Читаем без скачивания Собачьи истории - Джеймс Хэрриот

Всякий раз, когда я мог остановить машину и выйти в безмятежный мир, это было нежданной радостью. Несколько секунд — и я погружался в красоту Йоркшира, в море солнечного света и хрустального воздуха, а два моих спутника радостно бежали впереди. Счастливые собаки, думал я. И какой счастливец я!

Во время таких прогулок Дэну обязательно требовалось нести палку. Без палки в пасти он чувствовал себя неуютно, а так как гуляли мы обычно на вершинах безлесых холмов, где отыскать что-нибудь подходящее было нелегко, он безутешно рыскал вокруг. Иногда я отламывал для него крепкий стебель вереска, но такую замену он принимал без особой охоты. Ему требовалась не просто ветка, но обязательно палка, причем большая, и очень скоро я уже возил в багажнике порядочный их запас.

Как-то фермер, заглядывавший через мое плечо, пока я выуживал из багажника резиновые сапоги и шприц, с недоумением уставился на крепкие сучья, примостившиеся среди флаконов и бутылей.

— Какого черта вы с собой дрова возите? — спросил он.

Гектора палки сами по себе не слишком интересовали, однако он обожал вцепляться в палку Дэна и вырывать ее. Начиналось настоящее перетягивание каната, и меня очень забавляло различие в поведении собак. Гектор входил в настоящий раж — буквально повисал на палке со всем упорством терьера и яростно рычал, когда его мотало из стороны в сторону. Ничего другого для него в такие минуты не существовало, но для Дэна это была просто игра, приятное развлечение, и, крепко держа палку, он то и дело поглядывал на меня, словно спрашивал: «Ловко это я, а?».

Таскал он палку по многу миль, и первым симптомом наступающего одряхления стали случаи, когда он возвращался с прогулок без палки. Я понял тогда, что с ним что-то очень неладно. И еще: старея, он перестал требовать большие палки, предпочитая теперь все более легкие.

На суперобложке моей книги «Йоркшир Джеймса Хэрриота» есть фотография — Дэн смотрит на меня. Тогда он был уже стар и прошел год после смерти Гектора. Взгляд его устремлен на что-то у меня в руке. На маленькую ветку…

То же ощущение замкнувшегося круга возникает у меня, когда я смотрю на Боди, мою нынешнюю собаку. Это бордер-терьер, а я собирался завести бордер-терьера со времени своего приезда в Йоркшир, почти пятьдесят лет назад.

У Зигфрида был тогда партнер в Либерне. Фрэнк Бингем. Я ездил к нему несколько раз в неделю помогать с проверкой коров на туберкулез. И стоило мне войти в дом, как Тоби, маленький бордер-терьер Фрэнка, подбегал ко мне, валился на спину и поглядывал в ожидании, чтобы я почесал ему живот. Мне всегда нравились маленькие собаки, которые вот так ложатся на спину — по-моему, это вернейший признак ласкового характера, — и я просто влюбился в Тоби. Не говоря уж о том, что его мохнатая мордочка, увенчанная маленькими черными ушками, была удивительно симпатичной.

— Когда-нибудь я заведу себе бордера, — говорил я Фрэнку.

Говорил я это еще очень многим, и в первую очередь себе. И так из года в год. Но когда я терял какую-нибудь из своих собак, щенков этой породы нигде не оказывалось. Когда я потерял Гектора и через год Дэна, меня, вероятно, это оглушило, так как я не последовал своей же рекомендации и не взял сразу новую собаку. Может быть, у меня было ощущение, что этих двоих мне никто не заменит. Они, такие непохожие, составляли чудеснейшую пару и более чем удовлетворяли мою потребность в четвероногих друзьях. К тому же мне тогда было уже сильно за шестьдесят, я труднее переносил утрату и был совсем не уверен, что смогу привязаться к другой собаке, как был привязан к ним.

Несколько месяцев я словно пребывал в пустоте — единственное время на моей памяти, когда у меня не было собаки, — и мои прогулки утратили бы всякую прелесть, если бы моя дочь Рози, жившая рядом с нами, не обзавелась чудесным щенком желтого Лабрадора. Она назвала маленькую сучку Полли, и, к большой моей радости, я обзавелся спутницей для прогулок. Но в машине, когда я отправлялся по вызовам, одиночество было таким тоскливым!

Как-то в воскресенье во время обеда прибежала Рози и воскликнула еще с порога:

— В «Дарлингтон энд Стоктон таймс» объявление о щенках бордертерьера. Миссис Мейсон в Бидейле.

Меня как громом поразило: я готов был тут же помчаться в Бидейл, но, к моему большому изумлению, жена сказала:

— Этим щенкам (она заглянула в газету) восемь недель, и, значит, они родились где-то под Рождество. А ты ведь говорил, что раз уж мы прождали столько времени, то лучше дождаться весенних щенят.

— Да, конечно, — ответил я. — Но, Хелен, это же бордеры! Другого такого шанса нам может долго не предоставиться!

Она пожала плечами.

— Не сомневаюсь, если мы только будем терпеливы, то найдем щенка в наиболее подходящее время!

— Но… но… — Я обнаружил, что обращаюсь к спине Хелен, нагнувшейся над кастрюлей с картошкой.

— Через десять минут все будет готово, — сказала жена. — А пока вы с Рози можете немного погулять с Полли.

Когда мы вышли в переулок за домом, Рози повернулась ко мне:

— Ничего не понимаю! Мама же не меньше тебя хочет завести новую собаку, а тут ведь бордеры — то, чего вы ждали. Это же такая редкость! По-моему, очень жаль упустить их.

— Не упустим, — возразил я.

— То есть как? Ты же слышал, что она сказала!

Я снисходительно улыбнулся.

— Сколько раз твоя мать говорила, что насквозь меня видит и может заранее предсказать, что я сделаю?

— Да, но…

— Только она забывает, что и я ее вижу насквозь. Хочешь поспорим, что она уже передумала?

Рози подняла брови.

— Сомневаюсь. По-моему, она решила твердо.

Когда я открыл дверь, Хелен кончала говорить по телефону.

Она взволнованно обернулась ко мне.

— Я звонила миссис Мейсон. Остался всего один щенок, и посмотреть его едут люди откуда-то за восемьдесят миль. Нам надо торопиться. А вы еще так долго гуляли.

Наспех проглотив обед, Хелен, Рози, внучка Эмма и я поехали в Бидейл. Миссис Мейсон провела нас на кухню и кивнула на крохотное существо с темной полоской на спине, которое возилось под столом, как-то странно извиваясь.

— Вот он, — сказала она.

Я подхватил щеночка, и он свернулся у меня на ладонях, словно стараясь достать носом до хвоста. Но хвост этот бешено вилял, а розовый язычок щекотал мне пальцы. Я уже знал, что он наш еще до того, как проверил его прикус и пощупал, нет ли у него грыжи.

Мы тут же договорились с миссис Мейсон и вышли во двор познакомиться с матерью и бабушкой щенка. Конурами им служили две небольшие бочки. Обе выскочили навстречу и уперлись лапами нам в ноги, пыхтя от радости. Я окончательно успокоился. Сын и внук таких веселых и здоровых собак обещал быть во всех отношениях превосходным псом. Когда мы ехали обратно и Эмма бережно держала щенка в объятиях, я подумал, что круг действительно замкнулся: не прошло и пятидесяти лет, как я обзавелся бордер-терьером.

Много дней мы ломали голову, как его назвать, — спорили, приводили доводы и контрдоводы. В конце концов мы нарекли его Боди в честь одного из героев телевизионного сериала «Профессионалы», которого играет наш с Хелен любимый актер Льюис Коллинз. Позже мы познакомились с Льюисом и сначала побаивались признаться ему, что назвали свою собаку в его честь. Но он нисколько не возмутился, зная нас и понимая, какое важное место занимает Боди в нашей семье.

Мы с Хелен зажили с Боди очень счастливо. Нам страшно не хватало собаки в доме, и мы радовались, когда тягостная пустота заполнилась.

Удивительно, разумеется, что заполнило ее маленькое существо длиной около девяти дюймов, с волосатой мордочкой, подернутой легкой проседью, но Боди сотворил это чудо без малейших усилий. У Хелен вновь была собака, чтобы кормить ее и заботиться о ней в стенах дома, а у меня появился спутник в машине и в вечерних моих прогулках, хотя, правда, он был почти не виден на конце поводка.

Его первая встреча с Полли была грандиозным событием. Я упомянул о дружбе с первого взгляда между Гектором и Дэном, с Боди случилось иное. Он влюбился.

Это не преувеличение. Полли стала — и остается по сей день — самым главным живым существом его мира. Она жила рядом, и он мог вести наблюдения за ее домом из окна нашей гостиной. Взволнованное тявканье оповещало нас, что его возлюбленная вышла в сад. К счастью для его душевного мира, он каждый день ходил гулять с ней, а по воскресеньям так и несколько раз. По мере того как он взрослел, стало ясно, что этот распорядок для него важнее всего на свете.

Однажды, когда ему уже исполнился год, я гулял с ним и его подругой по проселку. Они бежали впереди, и у меня в голове роились воспоминания — трусящие бок о бок благородный лабрадор-ретривер и жесткошерстный маленький терьер. Внезапно Полли схватила палку, Боди тут же вцепился в конец палки, и началось буйное перетягивание. Маленький бордер ворчал и рычал, сосредоточенно удерживая палку, а Полли посмотрела на меня смеющимися глазами. Мне померещилось, что передо мной Гектор и Дэн.