Читаем без скачивания Праймзона - Александр Зорич

А что если кроме рационального решения вопроса есть еще какие-то?

Если бы он с самым авторитетным видом не талдычил Иманду и Рутгеру про то, что виадук, создание рационального гения, подобного его собственному, что он абсолютно надежен, и на нем не может произойти чего-либо по-настоящему опасного, Дитер остался бы с ними!

Да, они умаялись бы скакать по лианам на манер мартышек.

Да, они, наверное, уже едва дышали бы от перенапряжения и ядовитых миазмов.

Но они не потеряли бы Дитера! И жизнь хозяина была бы вне опасности! А что если бы этот хлыст захватил своим чудовищным бичом не Дитера, а Рутгера?

Об этом Шелти страшно было даже думать.

Во-первых, он был фанатично предан хозяину.

А во-вторых… смерть хозяина почти автоматически означала и его собственную смерть! Ибо если не будет хозяина, кто будет воскрешать его из каталиста в прайм-индукторе?

В общем, Шелти понимал, что, убедив товарищей идти на виадук, совершил чудовищную ошибку.

Глава 19. Военный лагерь Аллефор

“Аллефор же в переводе с языка Старой Империи значит “наводящий ужас”…”

— Вот и вход в Аллефор, дорогие мои друзья, — не слишком старательно скрывая тревогу, сказал Иманд, указывая на высокие ворота с проржавленными створками. — Дальше я с вами не пойду.

— Иманд, в последний раз прошу тебя: одумайся! — проникновенно попросил Рутгер, глядя охотнику прямо в глаза. — Мы же пропадем без твоих советов! Как бы я ни хорохорился, как бы ни изображал из себя бывалого путешественника и рубаку, без твоих зоркости и опыта я — пустое место… Корм для чуди!

— Самокритично, — хмыкнул Иманд.

— Я говорю это отнюдь не для того, чтобы польстить тебе! А потому, что это чистой воды правда!

— Я знаю, что это правда, — с тихой иронией промолвил Иманд. — И я не иду с вами в Аллефор вовсе не оттого, что набиваю себе цену, и не оттого, что ленюсь. И даже не оттого, что мое сердце сковал панцирь обиды… А потому, что там, в Аллефоре, некогда остался мой лучший друг, Ангиз. Остался навсегда. Когда погиб Ангиз — а смерть его была страшной, и в ней была моя вина — я поклялся, что никогда больше не пересеку границы этого скорбного для меня места…

Рутгер хотел что-то сказать, но Иманд жестом остановил его и продолжил:

— Я понимаю, без меня вам будет очень трудно… Но все же, мы вместе не первый день! Я уверен, вы справитесь… Перед тем, как отпустить вас в Аллефор, я дам вам кое-какие полезные устройства. И снабжу вас множеством полезных сведений! Так что, хотя меня и не будет с вами телесно, с вами будут мой опыт и знания…

— Вот как? — обнадеженно переспросил Рутгер.

— Именно так, — с этими словами Иманд снял со лба свои охотничьи очки с разноцветными стеклами и протянул их Рутгеру. — Вот, возьми. С помощью этих штук ты сможешь загодя видеть многие аномалии. Видеть — и делать выводы…

— И какие же аномалии я смогу видеть? — осторожно спросил Рутгер, с благоговением принимая ценную вещь.

— Да практически все! — Иманд поднял к небесам указательный палец. — Начнем с “волчка”. Духи Праймзоны были милостивы к нам. И мы ни разу ни в один “волчок” не вляпались. Однако в Аллефоре “волчков” традиционно полным-полно…

— Но что такое этот “волчок”? — спросила испуганная Фрида.

Ее как женщину настораживало, что аномалия носит название детской игрушки. Чутье героини на жуткое и опасное подсказывало: это не к добру!

— Для начала запомните, — Иманд адресовался и к Фриде, и к Рутгеру, и к остальным героям, — что в первую же секунду после попадания в эту аномалию вы почувствуете, как будто полегчали на пару пудов. В теле возникнет изумительная легкость, какая бывает во сне. Вас охватит эйфория… Вы начнете смеяться и станете кричать, что можете летать как птица… И уже в следующую секунду вас действительно поднимет в воздух! Это — последний миг, когда вас еще можно будет спасти. Надо немедленно хватать “полетевшего” человека и изо всех сил тащить его прочь. Потому что, подняв человека в воздух, аномалия включается на полную мощность… Вас закручивает вокруг ее невидимого центра с огромной, убийственной скоростью… И в итоге — разрывает на куски!

— Какой ужас! — всплеснула руками Фрида.

— Но как я смогу распознать “волчок” при помощи этих стекляшек? — спросил Рутгер, который, к большому огорчению Шелти, не очень-то верил в возможности науки.

— Аномалия видна только в том случае, если ты смотришь на нее через два синих стекла. Через синие стекла “волчок” выглядит как воронка малиново-розового цвета.

— А есть ли в Аллефоре что-нибудь похуже “волчков”? — спросил Людвиг.

В его голосе слышалось напряжение. Он то и дело с тревогой косился на ворота укрепленного лагеря, поскольку интуитивно не доверял всему, что осталось от вояк Старой Империи.

— Когда я был в Аллефоре последний раз, — Иманд выдержал многозначительную паузу, — там водились “невесты”… И премного!

— Невесты? Сбежавшие от женихов после первой брачной ночи? — попробовала пошутить Фрида.

— Скорее уж сожравшие женихов, не дождавшись ночи… — мрачно парировал Иманд. — “Невеста” почти всегда приближается к человеку со спины. Затем кладет ему на плечо свою, так сказать, руку… Рука эта холодная. Холоднее любого самого холодного льда! По-научному она именуется тепловодом. При помощи него “невеста” быстро высасывает из человека всё тепло. Если сразу же не сбросить с плеча тепловод, если не отпрыгнуть подальше, то человек погибнет за несколько секунд!

— Заледенеет? — предположил Буджум.

— Как тебе сказать… Нет, человек не превращается в ледяной столб. Он просто умирает. Как от прямого попадания арбалетного болта в сердце!

— А “невестой” аномалия называется, потому что на голове у этой дамочки белая кисейная фата? — с сарказмом, который должен был замаскировать волнение, спросил Буджум.

— Скорее, она вся как белая кисейная фата… Такая, знаешь… зыбкая… Неуловимая… И глаза у нее пронзительные, будто в голодной яме просидела три недели, — медленно произнес Иманд, думая о чем-то своем. По его интонации можно было догадаться: о глазах “невесты” он говорит не с чужих слов.

— Ты хорошо знаком с ней? — предположила Фрида.

Вместо ответа Иманд кивнул и жестом попросил ее не продолжать. “Слишком больно” — читалось в его увлажнившихся глазах.

— Значит “невесты”… — вздохнул опечаленный Шелти. — Никогда не думал, что относительно неподалеку от нашего родного Данзаса столько удивительной погани! А, кстати, видна ли “невеста” через ваши охотничьи очки?