинский стеллаж, на котором расположились всякого рода инструменты. Рядом стояли блестящие железные колбы, похожие на массивные термосы. Заметив на них обильный конденсат, Роман понял, что внутри этих колб низкая температура. Он даже не пытался понять их предназначение. Во-первых, его голова гудела так, что, казалось, она вот-вот лопнет. А во-вторых, у него сейчас были задачи посложнее, чем размышлять над тем, для чего предназначены медицинские инструменты. Вспомнив, что с ним произошло, Никонов начал лихорадочно соображать, как ему выбраться отсюда. Другой бы, наверное, на его месте смирился со своей участью, так как надеяться на спасение, будучи привязанным под потолком в бетонном подвале, было, по крайней мере, наивно и глупо. Другой – но не Роман. Он не привык сдаваться, даже в самых безнадежных ситуациях. Как ни прислушивался Никонов, он так и не услышал ни единого звука. «Может, они бросили меня здесь умирать, а сами скрылись?» – подумал Роман, но тут же засомневался в собственном предположении. Здесь на войне никто никогда не оставлял в живых свидетелей каких-либо преступлений. Никонов знал, что были и такие, кто, кроме выполнения своего долга перед Отечеством, не прочь был помародерствовать. Иногда даже попадались организованные банды, которые, перемещаясь по местам боевых действий, только тем и занимались, что грабили и убивали. Это был разный сброд из беглых уголовников, бандитов и дезертиров. «А может, они пошли в разведку? – мелькнула в голове у Романа мысль. – Тогда надо торопиться!»