Читаем без скачивания Дело чести - Лев Пучков

Рыжий метнулся к дверям погреба, расположенного в глубине двора, отомкнул висячий замок и распахнул створки.

— Иди, пообщайся, — разрешил Зелимхан, потыкав пальцем в сторону погреба. — Только недолго — ты правильно сказал, времени у нас не так уж и много. И так уже все Челуши умирают от любопытства, чего это мы тут замышляем. Давай, давай — топай.

Спустившись в погреб, я обнаружил своих соратников — они довольно комфортно развалились на трехъярусных стеллажах и даже не предприняли попытки вскочить при моем появлении, чтобы облобызать вернувшегося боевого брата.

Привыкнув к полумраку погреба, я пришел к выводу, что комфорт сей весьма относителен: парни были окольцованы широкими железными браслетами — по штуке на каждую конечность, — которые короткими цепями крепились к стеллажам и практически не позволяли двигаться. Рукав рубашки Джо был напрочь оторван, на плече белела свежая повязка.

— Пулю вынули? — поинтересовался я.

— Вынули, — сообщил Джо. — Когда очнулся, уже, чувствую, нету там ничего. И антибиотиками, по-моему, обкололи — температура спала. Слабость только — голову поднять не могу…

— Ты не в курсе — Братского они замочили? — желчно поинтересовался Мент. — По моим расчетам, сразу должны были мочкануть, как только он до них добрался. У-у-у, пи-да-ррас! Дали бы его мне…

— Насчет Братского не знаю, — не стал обнадеживать я Мента. — А вот насчет нас с вами… Короче, придется бабки отдавать.

— Да хер с ними, с бабками, — тихо пробормотал Джо. — Отдай… Только они нас тут же в расход выведут, как получат бабки… Ты подумай там, ладно? Ты ж у нас мудрая птица, Сыч…

— Напильник нужен, — еле слышно прошипел Лось, косясь на фигуру рыжего, заслонявшего сверху дверной проем — в погреб он спуститься не счел нужным. — Нам бы напильник — за полчаса расковались бы… Ты там подумай, ладно?

— Все будет в ажуре, хлопцы, — успокоил я их, хотя даже отдаленно представить себе не мог, каким макаром мы будем выкручиваться из этой тупиковой ситуации. — Я чего-нибудь придумаю. Сейчас меня, насколько я понял, повезут к пещерам — бабки доставать. Пока суд да дело, я обмозгую наиболее приемлемые условия…

— Все, закончил! — крикнул сверху рыжий. — Иди, Зелимхан зовет.

— Я чего-нибудь придумаю, ждите, — еще раз пообещал я, поднимаясь по ступенькам.

— Как видишь, все живы здоровы, — похвастался Ахсалта-ков, когда я вновь уселся за стол. — Раненому оказали помощь — пулю извлекли, уколы поставили, перевязали. Мы гуманный народ…

— Братского замочили? — поинтересовался я, внимательно наблюдая за выражением лица собеседника.

— Что за вопросы, Иван?! — Зелимхан удивленно вскинул брови — выражение лица каменное, лишь зрачки едва заметно метнулись туда-сюда, выдав некоторую растерянность. — Тебя почему это интересует?

— Да так… — Я присмотрелся к лицам сидящих рядом с Ах-салтаковым мужиков — никаких эмоций. Ясное дело — парни тертые до невозможности, в гляделки играть смысла нет. — Просто жили вместе довольно долго, успел привязаться к пацану. Хороший мужик он, с одной стороны… но фуй ему в жопу, с другой стороны! Напоследок, сволочь, немного подговнял — привез не туда, куда надо… Слышь, а если вы его не замочили — покажите его мне, а? Хотелось бы парой слов перекинуться.

— А он уже уехал, — невозмутимо соврал Зелимхан — опять зрачки выдали горного волка. — Бабки получил и свалил. Так что помочь ничем не могу, извини. Может, еще встретитесь где-нибудь, тогда и поговорите…

Ага, обязательно! Встретимся и поговорим — в аду. Ну и дурак же ты, фээсбэшник! Я вдруг вспомнил, как переживал Братский после казни прелюбодеев на центральной площади Мехино: все пытался понять, что за странный народ эти чеченцы, традиции и обычаи которых он вроде бы изучил как свои собственные. Да, он так ничего и не понял — иначе ни за что не поверил бы, что, став свидетелем и пассивным участником этой жуткой акции, может рассчитывать остаться в живых да еще и получить солидное вознаграждение за предательство. Вот я, например, хоть и не настолько образован, все прекрасно понимаю и не лелею никаких эфемерных надежд. Как только Зелимхан получит деньги — мы все трупы. Ему проще сразу застрелиться, чем жить и постоянно вздрагивать, зная, что где-то ходят исполнители — очевидцы злодеяния, организатором которого явился он и подобные ему высокие деятели в папахах…

— Ладно, хватит время терять, — Зелимхан переглянулся с соседями и заговорщицки подмигнул мне. — Обсудим детали…

…К скальной гряде, таившей в своем необъятном чреве бесконечные лабиринты пещерных галерей, мы прибыли уже гораздо позже полудня — часа три ушло на удовлетворение всех моих капризов и подготовку экипировки для восхождения-погружения в недра. По моему требованию нас обкормили плотным обедом, после которого, сами понимаете, меня одолела страшная слабость — пришлось часок поспать, чтобы немного прийти в себя и, типа того, не наступить ненароком на мину, от которой сдетонирует вся система, способная намертво обвалить галереи — хрен потом откопаешь. Затем я придирчиво выбирал экипировку для саперных работ, ковыряясь в горе имущества, предоставленного по команде Зелимхана хозяйственным Рашидом, потом мы торговались насчет условий выемки денег и нашего убытия восвояси — вот времечко-то и пролетело.

Зелимхан на удивление терпеливо воспринял все мои выкрутасы: даже ни разу не обругал и все просьбы выполнял с пол-оборота. Такое трепетное отношение было объяснимо: он неплохо разбирается в саперном деле и знает, какое количество взрывчатки мы упаковали в галереях при закладке «гонорара». И прекрасно понимает, что один мой неверный шаг может принести ему титанические хлопоты. Рванет система — и привет, одной бригадой горнопроходимцев тут не обойдешься: придется забивать полнокровную шахту со всеми сопутствующими аксессуарами. А это обойдется едва ли не дороже той суммы, которую потребно извлечь.

Весь южный склон гряды, в изобилии поросший кустарником и чахлыми деревцами, был усеян разнокалиберными валунами — от пудовых окатышей, которые легко можно стронуть с места ногой, до неподъемных глыб размером с кабину «КамАЗа». Зелимхан был прав, когда говорил, что тут можно бесконечно долго искать тот самый валун, прикрывающий дополнительный вход в галереи: с первого взгляда было ясно, что даже если запустить сюда роту специально подготовленных геологов, им придется изрядно попотеть, чтобы обследовать каждый из сотен тысяч (а может, и миллионов) камней и обнаружить заветную дырень.

Несмотря на стремление Ахсалтакова обставить выемку мешка с наименьшим коэффициентом привлечения любопытствующих физиономий, очень скоро таковых оказалось более чем достаточно: пока рыжий с напарником разминировали подходы к южному склону, за нашим джипом пристроились два «Мицубиси», в которых разместились свита хозяина Челушей и сам Рашид. Даже издали было заметно, что Бекмурзаев недоволен тем, что его так и не пригласили на прогулку к галереям: он не вышел из машины, чтобы пообщаться с Зелимханом, — так и просидел полчаса, пока не вернулись саперы Ахсалтакова с докладом о проделанной работе.

Спустя еще. полчаса я уже стоял перед свежеразверстой дырой в склоне, из которой ощутимо несло прелью, плесенью и еще чем-то невообразимым… могилой, что ли… Забираться туда не было никакого желания. За моей спиной безмолвно застыли трое «контролеров», назначенных Ахсалтаковым присматривать за мной в процессе подземного путешествия: рыжий с напарником и один из тех дядек, что сидели во дворе за столом рядом с Зелимханом. Теперь, когда дядька облачился в комбинезон и напялил на себя кое-какое снаряжение, он выглядел несколько моложе, чем тогда, когда я его увидел. Был он худощавый, жилистый, до омерзения уверенный в себе и спокойный, как удав, — одним словом, профессионал, чувствующий себя в своей тарелке. Звали его Икрам, причем не просто «эй, Икрам!», а уважительно: «дорогой Икрам» или «уважаемый Икрам». Из его разговоров с Ахсалтаковым я понял, что Икрам — профессионал-спелеолог, занимающийся этим загадочным ремеслом с младых лет; данный пещерный массив в свое время облазил вдоль и поперек и теперь приглашен специально, чтобы я под землей не выкинул какой-нибудь фортель.

Ну что ж: я польщен оказанными знаками почета. Меня будут сопровождать два профессионала инженерного дела, дабы вовремя предотвратить какую-нибудь суицидонаправленную пакость саперного характера, и мастер-спелеолог, который не позволит мне смыться и затариться в галереях, каковые он знает как свои пять пальцев. А помимо этого, снаружи галереи оцеплены взводом бойцов Рашида, а все подступы к скальному массиву и вход в ущелье перекрыты ротой снайперов Рашида — ни одна мышь незамеченной не проскочит, как он сам сказал. Да уж, такому вдумчивому охранному обеспечению позавидовал бы и самый крутой политический воротила вселенского масштаба — можно гордиться столь трепетным отношением чеченских деятелей к моей скромной персоне.