Читаем без скачивания За горизонтом сна - Яна Дубинянская

— Но не слишком ли это опасно?

— Не слишком. Если вдруг баронесса — или ее сын, что более вероятно, — начнут лелеять планы возвращения на престол… хотя бы в мыслях… Вы понимаете, братья, каким словом поименуются подобные притязания.

— Астабильность…

— Астабильность! Потрясающе, брат Иринис!

— Провинциальное поместье или Лагерь — думаю, она не ошибется в выборе.

— Вряд ли. Но ей придется быть осторожной… даже в мыслях! Воистину, Орден мудр.

— Таким образом, братья, нам осталось лишь избрать того из нас, кто донесет волю Ордена до королевских ушей. Любой из нас с радостью примет эту миссию на себя, но мы должны исходить из соображений целесообразности. Я готов выслушать ваши предложения.

— Насколько мне известно, все указы, которые подписывает Каталия, кладет ей на стол старший советник Литовт — ваш сеньор, брат Иринис. Для вас не составит труда пересказать наши требования вашему сеньору.

— Вы наш вождь, брат Иринис. Мне кажется, мы не сделаем лучшего выбора.

— Я тоже так считаю.

— Присоединяюсь.

— Прошу тишины, братья! У вас будет возможность выразить свое мнение голосованием. Но прежде я должен поделиться сведениями, которыми вы, по-видимому, не располагаете. В последние месяцы — даже дни! — мой сеньор стремительно теряет влияние на королеву. Мне ли не чувствовать этого: кто, как не я, вынужден постоянно сглаживать противоречия между старшим советником и Каталией. Странные вещи происходят во дворце в преддверии коронации… Еще вчера Литовт был больше, чем королем, — завтра он может оказаться пешкой. Мне лестно ваше доверие, братья, но вы предлагаете не самый целесообразный вариант.

— А кого предложите вы, брат Иринис?

— Сегодня здесь присутствует потомственный стабильер королевской семьи — брат Агатальфеус Отмеченный. Брат Агатальфеус долго не решался примкнуть к нам, но он сделал свой выбор, и вот у него появилась возможность быть по-настоящему полезным Ордену. Брат Агатальфеус передаст нашу волю непосредственно королеве… пока еще… и ее сыну.

— Я…

— Братья! Прошу проголосовать за брата Агатальфеуса… Благодарю вас. Единогласно. Именем Ордена!

Он запрокинул голову — и тут же вновь ее опустил. Нелепо надеяться, что хоть кто-то проголосует против. Как нелепо было думать, что Иринис Усердный потратил столько времени и сил, чтобы привлечь к заговору одного-единственного человека, не имея на него совершенно конкретных, ближайших планов.

Красное зарево падало с потолка на лица сидящих за столом. Старые, молодые, красивые, отвратительные, знакомые, незнакомые…

Западня. Именем Ордена.

Впрочем, он понял это задолго до того, как прозвучало его имя.

Вы же маги! — крик давно и бессильно стучался изнутри в сомкнутые губы. Вы стабильеры: опора королевства, опора самой жизни. Вы обладаете силой, которая возносит вас над всеми прочими людьми. И вы — вы!., без отвращения и брезгливости — да что там, с азартом и упоением бывалых придворных сплетниц! — смакуете вещи, не имеющие никакого отношения к тому, ради чего мы, как уверял брат Иринис, здесь собрались! Досужие сплетни, как сказал наивный, «плохо осведомленный» стабильер с Юга.

Он, Агатальфеус Отмеченный, тоже был плохо осведомлен — иначе он ни за что не пришел бы сюда. Да, Каталия Луннорукая бросила стабильеров на произвол судьбы, усугубляя астабильность в государстве. Более того, она предала Орден, используя его в своих интересах, — и нынешней ночью, и — по словам Усердного — восемнадцать лет назад, и, наверное, тысячу раз за все эти годы. Каталия Луннорукая недостойна сидеть на престоле Великой Сталлы. Недостойна и занять пожизненное место королевы-матери, вечной советчицы юного, неопытного, чистого душой короля.

Но Эжан!..

Чем он провинился перед вами? Тем, что его лицо — не зеркальное отражение лица покойного короля? Да, это так: он, потомственный королевский маг, знал Эммануэла Честного лучше других, он заметил отсутствие фамильного сходства еще тогда, когда у всех вокруг маленький принц вызывал только умиление. Агатальфеус рылся в старых книгах, ища объяснение этой странности; книги утверждали, что такие случаи встречались в старину. Да, все могло быть — было? — куда более пошло и прозаично, он никогда не закрывал на это глаза…

Но дело же не в том, правда ли это. Дело в том, насколько это важно — для людей, для страны, для справедливости. Ведь цель нашего заговора — восстановление справедливости, не так ли?! Зачем же вы, ее поборники, вы, патриоты своей страны, стабильеры, наконец! — опускаете великое дело до уровня раскопок чужих альковных тайн?.. —

Эжан — кто бы ни был его настоящим отцом — способен стать хорошим королем Великой Сталлы, Учитель, воспитавший принца с семилетнего возраста, может ручаться в этом.

«Я отвечаю за тебя…»

Я тебя не предам.

— Я ценю ваше доверие, братья. Однако я здесь впервые, и для меня остался неясным момент, который, возможно, очевиден для всех остальных. Если это так, простите мне мое невежество…

Лицо Ириниса Усердного не изменилось. Впрочем, наивно полагать, что такой прожженный политик не заподозрил, что Агатальфеус Отмеченный зачинает собственную игру. Задача в том, чтобы ни вождь заговора, ни прочие мятежные стабильеры не сумели быстро — вовремя! — определить, какую именно.

Обычные люди уверены, что маги видят человеческие мысли насквозь. Если б это было действительно так, в жизни не осталось бы места подобным играм. Но к счастью — или наоборот? — маги бывают не менее слепы в чужих душах, чем обычные люди…

— Спрашивайте, брат Агатальфеус.

Его интерес действительно закономерен. Надо, чтобы в прямом, как лезвие меча, вопросе не прозвучало ничего похожего на подтекст:

— Кто, согласно нашим планам, займет опустевший престол Великой Сталлы?

На мгновение в зале воцарилась тишина. Хорошо, успел подумать он.

Затем поднялся неровный гул, ропот, маги зашевелились, начали оглядываться, перешептываться, оборачиваться друг к другу. Изумление, недоумение, внезапно пробудившееся любопытство. Хорошо. Гораздо лучше, чем можно было предположить.

— Я вижу, брат Иринис, этот вопрос волнует не только меня одного. •

Усердный встал, и стабильеры разом умолкли.

— Да, вы правы, брат Агатальфеус. Но, согласитесь, было бы нелогично говорить о преемнике престола раньше, чем мы приняли окончательное решение низложить правящую династию. Однако выбор не настолько сложен, как может показаться. Практически каждый дворянский род Великой Сталлы готов предоставить своего претендента. Наш критерий один — полное отсутствие астабильных притязаний. Кто бы ни занял трон, государством отныне будет править Орден.