Читаем без скачивания Проводник - Алексей Евгеньевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гражданин старшина, — обратился я к сопровождающему меня полицейскому, — а в камере, кроме меня, еще кто-нибудь содержится?
— Не дури, — строго ответил мне конвоир, — ты там один…
— Просто мне показалось…
— Отставить разговоры, — прервал меня полицейский, — вперед!
Оказалось, что следователь запланировал обыск в моей квартире. За мной явился знакомый уазик со знакомым конвойным. Из изолятора меня привезли прямо к моему дому. Там уже стоял форд Следственного комитета и непримечательная лада, в которой сидели Малаш, с теми же экспертом и участковым. Рядом топтались Вера Михайловна, староста нашего дома, и ее муж. Понятые, понял я.
— Итак, приступим, — объявил следователь, вылезая из своего автомобиля, — вот разрешение суда на производство обыска в жилище, а это постановление на обыск в гараже!
Следователь объяснил всем присутствующим правила и порядок обыска, объявил, что мой адвокат уведомлен о производстве обыска, но присутствовать не может. После этого предложил проследовать к месту производства обыска. Дверь он открыл изъятым у меня ключом, и мы все зашли внутрь. Обыск начали с подвала.
Работали быстро и профессионально. Изучили все: и кровати, и мусорное ведро, и печь. Следователь простукивал стены, заглядывал под кровати, все внимательно осматривал. Эксперт выборочно проверял стены и пол небольшим прибором. Наверное, искал скрытые полости. Потом он обошел помещение с каким-то газовым анализатором, похожим на небольшой баллон с прикрепленным к нему шлангом. Затем потушили свет, и эксперт все обошел с ультрафиолетовой лампой, иногда распылял какое-то вещество из аэрозольного баллончика.
В общем, если бы обыскивали бы не мою квартиру, а я не был подозреваемым, было бы занимательно. Вера Михайловна и ее муж во все глаза с большим интересом наблюдали за происходящим.
На подвал ушло минут пятнадцать. В конце следователь велел эксперту изъять из печи золу, после чего обыск перенесся на лестницу. Постепенно добрались до квартиры.
— Стоп, — внезапно скомандовал следователь, — Олег, кто дверь в дом запирал?
— Он, — ответил Малаш, кивнув в мою сторону, — а что?
— Ты видел, как он это делал?
— Конечно, я все это время рядом стоял, — подтвердил Малаш, пробираясь к следователю, — а в чем дело?
— У кого еще ключи от дома есть? — спросил следователь у меня.
— Ну, всего два комплекта. У меня и у Кати…
Малаш и следователь многозначительно переглянулись.
— Это чей почерк? — спросил следователь, протянув мне аккуратно зажимаемый пинцетом тетрадный лист.
На нем корявыми печатными буквами было написано: «Не забывай, твоя баба у нас!»
Вот это да! Вот о чем говорил дедок в камере! Вот значит, как мне решили подсобить! Нет, это точно не галлюцинации! И дед в изоляторе точно каким-то образом связан с Маришей.
— Не знаю, первый раз такой почерк вижу! — честно признался я. — Ну, теперь-то вы мне верите? Верите, что я не убивал Катю и не знаю, где она!
— Разберемся, — не теряя хладнокровия сказал следователь, — Понятые, прошу обратить внимание! Во время обыска был обнаружен вот этот лист бумаги, воткнутый в дверную щель. Олег, нужны еще понятые. Саша, надо снять отпечатки пальцев с перил. И с входной двери. И откатать бы пальчики у понятых и подозреваемого, сможешь?
Эксперт тяжело вздохнул. Олег переадресовал поручение участковому и тот спешно убыл. Следователь ключом аккуратно открыл дверь, и мы переместились в квартиру. Обыск продолжился.
Квартиру обыскивали гораздо дольше. Следователь и оперативник осматривали все очень обстоятельно. Практически сразу же были обнаружены все мои золотые червонцы.
— Чьи они? — требовательно спросил Малаш.
— Мои, — честно признался я.
— А откуда они у тебя?
— Тетка оставила. Вместе с квартирой.
— Да-да, тетя Шура таким образом деньги вкладывала. Банкам не доверяла и наличным тоже — инфляция ведь. Вот и покупала периодически золото, — вдруг вступила в разговор Вера Ивановна.
— А вы откуда знаете, — спросил следователь, глядя на нее с прищуром.
— Ну, мы все-таки дружили, как ни как. Шура моей крестной была, упокой Господь ее душу!
— Ясно, — кивнул удовлетворенно следователь, — монеты я изыму до выяснения. Не волнуйтесь, в протоколе все будет отражено, ничего не пропадет.
Обыск занял около полутора часов. Изучили все грязное белье из корзины. Эксперт все его опрыскал из своего баллончика и просветил ультрафиолетовой лампой. В камине также изъяли золу. В морозилке изъяли все мясо. Особое внимание уделили половой швабре. Её тоже опрыскали из баллончика и изучили под ультрафиолетом. Похоже, искали, кровь. Они все еще думали, что я убил Катю, и это меня ужасно пугало. Но обыск квартиры никаких видимых результатов не принес.
После этого минут пятнадцать обыскивали чердак, а потом еще с полчаса гараж. Тоже без видимых результатов.
— Все, — объявил следователь, — сейчас составлю протокол, и подозреваемого можно увозить. Олег, давай сюда понятых, оформим изъятие записки!
— Извините, — спросил я, — а можно мне кое-какие вещи с собой взять?
Следователь долго испытующе посмотрел на меня. Я уже было решил, что он меня сейчас пошлет, но он вдруг спросил: что тебе нужно?
— Тапки, зубную щетку, пасту, трусы…
— Можно? — уточнил следователь у конвойного, и, когда тот кивнул, сказал, — давай быстрее, пока я протокол составляю.
Хорошо, что протокол решили заполнять в квартире. На кухне. Я собрал все, что мне нужно, даже раньше того, как следователь закончил марать бумагу. Потом подписал протокол и поехал в свой новый дом — в изолятор временного содержания. Следственная группа осталась у меня в квартире.
Времени уже было около девяти вечера. За весь день я съел только пару яиц. Ну, еще стакан кофе выпил. Утром. Часов в семь-восемь. С тех пор, кажется, прошла целая вечность. И, если в обед я, с внезапно обвалившимися проблемами и эмоциональными переживаниями, не чувствовал голода и даже не думал о еде, то сейчас, под ложечкой резко засосало. Жалко, что этого не случилось во время обыска, я бы тогда додумался что-нибудь подрезать в холодильнике.
Сейчас, стоя на приеме в дежурной части изолятора, я только и мог думать, что о еде. Со всеми этими следственными действиями я пропустил ужин, и теперь должен буду терпеть до завтрака. «Поскорее бы в камеру, думал я, — там, вроде бы, бак с водой был». Надо же, спохватился я, сам рвусь в тюрьму…
В камере уже сидел какой-то стремного вида мужик. В майке, трениках и тапках. Худой, с короткими темными волосами, старым морщинистым лицом, металлическими зубами и кучей татуировок по всему телу. Дедка видно не было. Я вошел в камеру, прошел
