Читаем без скачивания Райская лагуна - Кэролайн Пекхам

— И она танцевала на лугу, и она танцевала на дереве, и она танцевала, как вдова за чашкой хорошего чая, — пела Бруклин, и я начал думать, что мы совершили ошибку, обратившись за помощью к Кармен. Кем, черт возьми, была эта чокнутая? — Давайте, вы знаете песню! Присоединяйтесь! — крикнула она.

— Мы правда не знаем, — сказал папа, садясь, поскольку прогулка на лодке становилась все более неспокойной. Я снял с плеч рюкзак и прислонился к стене, держа его в руках и сжимая в руке пистолет, чувствуя себя с ним в большей безопасности, пока собака смотрела на нас так, словно мы были ее следующей добычей.

— Святые соски Бэтмена. — Бруклин резко прекратила танцевать, указывая на рюкзак в моих руках. — Твой рюкзак живой! Он двигается.

— Это всего лишь моя собака, — пробормотал я, крепче сжимая рюкзак. Я не хотел выпускать Дворнягу рядом с другим адским псом. Он может его съесть.

— Оооо. Можно мне посмотреть? — спросила она, стремительно подбегая ко мне и берясь за одну из лямок. — Животные любят меня. Однажды я проснулась от того, что в мой спальный мешок забрался хорек по кличке Ангус. Это было еще тогда, когда я спала на улицах. Ну, то есть… он выглядел как хорек. Наверное, он мог быть очень длинной крысой. Но кто бы назвал крысу Ангусом, верно?

— Э-э-э, — я не знал, как на это ответить.

— Позвольте мне посмотреть на спрятанного щенка. — Она взялась за молнию, и я позволил ей расстегнуть ее достаточно, чтобы высунулась голова Дворняги.

— Он может укусить, — предупредил я, но Дворняга — предатель, каким он и был — немедленно начал лизать ей руку, как будто он был самой дружелюбной собакой в мире.

— Как его зовут? — спросила она, а затем взвизгнула, прежде чем я успел ответить. — Нет, подожди! Дай угадаю. Волендеморт?

— Нет, — возразил я.

— Верно, верно, он больше похож на гриффиндорца. Угадала. — Она подмигнула. — Я слизеринец. Матео настоящий пуффендуец, но не говори ему этого — он думает, что он когтевранец. Типа. — Она фыркнула. — Найл тоже слизеринец, разумеется.

— Кто? — Спросил я в замешательстве, моя голова гудела от скорости, с которой говорила эта девушка. Она выхватила свой телефон бог знает откуда, поскольку на ней почти не было одежды, и помахала передо мной фотографией на экране. Мужчина на фотографии был хорошо сложен, со светлыми волосами и красочными татуировками, покрывающими его тело, наряду с достаточным количеством шрамов, чтобы дать мне понять, что он был чертовски близок к смерти не один раз в своей жизни. Кроме того, он был голым, если не считать розовой балетной пачки, которая никак не прикрывала его огромный, твердый, член с пирсингом.

— Господи, — выругался я, отодвигая телефон от лица.

— Скучаю по тебе, Адское Пламя. — Она поцеловала экран — прямо его член. — Это фото было его идеей. Чтобы я всегда помнила его. — Она задумчиво вздохнула и снова начала танцевать. Что меня вполне устраивало, поскольку это, казалось, отвлекало ее от того, чтобы показывать мне фотографии обнаженных парней, и она тихонько напевала песню о том, как Брут отгрыз ноги Гарри Поттеру.

Внезапно лодка налетела на волну, сильно шлепнувшись с нее вниз, и мое сердце екнуло в горле, когда Матео с воплем грохнулся на палубе.

— Похоже, там весело, — сказала Бруклин с диким блеском в глазах. — Брут, сидеть. — Она скомандовала, но пес проигнорировал ее. — Хороший мальчик. — Она погладила его по голове, а затем поцеловала в морду, когда он издал грозный рык. — Присмотри за нашими особыми гостями, хорошо?

Она выбежала за дверь обратно на палубу, и у меня перехватило горло, когда Брут приблизился к нам.

— О чем, черт возьми, думала Кармен, посылая нас сюда? — Папа зашипел, морщась, от сильного колыхания лодки, потому что его толкало из стороны в сторону и тревожило его раны.

— Куда они вообще нас везут? — спросил я.

— Может быть, они высадят нас за пределами верхнего квартала, — с надеждой сказал папа, доставая из рюкзака пригоршню собачьих лакомств. — На, держи, хороший мальчик. — Он бросил их Бруту, и они шлепнулись об его морду, ничуть не отвлекая его. Этот зверь выглядел так, словно хотел крови на ужин. Нашей крови.

— Если мы доберемся так далеко, — процедил я сквозь зубы, держась за веревку, свисающую с низкого потолка надо мной, чтобы сохранить равновесие. — Если мы не перевернемся в этот шторм и не утонем, я почти уверен, что эта собака разорвет нас на куски.

— Земля шлюха! — Крикнула Бруклин сверху.

— Правильно говорить: земля на горизонте, — поправил ее Матео.

— Ой, да какая разница, — рассмеялась Бруклин, — земля та еще гулящая стерва, так что и так сойдет, — сказала она со смешком.

— Что? — Спросил я в замешательстве. — Мы не могли так быстро миновать Коув.

Брут развернулся и запрыгнул на палубу по лестнице, а я помог отцу подняться на ноги, хотя он старался не морщиться от боли, и его челюсть напрягалась, пока я вел его. Дождь лил как из ведра, когда мы поднялись наверх, и мой взгляд упал на полузатонувшие обломки «Моряка».

Осознание обрушилось на меня, как пощечина, и я в ужасе покачал головой.

— Вы, идиоты, вы притащили нас в цитадель врага, — рявкнул я. На гребаный Остров Мертвецов? О чем, черт возьми, они думали? — Доставьте нас к побережью, — яростно приказал я.

— Так будет лучше, — согласился папа, хотя, похоже, наше местоположение его не так беспокоило, как меня.

— Нет, — сказал Матео, его брови опустились, скрывая напряженные глаза, и мои инстинкты зашевелись в поисках оружия, чтобы защититься от схватки, которая, как я видел, назревала в нем. Хотя что-то подсказывало мне, что этот человек предпочитает убивать голыми руками, а может, и зубами. Безжалостная тьма в его глазах и мускулы, покрывавшие его тело, словно броня, — он выглядел как воин, облаченный в грех.

— Ага. Ничего не поделаешь, мистер Мужчина, — согласилась Бруклин, не обращая внимания на дождь, хлещущий по каждому дюйму ее тела, пока она небрежно трахалась глазами со своим парнем.

Матео обнял ее за плечи, холодно глядя на нас, и его взгляд предупреждал о нашей смерти, которую он, похоже, был более чем готов устроить.

— Мы не можем отвезти вас дальше. У картеля есть лодки на воде по всему Сансет-Коув, — сказал он своим глубоким, сипловатым тоном. — Здесь или нигде. И если вы не хотите, чтобы мой нож оказался у вас в горле, я настоятельно рекомендую вам больше никогда не разговаривать с mi sol в таком тоне.

— Значить нигде,