Читаем без скачивания Дети Великой Реки - Грегори Киз

— А меня зовут Йэн, сын Чэна. Я хочу поблагодарить вас за помощь — хотя у меня еще не было времени, чтобы заглянуть в указатель.

— Вы можете сделать это сейчас, — ответила Хизи. — Позавчера у меня нашлось несколько свободных минут, и я выписала несколько книг, в которые вам следует заглянуть. В первых трех употребляется слоговое письмо, так что вам не о чем беспокоиться. А вот последняя написана иероглифами, но вас это не затруднит, потому что в основном она составлена из чертежей.

— Ах, как вы предусмотрительны, госпожа, — с удивлением отозвался юноша, с удивлением глядя на составленный ею список.

— Зовите меня просто Хизи, — заметила она снисходительным тоном взрослой дамы. Юноша улыбнулся, и Хизи подумала, что он находит ее смешной. Она вспыхнула от стыда: ведь она и не старалась ему понравиться, а просто хотела казаться взрослее.

— Хизи, — продолжал юноша, — я не знаю, как отблагодарить вас.

Хизи махнула рукой.

— Я потратила на это всего несколько минут. Не стоит благодарности.

— Что ж, — он чуть склонил голову, — спасибо вам за все.

Взяв у нее список, он внимательно просмотрел номера и названия книг и вскоре уже сидел над ними, погрузившись в чтение. Хизи заметила, что, читая, он делает пометки на свитке бумаги, который принес с собой. По пути домой Хизи расспросила Тзэма о Йэне.

— Йэн, сын Чэна? Какой-нибудь простолюдин, наверное.

— Вовсе нет, — ответила Хизи. — Он инженер. В библиотеке я помогла ему найти нужные рукописи.

— Он слишком часто улыбается, — заметил Тзэм.

— И ты бы часто улыбался, если бы только что попал во дворец. Ты боялся бы оскорбить кого-нибудь своим хмурым видом.

Тзэм пожал плечами:

— Возможно. Вам, наверное, часто приходится беседовать с ним.

— Он приходил всего два раза. Это не так уж много.

Тзэм промолчал, и Хизи подумала, что он несколько задет. В последнее время Хизи мало разговаривала с Тзэмом, а ведь он после исчезновения Дьена был ее единственным другом. Конечно, он был совсем не то, что Дьен, слуга остается слугой, и его не будешь считать другом, даже если есть взаимная привязанность. Разумеется, она воспринимала его заботу о ней как должное.

— Пойдем посидим у фонтана на крыше. Я хочу полюбоваться городом.

— Квэй сказала, что нам следует вернуться домой пораньше, — возразил Тзэм, но Хизи только с недоумением распахнула ресницы.

— Идем, Тзэм, — велела она и повернула на другую дорожку. Вскоре они уже пробирались через заброшенное крыло.

— Здесь опасно, — предупредил Тзэм. — Если призрак напал на вас в Зале Мгновений, здесь ему никто не помешает, ведь поблизости нет жрецов.

Хизи заколебалась, но всего только на мгновение.

— Мы уже несколько лет, как ходим сюда, Тзэм. И никогда ничего не случалось.

— Раньше не случалось, принцесса, а сейчас — кто знает?

Они достигли основания лестницы и начали подниматься.

— Я уверена, ты сумеешь меня защитить.

— Именно поэтому вы и отослали меня прочь, когда приходили жрецы? — спросил ее Тзэм. Сказал он это ласково, но не без горечи.

Она взглянула на него сверху вниз, стоя на верхней ступеньке.

— Жрецы есть жрецы. Разве меня нужно от них защищать?

Тзэм плотнее сомкнул губы; ему нечего было возразить.

Сумерки окрасили Нол в ржавые и серые тона. Река блестела расплавленной медью, мучительно прекрасная. Хизи с восторгом глядела на нее.

— Тебе приходится бывать в городе, да, Тзэм?

— Довольно часто, принцесса. Квэй посылает меня покупать пряности и мясо.

— Могу ли я пойти с тобой в следующий раз?

Тзэм покачал головой:

— Не дальше ворот дворца. Пока еще нельзя.

— А когда будет можно? Когда меня переведут в Зал мгновений?

— Да, — ответил Тзэм.

Хизи кивнула. Она сама догадывалась об этом. Пальцем она очертила город вдоль огромного зиккурата с его нескончаемо льющимся потоком и тысячами крохотных лачуг на набережной.

— Ты возьмешь меня туда, когда я стану достаточно взрослой?

— Разумеется, если вам этого хочется.

— Хорошо.

Хизи окинула взглядом русло реки снизу вверх, против течения, и попыталась представить ее исток и бесконечные просторы, которые она пересекает, прежде чем достигает Нола. Где-то там, в верховьях, растут густые леса, которые снятся ей по ночам. Но поначалу, конечно, попадаешь в пустыню, такую огромную, что даже трудно вообразить. В географическом труде, с которым Хизи бегло ознакомилась, говорилось, что река вытекает из горы, однако что это за гора, описание этой горы не давалось. Она именовалась как Челинг, «Извергающая воду», в древности о ней было сложено много преданий. Хизи она представлялась совершенно простым, гладким, огромным голым камнем, заостренным кверху, как это изображено на карте. Ей, конечно, никогда не приходилось видеть горы.

— Тзэм, — участливо сказала она, — я отослала тебя, потому что опасалась, как бы с тобой что-нибудь не лучилось. Ведь ты мой единственный друг.

— Мой долг — защищать вас, принцесса, — заявил Тзэм.

— Да, конечно. Ты всегда обязан меня защищать. Но не от жрецов, Тзэм. Если бы ты ранил жреца или хотя бы просто прикоснулся к нему без позволения, тебя поместили бы в Двор Ленг и замучили бы до смерти, а со мной они все равно сделали бы, что им угодно.

— Они бы поплатились за это, — проворчал Тзэм. — Клянусь Богом Реки, это бы им дорого обошлось.

— Богом Реки? Ты думаешь, он печется обо мне, Тзэм? Все, что ни случается со мной, происходит по его воле. Я часть Реки, как и мой отец, как и жрецы. Все, что ни происходит в Ноле, — все приносит Река.

Тзэм ничего не ответил, но встал с ней рядом у парапета.

Закат тускнел, и Река из медной превращалась в илистую; скоро она поймает звезды и луну и будет удерживать их в своих мутных струях. Где же живут купцы? Где дом Йэна? — со слабым любопытством подумала Хизи. Наверное, вон там, где сбилось в кучу стадо овец; там стоят дома — не роскошные, как у знати, но удобные и просторные. Она уже хотела спросить Тзэма, знает ли он, но промолчала: Тзэм стоял, погруженный в задумчивость.

Несколько минут спустя его огромная рука осторожно коснулась ее волос.

— Идемте, принцесса. Ужин давно остыл, и Квэй сердится.

— Все кончилось, да, Тзэм? — спросила Хизи, с удивлением чувствуя, что вот-вот заплачет.

— Что кончилось, принцесса?

— Детство. Я ведь больше не ребенок, правда?

Улыбка Тзэма была слабой, как последние лучи солнца.

— Вы никогда не были ребенком, принцесса.

Он снова погладил ее по голове. Слезы стояли у Хизи в горле. Тзэм и Хизи отправились домой; Река в сумерках сделалась серой.

VII