Читаем без скачивания Влияние мировых войн XX века на латиноамериканское общество - Елена Дмитриевна Строганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Передовые страны Европы еще в XIX в. начали проводить подводные кабели для установления телеграфной связи с отдаленным континентом. Строительство глобальной системы СМИ началось в 1860 г. и продолжалось до 1930 г. Налаживание связи, оснащенной подводными кабелями и телеграфами, а также развитие железных дорог и пароходов позволило преодолеть определенные географические препятствия и организовать транснациональную сеть государственных и частных предприятий. Руководили процессом передачи информации специальные компании: «Рейтер» (Великобритания), «Гавас» (Франция) и «Вольф» (Германия). К началу войны работа этой сети еще не была налажена в достаточной степени. К тому же за получение добротной информации необходимо было платить немалые деньги. Не все газеты аргентинской столицы могли себе это позволить. Крупнейшие издания Буэнос-Айреса «La Nacion» и «La Prensa» еще в 1908 г. подписали соглашение с французским агентством «Гавас» на 250 тыс. слов в год в дополнение к общей сумме, а в 1911 г. по новому соглашению — на 500 тыс. слов46. Другие газеты должны были выкупать у них нужный материал. Серьезная проблема для получения объективной информации из Европы была связана с господством на море Великобритании, которая совместно с Францией ограничивала германское влияние. Для этой цели использовались различные методы — от повреждения кабелей и потопления судов, занимавшихся наведением связи, до искажения информации или простого умалчивания о продвижениях и успехах немецкой армии. Конечно, Германия продолжала поставлять свою информацию немецким изданиям, выходившим в Аргентине, которые должны были противодействовать пропаганде противника. В стране развернулась настоящая информационная война. Великобритания контролировала подводные сети, и это имело решающее значение для определения и распространения англо-французского взгляда на войну и, в частности, на германское наступление летом 1914 г. Это объясняет тенденциозность информации, которая ежедневно публиковалась местными газетами и вызывала симпатии большинства жителей Буэнос-Айреса к Антанте.
В атмосфере волнения и тревоги, вызванных началом войны, газеты Буэнос-Айреса пытались удовлетворить огромный спрос на достоверные сведения, обратившись к самым разнообразным источникам: впечатления аргентинских путешественников, возвращающихся из Старого Света, европейские публикации, которые прибывали по почте в редакции газет, статьи корреспондентов из разных столиц Европы, новостные бюллетени, официальные сообщения, письма отдельных лиц и сведения, подаваемые телеграфными службами европейских информационных агентств. Если бы основные коммуникации, через которые поступали сведения о событиях из Европы, находились в руках Германии, а не Англии, «информация поступала бы к нам, тушеная в немецком соусе, сейчас же она приходит к нам в сугубо английской интерпретации», писала газета «El Pueblo»47. Не случайно автор предварял свою статью таким высказыванием: «Работа телеграфной службы стала демонстрировать, что она является не рупором правды, а поборником искусства лжи»48.
Именно тогда газеты Буэнос-Айреса «La Nacion» и «La Prensa» решили отправить в Европу своего корреспондента. Им стал аргентинский журналист Хуан Хосе Соиса Рейли49.
Зная обстановку и настроение общества в своей стране в начале войны, Соиса Рейли отправился в Европу, чтобы своими глазами увидеть и оценить отношение к войне в разных странах. Ему удалось проследить от начала и до конца, как проходила война. Будучи журналистом-нейтралистом, он совершил долгое путешествие, посетив Францию, Германию, Польшу, Швейцарию и Италию. За это время он стал высокопрофессиональным военным корреспондентом, побывавшим на многих полях сражений. Соиса Рейли отмечал, что в начале войны патриотизмом были охвачены все молодые люди, мобилизованные на военную службу. Независимо от национальности каждый солдат считал, что его страна борется за свою независимость и ее надо защищать. И даже будучи тяжело ранеными, они сожалели не столько о своей судьбе, сколько о том, что не могут и дальше бороться за защиту своей родины. Поначалу Соиса Рейли проникся сочувствием и уважением к таким солдатам, критикуя как антивоенные, так и антипатриотические настроения. А позднее, наглядевшись на ужасы войны, готов был кричать: «Долой войну!»50
Посетив французский город Биарриц, известный как место отдыха и лечения аристократии и королевских особ, Соиса Рейли оказался свидетелем преобразования казино и роскошных отелей в больницы, которые были залиты кровью раненных в бою солдат. В одной из своих хроник он писал: «Энтузиазм военных — это болезнь. Это — Бич! Если патриотизм воспринимается как болезнь, как “коллективное безумие”, которое превращает людей из различных стран мира в “сумасшедших”, то в более широком плане война - это бацилла, которая распространяется на большой скорости и поражает всех, особенно молодежь, которая рвется в первые ряды резервистов и добровольцев»51. Таким образом, Соиса Рейли критиковал культ патриотизма, который начал терять свою популярность буквально через несколько месяцев после начала войны. Окопный быт быстро изменил жизненную позицию молодых солдат. Аргентинский журналист приходит к выводу, что правильному пониманию патриотизма надо учить в школе, это могло бы стать лучшим уроком для молодежи52.
Проводимая Германией подводная война предполагала серьезную опасность для торговли с Великобританией. Потопление немцами в 1917 г. парохода «Монте-Протегидо», который плыл под аргентинским флагом, вызвало серьезные возмущения в стране. Многие граждане стали требовать вступления Аргентины в войну. Правительство же продолжало настаивать на своем. Решение властей соблюдать нейтралитет даже в такой ситуации вызвало неоднозначную реакцию в аргентинском обществе, усилив его раскол. Как констатируют аргентинские издания53, давление на правительство Аргентины было велико. Олигархические круги требовали разрыва дипломатических отношений с центральными державами. Те же, кто твердо поддерживал политику нейтралитета, в том числе и президент Иригойен, вскоре были обвинены в «германофильстве»54.
Существенные трудности руководство Аргентины испытывало в связи с активизацией анархистского движения. Анархистские взгляды находили благодатную почву в среде рабочих полукустарной промышленности. Являясь противниками любой государственной власти, так как она ограничивает свободу личности, руководители этого движения занимали резко негативную позицию в отношении развернувшейся борьбы между олигархией и национальной буржуазией, считая и тех и других в одинаковой степени врагами пролетариата55. Однако позиция
