Читаем без скачивания Отрекаясь от русского имени - Сергей Родин

Констатируя сегодняшнюю устарелость этого великорусско-малорусско-белорусского набора, М.Назаров, тем не менее, следует проторенной доро­гой, строя свои рассуждения на уже шаблонной для 20 в. триаде: украинцы, русские, белоруссы, не понимая, (точно так же, как В.Кожинов), что заведо­мо сдает "украинцам" и древнюю Русь, и Малую Россию, - ибо опирается в полемике с "украинским сепаратизмом" на изобретенную этим же сепара­тизмом путаницу определений.

Это непонимание - лишнее подтверждение того удручающего факта, что "в данном терминологическом букете сами русские не всегда разбираются" [28]. Разобраться же мешает только одно: отсутствие исторического подхода к очень важной проблеме. А ведь всего-то и требуется: строго придерживаться исторических фактов, не подменяя их искусственными по­строениями исследователей позднейших времен, произвольно накладывав­ших изобретенную ими терминологию на эпохи и исторических деятелей, понятия о таковой не имевших.

Именно из этого разряда позднейших придумок и пресловутые "три ветви" Русского Народа: "малороссы", "великороссы", "белоруссы", - "на­родности", не оставившие в исторических источниках никаких следов своей деятельности. Причина весьма банальна: таких этносов никогда не сущест­вовало. Названия, от которых были произведены наименования каждой "ветви" - Малая, Великая, Белая Русь - никогда не несли в себе этнического, национального содержания, служа лишь для обозначения территорий, насе­ленных Русским Народом, оказавшимся после татарского нашествия в разных государст­вах.

"До татарского нашествия ни Великой, ни Малой, ни Белой России не существовало. Ни письменные источники, ни народная память не сохранили о них упоминания. Выражения "Малая" и "Великая" Русь начинают появ­ляться лишь в 14в., но ни этнографического, ни национального значения не имеют. Зарождаются они не на русской территории, а за ее пределами и дол­гое время неизвестны были народу. Возникли в Константинополе, откуда управлялась русская церковь, подчиненная константинопольскому патриар­ху. Пока татары не разрушили киевского государства, вся его территория значилась в Константинополе под словом "Русь" или "Россиа". Назначав­шиеся оттуда митрополиты именовались митрополитами "всея Руси" и рези­денцией имели Киев, столицу Русского государства". Положение изме­нилось, когда Русские земли стали захватываться литовцами и поляками. Раньше всех была завоевана Галиция и - в целях отличия ее от остальной Руси, получившей название "Великой", - эту в Константинополе стали имено­вать "Малой Русью" или "Малой Россией". Затем наступил черед остальных территорий южной Руси стать "малорусскими". "Сам Киев, пока его не захва­тили литовцы, относился к "великой" Руси, но с 1362 года, будучи взят Ольгердом, великим князем литовским, становится "Малой Русью" [29].

Из византийских документов новые понятия, обозначавшие несколько "Россий", проникли в Русские, польские, литовские. Но знаменательно, что ни первые, ни вторые не знают национальных различий между их населе­нием: везде оно Русское и только так себя самоопределяет. Когда после при­соединения Малороссии и Белоруссии царь Алексей Михайлович стал име­новаться "всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцем" - это как раз и выражало идею объединения всего Русского Народа, проживавшего в зем­лях, некогда принадлежавших древней Руси и получивших после ее распада разные наименования.

Понятие о "трех Россиях" было в ходу долго, вплоть до 1917 года. Но только в 19 в. их стали "населять" тремя разными народностями, причем ис­ключительно в среде образованных людей. Народ же понятия об этом не имел. Утверждение М.Назарова, что употребление этих терминов "естест­венно и для простого народа" ни на чем не основано. Простые люди, как и во времена Киевской Руси, для своей национальной идентификации использо­вали один - единственный этноним: Русские. Причем характерно это было для всех Русских, где бы они ни проживали: в Малой, Белой или Великой России.

Другое дело "интеллигенция", в среде которой процветали мертвые книжные схемы и абсурдные исторические теории, подпитываемые револю­ционным прожектерством. "Малороссы" и "великороссы" вышли именно из этой маргинальной среды. Н.И.Ульянов, проследивший в своей статье гене­зис "великорусской народности", совершенно справедливо отмечает: "вели­корусы" - порождение умонастроений 19-20 вв.". Указывает он и силы, заинтересованные в распространении этой искусственной, антиисторической терминологии: украинский сепаратизм и либерально-революционное движе­ние: "Обе эти силы дружно начали насаждать в печати 19 века термин "вели­корус". В учебниках географии появился "тип великоруса" - бородатого, в лаптях, в самодельном армяке и тулупе, а женщины в пестрядинных сарафа­нах, кокошниках, повойниках". На тех же простонародных типах строи­лась этнография "малороссов" и "белоруссов". Внимание акцентировалось прежде всего на различиях в быте, обычаях, областных диалектах. И этими областными различиями доказывалось наличие... нескольких народностей, пресловутых "трех ветвей"! Привлекало не то, что объединяло, а то, что разъединяло.

Примечательно, что вновь изобретенная терминология применялась со­вершенно произвольно, без какой-либо логики и смысла. Легко накладываясь на отдаленное прошлое, где можно было по собственному усмотрению манипулировать понятиями и фактами, она выглядела совершенно абсурдно применительно к настоящему, и потому ее изобретатели так и не решились наклеить ярлыки "малоросса" или "великоросса" на кого-либо из своих выдающихся современников. "Ни Тургенев, ни Чайковский, ни один из деяте­лей русской культуры или государственности не подводились под рубрику "великорус". Даже олонецкий мужик Клюев и рязанский мужик Есенин, в отличие от прочих рязанских и олонецких "великорусов", значились "рус­скими". Трудно поэтому понять, почему хороводные пляски, "Трепак", "Ба­рыня", "Камаринская" суть "великорусские" танцы, а балет "Лебединое озе­ро" - образец "русского" искусства? "Великорусскими" называются и крестьянские песни, тогда как оперы Даргомыжского, Глинки, Мусоргского, Римского-Корсакова, даже при наличии в них народных мотивов, - "русскими". Да и всей русской музыке, ставшей величайшим мировым явлением, никто не пытался дать великорусское имя. Так же с литературой... Русскую литера­туру знает весь мир, но никто не знает литературы великорусской... Не слышно было, чтобы "Евгения Онегина" или "Мертвые души" называли про­изведениями великорусской литературы" [30].

Но не зря старались костомаровы и иные разрушители Русского нацио­ нального единства. Грянул 1917 год, и "три русские народности" револю­ционеры директивно переименовали в "три братских народа", три различ­ные самостоятельные нации. Надобность в малорусско-белорусско-великорусской триаде отпала. Первые две ее части вообще потеряли свою былую Русскость и стали не Русскими: "белоруссы" под прежним названием, а "малороссы" превращены в новую нацию - "украинцев". Нехитрая терми­нологическая операция сократила численность Русского Народа более чем на треть, ведь Русскими остались только "великороссы". Но и этот последний термин был выведен из оборота: свое дело он уже сделал. Советские истори­ки подвели под эту ликвидацию "научную" базу. Творчески развив "дости­жения" сепаратистской и либеральной историографии, они объявили слова "великоросс" и "русский" равнозначными.

В малой Советской Энциклопедии (1960г.) утверждалось: "Ростово-Суздальская земля, а впоследствии Москва, становятся политическим и культурным центром великорусской (русской) народности. В течении 14-15 веков складывается великорусская (русская) народность, и Московское госу­дарство объединяет все территории с населением, говорящим по-великорусски". Пятью годами ранее в 37 томе Большой Советской Энцик­лопедии на стр.45 о 16 веке писалось как о времени, когда "завершилось складывание русской (великорусской) народности". Там же сказано, что "русская народность образовалась на территории, в древности заселенной племенами кривичей, вятичей, северян и новгородских словен".

Киевская Русь, таким образом, оказалась вообще за пределами Русской истории. Ее населили некими "восточными славянами", от которых и стали производить "три братских народа": украинский, белорусский и русский. Причем первые два получили в рамках СССР свою государственность, а по­следнему вместо "Великороссии" выделили всего лишь РСФСР, хозяевами которой объявили "сто наций и народностей", хотя Русские и составляли в ней 90% населения.

На исходе 20 столетия каждому "народу-брату" выделили по самостий­ному бандустану, где они сегодня ускоренно деградируют и вымирают. Что же касается Русских, то на них окончательно решено поставить крест: "вели­корусская (русская) народность" ныне в очередной раз переименована в пределах РФ в неких безродных "россиян", а за ее пределами - в загадочных и непонятных "русскоязычных", национальность коих в принципе не поддает­ся определению.