Читаем без скачивания Курьерская служба - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не помню, — признался я, потому что понятия не имел, что за анализы он имеет в виду.
— Полезно для народного хозяйства. Шанс по-быстрому повысить ранг с пятнадцатого до десятого сразу. Ведущим инженером первого ранга стать в двадцать пять. Но ничего. Других профессий много. Вернёшься сейчас в Москву. Валентина Альбертовна соскучилась. Нинель… барыня Чистякова из соседней усадьбы. Помнишь, рассказывал в первый год, что в трубу подглядывал? Теперь совершеннолетняя… Красивая девица… Ладно, пардон. Заговорился.
— Да не. Продолжай. Интересно, — сказал я, мне и действительно было интересно.
К тому же я почувствовал, что при упоминании этого имени что-то в душе шевельнулось. И это что-то явно осталось от прошлого владельца тела.
Даже отчество всплыло из глубин памяти — Нинель Кирилловна.
— Ну, я к тому, что наверняка по тебе сохнет. Тоже будет рада, что вернулся. Вы же переписывались?
__
* друзья, все карты мира — в дополнительных материалах. Не забывайте писать комментарии!
Глава 2
Чем ещё заниматься молодому человеку моих лет, кроме как перепиской с юными красивыми девушками? Всё выглядело логичным.
— Возможно, — неопределённо ответил я.
— Вот. Ты говорил, что даже писала тебе что-то такое личное. А про работу — до осени найдёшь. Ты, главное, Эльдар Матвеич, теперь не переживай на тему того, что у тебя камердинер — студент, а самого отчислили. Как там, по умному… не комплексуй.
Я не ощущал беспокойства. Мне, скорее, было жутко интересно, что вокруг происходит. Но вида я не показывал и глупостей не делал: хватило ошибки на самом заседании. На последней фразе я взглянул на лицо спутника. Издёвки не было. Похоже, этот Сид действительно хотел помочь, приободрить и успокоить. В разговоре не ощущалось никакого лакейского тона и выглядел парень вполне искренним.
— Напомни, где учишься? — решил я всё же завязать беседу.
— Музыкальное же. Заочное. На звукорежиссёра! — Сид неуклюже приоткрыл передо мной парадную дверь, и я увидел город.
Вдаль уходил достаточно широкий проспект с невысокими пятиэтажными домами в европейском стиле. За ними в километрах пяти высился квартал небоскрёбов, напоминавших по стилю ар-деко. Я едва не присвистнул: наибольший был не менее трёхста метров в высоту. Над ними кружило небольшое транспортное средство — не то вертолет, не то автоклав. Но затем я перевёл глаза на объекты поближе, на сквер, который раскинулся прямо напротив входа, и был удивлен еще больше.
Там росли вперемежку берёзы, сбросившие листву, и пальмы, а вокруг краснели поля тюльпанов, цветков агавы и других тропических трав. Я бы с ходу не назвал.
И это в феврале.
Глобальное потепление? Или та самая магия, о которой говорил Верховный Секатор? Или — и первое и второе? Разгадок пока не было.
Оглянулся назад, прочитал вывеску.
“МОСКОВСКИЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ КАМНЕРЕЗНЫЙ УНИВЕРСИТЕТЪ им. Николая I. ВЕРХ-ИСЕТСКИЙ ФИЛИАЛ”.
И чуть ниже:
“Коллегия Высшего Образования Пермской Губернии”.
Верх-Исетск, подсказал мне парень, чей разум сидел в черепной коробке до меня. Город на уральской реке. Пятый по величине город в Империи. Финансовая, промышленная и культурная столица Урала. Губерния значилась Пермская, но уездный город был больше Перми почти вдвое. Сид подтолкнул меня в бок, указывая правильный путь с крыльца по лестнице.
— Ты куда, вон же автомобиль вашей тётушки. Ты прямо сам не свой. Молчаливый какой-то… Вопросы странные задаёшь. Надо тебя будет лекарю показать…
При слове “лекарь” я вздрогнул и потёр шею. Поскольку память местного Эльдара была частично утрачена и просыпалась случайно — мне ничего не оставалось, как поиграть в амнезию. Трюк старый, избитый и надоевший многим бывалым Секаторами, но мне он всё ещё нравился.
Я остановился у машины и признался:
— Надо будет, надо, Сид. Знаешь, у меня словно память отшибло после этого совета. Очень многое не помню. Тебя с трудом узнал.
Сид опешил на миг, но не растерялся.
— Да и хрен на них всех. Память отшибло, говоришь? Полечим, напомним. Прыгай, барь, на переднее, я на заднее сумки кину. Ну или как хочешь, конечно.
Автомобиль совмещал в себе обводы старинных лимузинов: завитушки вокруг круглых фар, узорчатая решётка радиатора и лакированные деревянные ручки. И общая квадратность позднесоветского автопрома из других Ветвей. Рядом со стоящими рядом вычурными иномарками он выглядел так себе. Обшивка салона тоже видала лучшие времена. Ладно хоть нормальный ремень безопасности здесь в своё время изобрели. Видал я один мир, в котором их в обычных автомобилях не предусматривалось.
Когда пристегнулись, завелись и выехали на проспект, Сид протянул:
— Память… как меня зовут же помнишь?
— Сид, — кивнул я.
— А фамилия? — прищурился комардин.
— Вот это не помню, слушай, — признался я.
— Да, дело дрянь. Макшеин я. У меня в предках, я рассказывал, беглые шотландцы были. Как у деда твоего в Казани чуть цех не пожгли, помнишь?
— Дед… Что-то припоминаю.
Деда я помнил очень смутно — в других жизнях он редко доживал до моей зрелости, а в этой, судя по всему, видел его редко. Зато вспомнился его портрет — лихой лысый мужик с короткой бородой и странным ручным животным — не то хорьком, не то лангустом.
— А как год назад к филиппинкам в массажный ходили? Ты испугался, и мне за двоих пришлось отдуваться, помнишь?
В голове всплыли образы — полумрак, ароматические палочки, смуглые голые девушки… Но неясно, были ли это воспоминания бывшего владельца тела или же ассоциации с филиппинскими массажистками из прошлых жизней.
— Звучит очень интересно, но нет.
— Куда хоть едем — понимаешь?
— К… тётке? — всё ещё немного неуверенно предположил я.
Сид кивнул, почесал загривок.
— К Мариэтте Генриховне. Ну хоть на "ты" обращаться разрешаешь, как все прогрессивные, значит, все нормаль. Но вы скажите барин, ежели вам некомфортно сие общение с простолюдином…
— Все нормаль, Сид. Комфортно.
Тут я нисколько
